В коридоре почему-то не горел свет. Однако я успела разглядеть, как Олеся как раз покидает свою каюту. Я замерла на месте, чтобы дать ей немного уйти вперед. В мою сторону одногруппница не смотрела, зато воровато оглянулась на дверь каюты Мих Миха и прошла мимо нее на цыпочках. Это меня заинтриговало. Когда Олеся вышла из коридора к лестнице, я тенью метнулась за ней.
Снаружи продолжал накрапывать нудный дождь. Олеся прошла мимо ресторана и теперь направилась к лифтам. Я – за ней. Было страшно потерять ее из виду. Эти лифты предназначались только для отдыхающих. Когда один пришел переполненным, Олеся не стала в него входить. Меня, притаившуюся за углом, не замечала – явно была погружена в свои мысли. Когда пришел пустой лифт, мне удалось рассмотреть, куда Олеся направляется. На мою удачу, следом пришел еще один. Олеся направлялась на среднюю палубу, туда, где располагались каюты класса люкс. Из персонала здесь могли находиться только стюарды, поэтому я сбавила шаг. Не хотелось быть замеченной. Олеся в это время уже остановилась у одной из кают и негромко постучала. Дверь тут же распахнулась, и я увидела мужчину – того самого постоянного клиента, которого всегда обслуживала одногруппница. Моя рука сама потянулась за телефоном. Я решила в качестве доказательств задокументировать для Дарины, что Олеся в рабочее время проникала не в нашу каюту. В этот момент парочка начала страстно целоваться прямо на пороге. Мне стало неловко. Выключив видеосъемку, я попятилась назад. А выйдя из лифта, понеслась на всех парах в нашу каюту.
Дарина в это время ходила из стороны в сторону, как разъяренный тигр в клетке, сжимая в руках любимое испорченное платье.
– Уже? – удивилась она, когда увидела меня. – Ты с ней поговорила? Она извинилась? Готова возместить причиненный ущерб? В том числе и моральный?!
– Тихо-тихо! – Я все еще не могла отдышаться после бега. – Олеся здесь ни при чем. Она действительно кое-что от нас скрывает, но не то, в чем мы ее подозревали.
Я в смущении протянула Дарине телефон с видеосъемкой. Из-за слабого освещения в коридоре и моего старого телефона ролик был не самого хорошего качества. К тому же я очень торопилась, и картинка получилась немного смазанной. И все же в видео можно было разглядеть и Олесю в ее рабочей форме, и мужчину.
Дарина долго вглядывалась в видео.
– Ты что, на валенок снимала? – наконец спросила она.
– Давай только без этого, – поморщилась я, – не всем суждено быть такими великими фотографами, как ты. Как уж получилось!
– Вась, ты что, обиделась? – Дарина снова врубила видео. – Я ж просто переживаю, чтобы этот ролик подошел для дела.
– Для какого еще дела? – насторожилась я.
– Ты что, не понимаешь, что у нас теперь есть доказательства? – Лицо подруги теперь выглядело довольным. – Нельзя встречаться с постояльцами! Это прописано в уставе! Мы пригрозим Олесе, она извинится и заплатит. Нет, это ж надо быть такой идиоткой, чтобы замутить с туристом? Да ее выпрут и больше на теплоход не пустят!
Мне стало не по себе. Я ведь до сих пор не рассказала подруге о нашей прогулке с Арсением.
– Все тайное становится явным, – со злорадством продолжила Дарина. – И сколько лет этому мужику? Под сорок? Олеська совсем с ума сошла…
Вечером теплоход совершил еще одну двухчасовую стоянку, но из-за разыгравшейся непогоды большинство туристов решили остаться на борту, прячась в ресторане или по каютам: на палубах дождь и влажный ветер тут же ударяли в лицо. А на кухне вовсю шла подготовка к ужину: сегодня в нашем ресторане играл духовой оркестр, и наконец я впервые могла на законных основаниях присутствовать в зале во время выступления. Олеся суетливо накрывала столы. Выходит, платье все-таки порезала не она. А кому еще понадобилось портить жизнь Дарине, мне в голову не приходило.
– Натянутой ниткой на двери теперь не отделаешься, – вздохнула Дарина, когда мы покидали нашу каюту.
– Предлагаю сделать ловушки и повесить над дверью газовую горелку, как в «Один дома», – мрачно отшутилась я, но подруга не разделила моего веселья. Да и мне после сегодняшнего было уже не до смеха. Пранки становились все изощреннее.
