– Тогда это сделаю я, – говорит Киллиан.
Я продолжаю на него целиться, и он поднимает перед собой руки в примирительном жесте. Затем медленно отступает назад и добирается до черного глянцевого тонированного Mercedes, припаркованного вдоль дороги.
Открыв переднюю пассажирскую дверь, Киллиан берет с сиденья что-то вроде кейса и направляется ко мне.
– Ни шагу больше, – я не подпускаю его достаточно близко, и Киллиан останавливается. – Что в этой сумке?
– Здесь часть твоей жизни, которую ты не помнишь, – отвечает он.
– Кимми, ты должна это увидеть, – Грейс спускается с террасы и берет из рук Киллиана кейс.
Она поворачивается и поднимает на меня вопросительный взгляд. Я киваю, и Грейс расстегивает молнию. Она достает наружу макбук и оставляет его на столике на террасе.
– Это твой ноутбук, – говорит Киллиан. – Пароль от него знаешь только ты. Ты можешь его не помнить, но твои пальцы помнят. Ты вводила его тысячи раз.
Мои ладони становится липкими от повышенного волнения. Я иду к ноутбуку. Одной рукой продолжаю целится на Киллиана, а другую руку опускаю на клавиатуру.
Я стараюсь вспомнить, какую могла вводить комбинацию.
Может быть, мой день рождения?
На экране появляется уведомление, что пароль не верный.
Я ввожу день рождения Кэша, но он тоже не подходит.
Ты вводила его тысячи раз.
В голове настойчиво прокручивается одна и та же дата. Но я не могу уловить с ней связь. К какому событию она может быть привязана?
Я делаю глубокий вдох и доверяюсь своей мышечной памяти. Пальцы нажимают на цифры, и на экране загорается рабочий стол. Краем глаза я замечаю, как Киллиан одобрительно кивает.
На экране несколько файлов и папок. Я открываю одну из них и натыкаюсь на множество фотографий. Я листаю их и на снимках вижу себя в компании незнакомых людей. Некоторые фото сделаны на фоне старинного учебного заведения. Некоторые в кафетерии, заполненном студентами. Остальные фото сняты в аудитории.
Мой взгляд останавливается на снимке, где меня обнимает девушка. Я мило улыбаюсь в камеру и держу в руке папку с эмблемой Тринити-Колледжа Мельбурна.
Мои руки начинают непроизвольно подрагивать. И я не могу унять эту дрожь.
Я действительно жила в Австралии. Я училась в Тринити-колледж, и у меня были друзья.
Закрываю папку и перехожу к следующей. И по моей щеке стекает слеза.
На фотографиях я вижу того, кого думала, что больше никогда не увижу.
Голди.
В этот момент я даю волю слезам, которые все это время пыталась сдержать. Я плачу и листаю фотографию одну за другой.
На одной из них я играю со своей собакой на лужайке в фрисби. На другой чешу его за ушком. На следующем снимке смеюсь, когда Голди прыгает в бассейн. На заднем фоне я замечаю мужчину и увеличиваю фото, чтобы лучше рассмотреть его лицо.
Квадратная челюсть, гладко выбритая голова. Он очень похож на мужчину, в которого я стреляла несколько минут назад.
Я перевожу взгляд и смотрю на громилу в костюме, который отвечает мне грустной улыбкой. И у меня исчезают последние сомнения.
Он был в моем прошлом.
Ноги становятся ватными. Я опускаюсь в кресло, ставлю пистолет на предохранитель и швыряю его на стол, словно он оброс острыми лезвиями.
Мои заплаканные глаза возвращаются к экрану. Я открываю следующую папку и вижу несколько снимков вместе с видеозаписями. Подрагивающем пальцем включаю первый попавшийся файл и смотрю видео, словно загипнотизированная.
На записи я моментально узнаю парня. Русые волосы, серые глаза… Именно он был в моих воспоминаниях.
Он держит меня за руку и ведет сквозь шумную толпу. Вокруг нас делают селфи, со всех сторон загораются вспышки фотокамер. Над нами возвышается металлическая высокая башня-пирамида с колоннами, соединенными сводами. Она сверкает огнями на фоне вечернего неба.
– Поверить не могу, что мы наконец добрались до Эйфелевой башни, – раздается женский голос за кадром.
Мне хватает несколько секунд, чтобы понять, что голос принадлежит мне, и я снимаю это видео.
С каменным сердцем я смотрю, как фокус смещается вниз. В объектив камеры попадает медный люк, который я начинаю снимать крупным планом.
– Смотри, я нашла его, – радостно взвизгиваю я. – Давай, вставай на него и загадывай желание, пока не набежала очередь.
Парень встает на блестящий медный люк и разворачивается ко мне лицом. Я прошу его закрыть глаза, и он опускает веки.
Я приближаю к нему камеру и снимаю, как ветер играется с его безупречно уложенными светлыми волосами. Как его губы беззвучно шевелятся, а затем растягиваются в мягкой улыбке.
– Хочешь узнать, что я загадал? – спрашивает он, когда раскрывает глаза.
– Нет, нет, нет, ты не должен, а то оно не сбудется, – возражаю я, но он не слушает меня.
– Я загадал, чтобы через пятьдесят лет мы стояли на этом же месте. Мы с тобой постареем. Возможно, вокруг все изменится. Но я хочу, чтобы ты смотрела на меня такими же глазами, какими смотришь сейчас.
Мое горло сжимает невидимая рука. Кажется, будто это не я, а какая-то другая девушка стала участницей романтичной сцены в Париже.
Парень на видео подходит ко мне и берет из моих рук камеру. Он разворачивает ее таким образом, чтобы снять наши лица. Я улыбаюсь в объектив, когда он наклоняет голову и целует меня.
В следующий миг воздух прорезает громкий голос, полный гнева.
– Гребаный ублюдок!
Я вскидываю голову и вижу, как Кэш бросается на Киллиана, его челюсть дергается от ярости. Он сбивает его с ног, и они оба падают на землю. Кэш оказывается сверху и начинает наносить удар за ударом.
– Кусок дерьма! – кричит Кэш. – Ты не можешь забрать ее у меня!
Он полностью разъяренный и дикий, не видящий ничего вокруг.
В это мгновение люди в костюмах направляют на него пистолеты, и все в груди скручивается от страха.
Они могут его убить.
Они убьют его.
В голове проносится образ Кэша, замертво падающего у меня на глазах. И прежде, чем кто-то нажмет на курок, и прогремит выстрел, я поднимаюсь с кресла и срываюсь на самый мощный, пронзительный крик, который только способна.
– НЕТ!
Кэш оборачивается на мой вопль, его кулак замирает в воздухе.
Я впервые вижу его таким разгневанным и свирепым. В его глазах дикая ярость и боль. Грудь грозно вздымается и опадает от каждого вздоха.
В этот момент Малькольм бросает дробовик на землю и хватает Кэша за руку. За долю секунды он защелкивает вокруг его запястья наручники и оттаскивает Кэша от Киллиана.
– Твою мать, я убью тебя! – яростно орет