Глава 20
Энтузиазм и оптимизм Магнуса объяснялись очень просто, но выяснили мы это только когда уже закончили с заплатками и спустились с крыши корабля — то есть, почти через час. Как раз столько понадобилось, чтобы окончательно залатать все пробоины, существование которых грозило разгерметизацией корабля.
Ну как «окончательно»… Ещё предстояло все их изнутри пройти аварийной пеной, чтобы уж точно душа не болела за оставшиеся микро-дырки, но это уже дело на завтра. Да, на завтра, потому что, пока мы возились с кораблём, незаметно прошло часа так четыре, и местное светило ускоренными темпами закапывалось в горизонт — сутки тут явно были покороче, чем стандартные двадцатичетырёхчасовые.
Но подступившая темнота — это ещё ладно. Главное, что заставило нас остановиться на заплатках и не начинать никакого другого дело — это запах…
Совершенно невероятный в этом месте, на этой планете, в это время суток запах жареного мяса!
И, когда мы с Кори его почуяли, то сразу поняли — с делами на сегодня, пожалуй, покончено. А то иначе недолго и нервный срыв получить на фоне всего, что уже произошло. Особенно, если ещё и голодом эту ядерную смесь сверху приправить.
Да ещё и дождь слегка начал накрапывать, что тоже не добавляло оптимизма.
Я скатился по боковине корабля, потом — по атмосферному крылу, тому, что почти что лежало на земле, поймал на руки Кори, которая последовала тем же путём. А потом мы обошли фюзеляж по кругу и нашим глазам наконец предстало то, что источало этот умопомрачительный запах.
Под вторым атмосферным крылом, которое, в противовес первому, было задрано в воздух, горел костёр. Самый натуральный, живой, не химический огонь (хотя, конечно, формально любой огонь — химический), а неспешно поглощающий сучья толщиной в руку. Ещё одна охапка таких же сучьев лежала рядом, явно намекая на то, что тот, кто развёл огонь, позаботился и о том, чтобы поддерживать его на протяжении долгого времени.
Но костёр — это даже не самое интересное. Самое интересное — это то, что вокруг костра было воткнуто несколько рогатин, вырезанных все из тех же сучьев, а между ними лежали тонкие гибкие прутики, на которых аппетитно шкворчали вытапливающимся жиром небольшие, в половину моего кулака, куски мяса.
Мяса! Органического, натурального мяса! Даже не бекона какого-то там консервированного, а самого натурального мяса, с волокнами, которые надо отрывать зубами и ими же жевать!
— Ого! — вырвалось у Кори, у которой в голове явно пронеслись те же мысли, что и у меня. — Откуда⁈
— От верблюда! — хитро улыбнулся Магнус, тыкая в один из кусков длинным острым чуть изогнутым ножом, совсем не похожим на что-то боевое. Наверное, его личный кухонный, с помощью которого он обычно готовит.
— Нет, правда? — не поверила Кори.
— Ну вообще, не факт, что ты действительно хочешь знать, — хихикнула Пиявка, выходя из корабля и неся небольшую кастрюльку, в которой виднелось ещё столько же мяса, сколько уже жарилось на импровизированных шампурах.
— Тебя все ещё штырит? — с подозрением спросил я, глядя в её шальные красные глаза.
— Ага! — она довольно кивнула головой. — Теперь отпустит только после того, как посплю!
— Что это вообще такое было? — я покачал головой. — Эти побочки точно стоят того, чтобы присутствовать в простом лекарстве от тошноты?
— Милый мой, это было вообще ни разу не лекарство от тошноты! — пьяно захихикала Пиявка. — Просто подавление тошноты — это тоже одна из побочек этой смеси!
И, не переставая хихикать, она пошла к Магнусу, которого Кори всё осаждала одним и тем же вопросом:
— Ну расскажи! Где взяли⁈
— Да тут, конечно же, где ещё⁈ — наконец сдался Магнус. — Когда я говорил, что нашёл свободную площадку, пригодную для посадки, я имел в виду, «свободную от всяких преград». А оказалось, что тут и какие-то животные жили тоже… Вот мы одно из них и придавили случайно при посадке.
— Ну как «придавили»! — засмеялась Пиявка. — Переехали пополам, если быть точными! Одна только задняя часть и осталась!
— Ну я и решил — чего пропадать добру? — Магнус пожал плечами, снова посмотрел на Кори, чьё лицо стремительно меняло выражение, и уже не так уверенно спросил: — Да что?
— Мясо неизвестного животного, — медленно произнесла Кори. — На неизвестной планете. Возможно, ядовитое. Ты собрался это есть?
— Не переживай, душечка, это съедобное мясо! — Пиявка поставила кастрюлю рядом с Магнусом. — Мы же не дураки, мы уже всё выяснили!
— И как же, интересно, вы это выяснили? — Кори не собиралась снижать градус недоверия.
— Через Вики, не поверишь! — Магнус улыбнулся. — Она по одной только уцелевшей задней части животного определила его принадлежность, и нашла информацию о нём в сети. Здешние колонисты, ну те, которые шахтёры, оказывается, давно с ними знакомы и уже не раз употребляли их в пищу. Они назвали их «мекари». Ну типа как пекари, которые на Земле существовали, только с оглядкой на название этой планеты, которое начинается на «М».
— Пекари? — Кори удивлённо вскинула брови. — При чём тут производители выпечки⁈ Вы меня дурите, что ли⁈
— «Пекари» это не только множественное число от слова «пекарь», — внезапно раздалось откуда-то сверху. — Но ещё и название целого семейства нежвачных парнокопытных млекопитающих, признанных вымершими на Земле триста двадцать один год назад.
Я приложил к глазам ладонь, «отсекая» свет костра, и поднял голову. Теперь, когда меня не слепило, я смог разглядеть кто говорит — конечно же, это была Вики! Превратившись в небольшого «паучка», она прицепилась лапками к крылу и висела вверх ногами прямо над костром.
— Вики! — ахнула Кори, которая сделала то же самое, что и я, и тоже разглядела электронную умницу. — Ты что там делаешь?
— Греюсь, — невозмутимо ответила Вики. — Разве не видно? Я же прямо над огнём нахожусь, а? А?
— Греешься… — непонятливо повторила Кори и нахмурилась. — Ты что, замёрзла? Как ты можешь замёрзнуть?
— Успокойся, — улыбнулся я, кладя руку на плечо девушки. — Вот как раз Вики тебя дурит.
— Это правда? — Кори прищурилась, глядя на Вики.
— Нет, — хладнокровно ответила та. — Не дурю. Я так шучу. Вернее, пытаюсь шутить. Вы же знаете, с юмором у меня пока