Не говоря ни слова, мы быстрым шагом дошли до лифта.
– Ты чего? – удивился Сеня.
– Ничего! – буркнула я, понимая, как глупо это все выглядит со стороны. Руку Сени я по-прежнему не отпускала. Он смотрел на меня внимательно: ждал, когда я объясню ему свое поведение. А я и объяснить ничего толком не могла. Эта глупая идея возникла в моей голове спонтанно, а дальше все вышло само собой.
Только я собралась сказать что-то невнятное в свое оправдание, как из одного из лифтов вышел Мих Мих. Не глядя по сторонам, он направился к концертной площадке. А я, не отпуская руки Сени, побежала к лестнице. Если Мих Мих обнаружит меня в этот час гуляющей за ручку с пассажиром, ничего хорошего ждать не придется. Мы спустились на шлюпочную палубу и пробежали мимо закрытого в этот час ресторана. Я видела в окнах отражения наших мелькающих фигур. С солнечной верхней палубы слышалось выступление рок-группы. Сеня следовал за мной, не говоря ни слова и не задавая вопросов.
Добежав до кормы, я схватилась за борт и, тяжело дыша, посмотрела на Арсения. Цветомузыка с верхней палубы пускала разноцветных зайчиков на темную воду. Ветер разносил в стороны голоса солистов. Вдалеке на черном грозовом небе отпечатались молнии.
– Наверное, мне нужно все это как-то объяснить, – сказала я, наконец отпустив ладонь Сени. Хотя держать его за руку оказалось очень приятно. Для меня все эти ощущения были впервые, и наши редкие прикосновения волновали до трепета.
– Наверное, – согласился Сеня.
Поднявшийся грозовой ветер растрепал мои волосы, и Арсений молча поправил их. В этой части палубы сейчас никого не было. Рядом с нами стояли такие же шезлонги, на которых я обнаружила прошлой ночью Сеню и его подружку. При мысли о ней мое настроение упало. А ведь она может отправиться на поиски своего кавалера, которого я самым наглым образом увела у нее прямо из-под носа.
На верхней палубе теперь исполняли Angels Робби Уильямса, и я вспомнила о маме. Это ее любимая песня. Внезапно молния сверкнула совсем рядом, а спустя время громко громыхнуло, от неожиданности я вздрогнула.
– Мне нужно было отделаться от одного типа…
– Твоего кавалера?
– Вроде того.
– Которого мы встретили у лифта?
– С ума сошел? – возмутилась я, не распознав в голосе Сени сарказма. – То был Михаил Михалыч.
Сеня рассмеялся.
– Да я шучу! Знаю, что Михалыч – твой начальник. Я ж пошутил. Хотел сказать: вот это страсть с битьем посуды…
– Шутник!
– И тебя с твоим новым дружком в зале видел. – Арсений внезапно стал серьезным.
– Почему это «новый дружок»? – тут же ощетинилась я.
– Потому что в прошлый раз был другой, – резонно заметил Сеня, и я поняла, что он имеет в виду Яна. Вспомнила, при каких обстоятельствах мы встречались предыдущие два раза. Да, пожалуй, Яна вполне можно принять за моего парня.
И все же лучшая защита – это нападение. Поэтому я быстро спросила:
– Ну а у тебя? Тоже новая подружка?
– Почему новая? – удивился Сеня. – Старая.
От его слов стало тошно на душе. Действительно, они могли давно встречаться. И особенные взгляды Арсения не означают его симпатию ко мне. Мне незвестно, какой Сеня человек. Вроде мы ничем не связаны, но судьба постоянно подталкивает нас друг к другу. Ну когда подталкивает, а когда мы и нарочно ищем встреч. На одном круизе мы оказались определенно неслучайно, правда по разные стороны баррикад.
– Это дочь папиного лучшего друга, – сообщил Сеня, – мы с ней общаемся с детства. Их семья приехала на свадьбу.
– И конечно, твоя подруга детства влюблена в тебя? – предположила я.
Сеня посмотрел на меня с удивлением.
– С чего бы? Она, конечно, влюблена в моего старшего брата. Давным-давно и безответно.
– А ты влюблен в нее?
– У тебя обязательно должны быть все друг в друга влюблены?
Я смутилась. Какие дурацкие разговоры. Это все Дарина, помешанная на любви, меня заразила. Или это я наедине с Арсением говорю всякие глупости? Еще и предгрозовой воздух кружит голову.