Над рекой сгущался туман, и скалистые берега вдалеке с дремучими лесами теперь виднелись неотчетливо. После сегодняшней прогулки я с волнением ждала нашей следующей встречи с Сеней. Что-то мне подсказывало, что сегодня мы еще обязательно увидимся. Может, Арсений вместе с семьей придет в наш ресторан на ужин? Только подумав об этом, я уже испытала страшное волнение. А ведь я так и не рассказала Дарине о нашем с Сеней внезапном свидании. Подруга, потрясенная чужой выходкой, даже не поинтересовалась, для чего я брала платье.
Конечно, Ян расскажет Дарине о сегодняшней стычке с Арсением у трапа. И Дарина, возможно, обидится, что я не посвятила ее в свою тайну. Но мне пока не хотелось делиться личным, ведь все так неопределенно… Ну погуляли, поцеловались, а дальше? Дальше пока только неизвестность.
Из-за сегодняшнего концерта в нашем ресторане был аншлаг. Оркестр играл «Павану» Габриэля Форе, и от прекрасной живой музыки у меня щекотало в носу, будто я вот-вот расплачусь. Принимая заказ у пожилой супружеской пары, краем глаза я заметила Леука. Обслуживать их стол мне не хотелось, поэтому я выловила Свету и шепнула:
– Пришли твои любимые гости с большими чаевыми.
Света посмотрела на меня с благодарностью и отправилась к ним.
Я же старалась держаться подальше, но все-таки заметила, что за столиком явно конфликтовали. Из-за громкой музыки беседа велась на повышенных тонах. Проходя в очередной раз мимо с полным подносом, я заметила, что Сеня сидит опустив голову и поджав губы. Мне вспомнилась подслушанная ссора в поселке между отцом и сыном. Было невыносимо снова видеть подобное, поэтому я, обслужив последний столик, незаметно вышла из ресторана. Арсений вылетел вслед за мной. Мы столкнулись на веранде. Парень молча обнял меня и, ища утешения, уткнулся лицом в мои волосы. Я крепко его обняла и осторожно погладила по спине.
– Мне нужно уйти отсюда, – глухо проговорил Сеня, – я так больше не могу.
Я подняла голову и растерянно посмотрела на него.
– Посидишь со мной в номере? – попросил Арсений.
– Мне нельзя, – неуверенно начала я, – если кто-то заметит…
Сеня взял меня за руку и повел к лифту. Теплоход в этот вечер заметно покачивало. Олеся рассказывала, что в речных круизах, в отличие от морских, практически не бывает сильной качки. Однако сейчас наш теплоход вышел в водохранилище и брызги от волн долетали до шлюпочной палубы.
До каюты мы добрались незамеченными, хотя у меня весь путь от волнения замирало сердце. Двухместный люкс с балконом, в котором Сеня жил вместе с братом, располагался на самой верхней палубе. Я прошлась по мягкому светлому ковролину и огляделась. Конечно, эта просторная каюта, похожая на номер в пятизвездочном отеле, не шла ни в какое сравнение с нашей.
– Какой у вас душ! – с завистью воскликнула я. – И плазма.
– Хочешь посмотреть кабельное? – усмехнулся Сеня.
Но я, не слушая его, продолжала исследовать номер.
– А какое огромное панорамное окно… Дух захватывает! – Я остановилась перед ним, разглядывая, как снаружи дыбились волны.
Сеня тем временем открыл мини-бар и поинтересовался:
– Будешь что-нибудь?
– Можно апельсиновый сок? – попросила я и посмотрела на дверь: – Ты ведь живешь с братом, а если он вернется?
– Мирон, как настоящий прилежный мальчик, досидит до конца ужина. А если и вернется, то никогда не выдаст тебя.
Я так и не могла разобрать, какие чувства испытывает Сеня к старшему брату: иногда он его высмеивал, иногда – говорил с уважением. Наверное, их отношения похожи на американские горки, совсем как у нас с Леной. Порой с ней невозможно быть рядом, но без нее – тем более.
Налив себе напитки, мы вышли на балкон и расположились в плетеных креслах. Внизу бушевала величественная река. Глядя на нее, я почувствовала, как все мои тревожные мысли о том, что я не должна здесь находиться, рассеялись. Разыгравшаяся стихия почему-то меня успокаивала. Я люблю природу, мне нравится место, где я родилась и выросла, –