Лекарь пообещал прислать в преподавательский пансион флакон с лекарством и раскланялся.
– Почему он уходит? – От паники у Яна подозрительно заблестели разноцветные глаза, может, собрался порыдать над загубленным на чужбине здоровьем. – Почему вы все молчите? Илайс, друг мой драгоценный, не щади меня и ответь! Это все-таки смертельно? Сколько мне осталось? Говори как есть!
– Лет пятьдесят, – хмыкнул тот и, склонив голову к плечу, внимательно присмотрелся к приятелю. – Но скорее поменьше.
– В каком смысле? – не понял Ян и повернулся ко мне. – Я чего, не умираю?
– Господин Лунецкий, у вас банальная простуда, – сухо пояснила я. – Не знаю ни одного человека, который умер бы от насморка.
– Но это драконьи сопли! – воскликнул он. – Они крайне опасны для обычных людей.
– Мы не страдаем простудами, – фыркнул Илайс, так сильно расстроив страдальца, что тот швырнул салфетку в миску с водой, повернулся на бок и резко закрылся одеялом с головой. Потом передумал и голову высунул. Видимо, задохнулся.
– Сожгите потрет, – промычал он в подушку. – Выполните последнюю волю умирающего.
– Ты не умираешь, – напомнила я.
– Но умирал, когда озвучивал последнюю волю, – буркнул Ян. – С жизнью прощался!
– Но ты сказал, что сжигать портрет не надо.
Художник подскочил на кровати, резко сел и указал пальцем в дверь:
– Оставьте меня, жестокие люди… и драконы!
Мы с Илайсом охотно согласились дать ему передохнуть и гуськом направились на выход. Утром нам предстояла поездка к старым развалинам в двух часах пути от академии. Возле разрушенного храма видели стаю виверн. Охотиться я, как и обещала Эсхарду, не планировала, но отправляться в леса без привычных ловчих артефактов не хотела, а кропотливые сборы обычно занимали много времени.
– Вы серьезно уходите? – обиделся Ян.
– Открой, когда принесут снадобье, – велела я и кивнула в сторону подноса, спрятанного под салфеткой. – И поешь уже. Бульон почти остыл.
Отбывали мы в предрассветных сумерках. Академию окутывала влажная дымка, в тишине разносились скребущие звуки метел. За порядком на территории следили студенты младших курсов и каждое утро подметали потемневшие от влажности дорожки. Вещи до повозки мне тоже помогли донести парни из дежурных. Когда все было готово к отъезду, из жидкой туманной завесы выступил бледный как смерть Ян с деревянным этюдником на плече.
– Порисую с натуры, – сипло буркнул он.
– Ты вчера с миром прощался, – напомнила я.
– Историк вечером приходил, предложил за деньги порисовать развалины. Набросков сделаю, пока вы за бестиями следите, – признался художник в животворящей меркантильности.
– Никогда не подумала бы, что ты воскреснешь ради денег, – искренне удивилась я.
Ян одарил меня мрачным взглядом, закинул в кузов этюдник и забрался сам.
– Что происходит? – уточнил Илайс на рамейне.
– Художник едет с нами, – пояснила я настороженной охране.
Дракон упер руки в бока и склонил голову набок, всем своим выразительным видом намекая, что в их походе даже бестиолог, желающий контролировать охоту, не самый желанный гость, а уж гений от живописи и вовсе элемент лишний. И даже вредительский, учитывая, что за ним в дикой природе, в отличие от бестиолога, все-таки надо приглядывать хотя бы одним глазом.
– Я посторожу, пока гений будет творить, – взяла я ответственность за помощника. – Лучше пусть рисует, чем помирает.
– Вы меня, что ли, обсуждаете? – Ян высунулся из повозки и оглядел нас с большим подозрением.
Мы оставили его без ответа и молча забрались в кузов. Когда мы добрались до развалин, я засуетилась: раздала драконам ценные указания и попыталась всучить флакон со средством, отбивающим запахи.
Парни понятливо покивали, Илайс посоветовал мне расслабиться, но не до зевоты, а то надо за художником следить. Дескать, сильные взрослые драконы из отборного отряда стражей самого владыки все сделают в наилучшем виде… И они принялись скидывать одежду.
Один разулся, второй вылез из рубашки, продемонстрировав татуировку из двух драконьих крыльев на лопатках и четыре шрама от когтей какого-то зверя. Илайс с невозмутимым видом начал расстегивать многочисленные ремешки на кожаном жилете.
– Вы что делаете? – сухо спросила я, складывая руки на груди.
– Раздеваемся, – подсказал Илайс.
– Это я заметила. Вы в драконов, что ли, собрались превращаться?
– Сейчас шустренько наловим тебе виверн, как кроликов, – самодовольно заявил Илайс и подмигнул мне.
– Охота пройдет впустую, – недовольно заявила я. – Виверны разбегутся.
– Это драконьи бестии, – упрямо заспорил Илайс. – Они всегда выбирают схватку. Готов поспорить, госпожа бестиолог.
– Спорим. – Я протянула руку, требуя закрепить спор по всем правилам.
– На услугу, – не пожелал пойти на попятную дракон.
Мы заключили честное пари. Молча я следила, как трое здоровяков прячутся в кустах. Через некоторое время раздался хруст веток, закачались деревья и вверх один за другим взмыли три дракона, а мне почему-то всегда казалось, что для старта им необходим как минимум обрыв. Шелестом крыльев, громким треском деревьев и рыканьем (для меня плохо объяснимым) они заранее обрекли нас на возвращение с пустыми руками.
Два часа я следила за тем, как они бесполезно кружили в небе, ныряли к земле и снова поднимались на высоту, пытаясь высмотреть внизу виверн. Ян между тем с самым серьезным видом, отрешившись от происходящего вокруг, покрывал быстрыми штрихами листы бумаги. Наброски полуразрушенных стен и, видимо, в прошлом высокой, а теперь фактически рухнувшей башни выглядели удивительно реалистичными.
Ничто не предвещало беды. Драконы красиво летали, художник талантливо рисовал. Я широко зевала от скуки.
– Виталия, – внезапно напряженным голосом позвал Ян. – Кажется, у нас проблема.
– У нас три проблемы, – поправила я, неотрывно наблюдая за разномастными неудачниками в небе. – И все три сейчас летают.
– Эта тоже летает, но не сейчас… – Голос художника сорвался.
Я оглянулась через плечо и замерла, обнаружив, что из зарослей высовывается дракон, в смысле, подобие дракона размером с ослика. Передние лапы были продолжением крыльев. Бестия выбралась на мощных задних лапах из зарослей, и за ней потянулся длинный хвост.
– Она нас попытается съесть? – спросил Ян.
– Вряд ли, – отозвалась я и плавным движением содрала с пояса металлический шарик с ловчей сетью. – Скорее, спалить. Не делай резких движений, никаких громких звуков…
– Я хочу чихнуть, – промычал художник.
– Потерпи, – негромко скомандовала я, аккуратно перемещаясь.
Схватка вышла короткая. Виверна открыла пасть и выдохнула из глотки басовитый громоподобный рык, взорвавший окрестности. Следом в нашу сторону вылетел шар пламени. Я бросилась к Яну, чтобы сбить его с ног, но он без лишней помощи проявил большое желание выжить и отскочил в сторону. Этюдник растворился в огне, окрестные кусты вспыхнули, листва на деревьях оплавилась.
Сверху прокатился драконий рев. Должно быть, трое бравых парней заметили с воздуха заварушку и рванули на помощь. Тварь осознала,