– Играют любимую песню моей мамы, – сказала я, чтобы скрыть неловкость и перевести тему разговора.
– Может, поднимемся и дослушаем концерт?
– Я не должна там быть… – неуверенно начала я.
Сеня молча натянул мне на голову капюшон и взял за руку. На солнечной открытой палубе мы постарались затеряться в толпе. Стояли близко, соприкасаясь плечами. Время от времени переглядывались и улыбались друг другу. В эту минуту я чувствовала, что счастье переполняет меня через край, но мне не хотелось ни с кем этим делиться. Оставить в покое, чтобы оно еще долго жило и разгоралось во мне.
Внезапно припустил теплый и ласковый дождь. Все возбужденно заговорили. Музыканты продолжали играть. Кто-то бросился спасаться от дождя, и, наверное, мне тоже следовало в общей шумихе убежать в каюту, но я почему-то стояла на месте и смотрела на Сеню. Он тоже не отводил от меня взгляда, не замечая разошедшегося ливня.
– У тебя волосы как у диснеевской русалочки, – сказал вдруг Сеня, осторожно дотронувшись до моих волос, которые торчали из-под капюшона. – Я завтра выйду в город, – продолжил он, – возьму велосипед напрокат. Может, ты все-таки составишь мне компанию?
И хотя говорил он непринужденно, я чувствовала, что парень напряжен. Ему было важно услышать положительный ответ. Мы уже насквозь вымокли, а я не знала, что ему сказать. У Сени несносный характер. Я вспомнила тревогу и беспомощность, которые охватили меня в его машине. Но когда мы сидели за барной стойкой, я почувствовала такое волнение, которое не испытывала никогда раньше. Мне безумно хотелось узнать этого парня получше. Столько противоречивых чувств во мне не вызывал никто. Колеблясь до последнего момента, я все-таки негромко произнесла:
– Не могу. Завтра в свободное время у меня есть кое-какие дела на теплоходе.
Сеня кивнул:
– Что ж, ясно. Тогда спокойной ночи!
Он первым покинул концертную площадку, а я еще некоторое время провожала его взглядом. Стоять здесь, пусть и под теплым ливнем, – глупая затея, тем более что в любую минуту я могла попасться на глаза Мих Миху.
На нижней палубе стало прохладно. Мокрая одежда липла к телу, отчего меня бросило в дрожь. Дарины в каюте не было, это уже стало традицией. Впрочем, как и не было здесь вора, домового или привидения. Теплоход раскачивало сильнее обычного. Завернувшись в одеяло, я решила подумать о чем-нибудь приятном, чтобы успокоить нервы. Любопытно, но вдали от дома я стала чаще размышлять о своей семье. В повседневной жизни мы постоянно ссорились и спорили, и мне хотелось как можно скорее от них избавиться и побыть одной. Как бы я ни ворчала из-за того, что мама меня не понимает, из-за ссор с Леной или глупых шуток Валеры, сейчас мне этого безумно не хватало. Хорошего в нашей семье намного больше. Я даже не предполагала, что так быстро соскучусь по маме и брату с сестрой. А собаки? Как мне их не хватало! Я закрыла глаза с мыслью, что непременно созвонюсь с мамой.
Однако уснуть не удалось. С новой вспышкой молнии в каюте появилась Дарина. Пробираясь в темноте к кровати, она смахнула с тумбочки контейнеры для еды, и те с грохотом повалились на пол. От этого звука я подскочила. Дарина, согнувшись, затряслась от смеха.
– Ш-ш-ш! – зашипела я. – Всех перебудишь! Ты пьяная, что ли?
– Ага! От любви! – громким шепотом проговорила Дарина. А затем, тоже уже по традиции, забралась на мою кровать. Уселась в ногах и продолжила: – Васечка, прости, пожалуйста, что снова бросила тебя!
– Ерунда, я уже привыкла, – зевнув, ответила я.
– А что за парень, с которым ты пошла выяснять отношения? Нам Игнат сказал, что ты убежала…
Хорошо, что в каюте было темно, иначе подруга сразу заметила бы, как я покраснела.
– Да не было никакого парня, – нашлась я. – Сочинила, чтобы Игнат от меня отцепился.
– Он тебе не нравится?
– Ни капельки! Тупой и руки свои вечно распускает. Если ты еще раз оставишь меня с ним наедине…
– А я уж подумала, что ты с братом Мирона сбежала, – перебив меня, мечтательно проговорила Дарина.
– Мм…
– Тебя к нему тянет, да?
– Дарин, отстань!