В молчании прошла длинная минута. Надя сверлила взглядом конверты, Олимпиада Васильевна жевала губы, глядя куда-то в глубину стола.
– Не убивайся так, – наконец сказала она. – Не в первый раз. С больницей, видать, разделались, вот за нас и взялись. Если предупредят о приезде, я тебе скажу. Работай пока.
Надя поблагодарила начальницу робкой улыбкой. В последние недели Фрекен оттаяла к новому архивариусу. Девушка считала, что это из-за фотографии, которую она нашла в кабинете предшественника. На выцветшем снимке был запечатлен архивариус в обнимку с красивой женщиной, в которой только по подписи «Олимпия и Аркаша» на обороте удалось узнать пожилую библиотекаршу. После недолгого раздумья Надя купила рамку, вставила в нее фотографию и подарила Олимпиаде. К ее облегчению, та не стала отчитывать девушку за украденное из архива фото. Она вообще ничего не сказала, лишь погрузилась в задумчивое молчание. Благодарности Надя так и не услышала, но с тех пор прекратились выговоры, крики и задержки после работы. Не умея выражать чувства словами, Олимпиада Васильевна благодарила ее действиями, и сейчас это было как нельзя кстати.
Спустившись в архив, девушка окинула владения немного иным взглядом. Она не сомневалась, что очень скоро сюда нагрянут незваные гости, а значит, все должно было выглядеть как можно более обычно. Как будто она просто архивариус, разбирающий и индексирующий завалы десятилетней давности, никаких записей умершего предшественника не ищет и протоколы заседаний исполкома не читает. К счастью, эстафету по решению загадок прошлого архивариуса принял Эльдар, и Надя теперь вела самую непримечательную жизнь. Совпало – лучше не придумаешь.
Чтобы людям из исполкома было чем заняться, она составила список отсутствующих и поврежденных документов, а затем заперла маленький кабинет предшественника и спрятала ключ в карман. Про вещи почившего на время можно было забыть – нельзя было допустить, чтобы ее застали в открытом кабинете, а прийти проверяющие могли хоть сегодня. Они наверняка понимали, что письма поставят библиотеку на уши.
Однако день прошел спокойно, а пришел нежеланный визитер ранним утром следующего дня. Неприятный молодой человек с ямочками на щеках, отца которого Надя все-таки встретила – у него тоже были ямочки. Теперь она называла мужчину не иначе как Петровичем, и он превращался из угрожающего чиновника в слесаря из анекдотов. Теперь он только злил. Копался в ее архиве, искал, к чему придраться, мешал работать. Надя с трудом выдерживала дольше часа в одном помещении с ним и возвращалась к работе наверху, но даже тогда архив не покидал ее мыслей. Каждый день она выслушивала замечания и претензии к его состоянию, как будто лично громила его все десять лет. Каждый день она уходила из библиотеки измотанная и в сомнениях оборачивалась на двери. Как она могла быть уверена, что вандализм не продолжается ночами? Оставалось только ждать, когда им это надоест.
Олимпиада помогала подопечной и поддерживала ее по мере сил. Подсказывала, как исправить указанные ошибки, отвечала на письма с претензиями, спускалась на второй этаж, когда в библиотеку приходило много читателей. Новые книги по стеллажам они теперь тоже расставляли вместе. Колени пожилой женщины болели от осенней погоды, и она все больше сидела, заполняла формуляры и ставила печати, а Надя бегала между полок. Петрович хозяйничал в архиве, и девушка не могла не думать о том, что он там делает и сколько еще она будет это терпеть.
– Может, они снова займутся больницей? – поинтересовалась она вслух, не ожидая ответа. – Или школой? Или кем-нибудь еще, мало, что ли, в городе мест?!
– Тут всего один человек, он может вечно в подвале штаны просиживать, – покачала головой Олимпиада Васильевна и, недолго подумав, добавила:
– Только если этот твой дружок не начнет опять что-нибудь вынюхивать. Вот в него они бы с радостью вцепились.
– Вы про Женю? – не поняла Надя. – С чего им в него вцепляться?
Библиотекарша смерила ее насмешливым взглядом.
– Да кому твой педиатр нужен? Я про того говорю, кому не ты нужна, а архивы твои. Чем он вообще занят-то? Носа сюда не кажет уж сколько времени.
– Он… Не знаю. Работает, наверное.
– Работает, как же. Шашни со всеми медсестрами по второму кругу водит! Сколько лет – ума нет. Хоть на глаза мне не попадается, и на том спасибо.
Под старческое брюзжание Надя невольно задумалась, когда она в последний раз видела Эльдара. По словам соседки, в общежитие он возвращался под самый комендантский час, если возвращался вообще, а в свободное время пропадал где-то в городе. Стоило ей задуматься, чем он сейчас занимается, как от входа донесся знакомый голос.
– Наденька! – позвали ее, и девушка с грохотом задвинула очередную книгу на место.
– Я здесь! – крикнула она, не отходя от полок. – Вы наконец-то закончили грабить архив?!
– Проверка еще идет. – Он прошел между стеллажами и кивнул Олимпиаде Васильевне. – Мне нужен ключ от кабинета архивариуса.
Надя повернулась к нему и удивленно похлопала глазами.
– Вы про запертую комнату? У меня нет ключа, я думала, он у вас. Как раз хотела написать запрос, но в архиве и без этого было полно работы. Спасибо, что напомнили, теперь я точно не забуду. Как только вы закончите, первым делом займусь.
Гость пристально смотрел на нее, и Надя продолжила доброжелательно хлопать глазами, в душе проклиная его на чем свет стоит. Вот еще, ключ от кабинета захотел. От одного его присутствия Надя была настолько в бешенстве, что даже под пытками не сказала бы, где его спрятала, и открывать ему кабинет уж точно не собиралась. Мужчина же продолжал смотреть ей в глаза, словно пытаясь прочитать в них правду.
Олимпиада Васильевна переводила взгляд с одного на другую и в конце концов выбрала сторону:
– Да все равно ничего там не было, только его личные вещи. А после его смерти там и инвентаризацию проводить не надо. Ваши, – обратилась она к мужчине, – небось сами дверь закрыли, как все вынесли, да ключ и посеяли.
– Сомневаюсь, что мы бы…
– Какие «мы»? – рявкнула библиотекарша. – Тебе сколько тогда было, милок? У старших своих узнай, может, вспомнит кто. Десять лет прошло, как-никак. Они неделями в архиве хозяйничали, все с ног на голову перевернули, там немудрено ключик потерять. Но если так уж надо – лом в руки и вперед! Только сначала – официальное предупреждение, и чтобы архив весь подняли в читальный зал от греха подальше. И без бумаг на вскрытие двери не возвращайся, лично прослежу!
Мужчине как будто оплеуху зарядили. Он резко глотнул воздух и уставился на библиотекаршу, сжимая и разжимая кулаки. Надя на секунду испугалась,