Ближе к вечеру Петров собрался и вышел из дома. На лавочке сидел дед Боря и смотрел в небо.
– Не иначе как дождь будет.
Петров тоже посмотрел вверх и увидел, что впервые за всё время его нахождения здесь небо изменилось. Вместо привычной чистоты оно было как будто подёрнуто дымкой. Словно пожар уже произошёл и дым теперь равномерно растворяется в воздухе.
– Не к добру это, – промолвил старик. – Ты подышать вышел или по делу куда? – посмотрел он на Петрова.
– В Библиотеку. Надо закончить одно дело. А завтра уже видно будет, какие дела у меня останутся.
Автобусы совсем не ходили, и Петрову пришлось добираться до Библиотеки пешком. Возможно, потому что Петров был погружен в свои мысли, он не заметил, как оказался уже возле входа в здание. Расстояние, преодолеваемое на автобусе минут за двадцать, по ощущениям Петрова сократилось не более чем до пяти. Только сейчас он сообразил, что забыл дома читательский билет, без которого его внутрь не пустят.
– Если это твой замысел, чтобы я не вмешивался, то тут ты ошибся.
Петров потянул на себя дверь и решительно вошёл внутрь. Вопреки его ожиданиям, за пропускной стойкой никого не оказалось. Ему даже не пришлось что-то придумывать, чтобы пройти. Он заглянул в окошко, но внутри никого не было. Вертушка на входе скрипнула и отметила для себя, что Петров прошёл. В Библиотеке стояла непривычная тишина. Даже какая-то напряжённая тишина. Не было Вершителей, которые приносили или забирали книги. Не было служащих с тележками, развозящих по бесконечным рядам стеллажей эти книги. Не было никого. Шаги Петрова гулким эхом отзывались в пространстве. Это было единственное, что нарушало тишину. Подходя к стойке Библиотекаря, он был готов уже к тому, что того тоже нет на месте. Может, его кто-то уже предупредил, и старик со всеми служащими покинул Библиотеку. Ведь Тёмным он тоже не сделал ничего плохого. Вряд ли у них была в планах смерть Библиотекаря. И точно. Того на своём месте не было.
– А. Петров, – услышал он знакомый голос за спиной. – Я не сомневался, что ты зайдёшь.
Петров обернулся и увидел Библиотекаря, который шёл в его сторону. Тот подошёл, откинул створку своей конторки и занял привычное рабочее место.
– А где все? – Петров, надеясь увидеть хоть кого-то ещё.
– Так Новый год скоро. Вершителям тоже не чуждо отмечать праздник. Да и служащим. Вот отпустил всех пораньше.
– А вы? Почему домой не идёте?
– А что я? – удивился Библиотекарь. – У меня, можно сказать, вся жизнь тут прошла среди книг. Это и есть мой дом. Мой мир. Мне сейчас, как никогда, надо дела в порядок привести. И тоже на отдых.
Петров мысленно выдохнул. Возможно, не придётся объяснять старику причину своего появления. Сейчас дождётся, когда Библиотекарь закончит дела, и они вместе выйдут.
А завтра уж будет, что будет.
– Много у тебя ещё осталось вопросов без ответа? – вдруг спросил Библиотекарь.
– Их становится только ещё больше, – признался Петров. – Очень трудно понять, где правда, а где ложь.
– Правды никогда нет, – неожиданно ответил Библиотекарь. – Правда, она у каждого своя. Но за истину всегда преподносится что-то среднее. До людей проще донести удобную для них правду. Вот ты пробыл уже здесь более полугода и узнал, что есть Светлая сторона и Тёмная. И вот скажи мне. На какой стороне правда?
– Я считаю, что наша сторона несёт добро, и в этом её сила. Разве не так?
– Это ваша правда, – согласился Библиотекарь. – Тёмные, в свою очередь, несут, в твоём понимании, зло. Это их правда. А где истина?
– В балансе? – неуверенно предположил Петров.
– Истина здесь, – Библиотекарь раскинул руки. – В Библиотеке. Здесь нет домыслов или уловок. Здесь всё уже произошло. Вся правда и ложь случились, и осталась только истина. И нет смысла разделять её на тёмное или светлое. На добро или зло. То, что вчера было злом, завтра может оказаться добром и наоборот. Правда может оказаться ложью.
– Боюсь, что вы меня ещё больше запутали.
– Признайся, – Библиотекарь наклонился ближе к Петрову. – Ты хотел бы найти Книгу Книг?
– Чтобы познать истину? Весь замысел?
– Что-то вроде того, – кивнул Библиотекарь. – Все считают, что там та самая правда написана. Тот, кто её прочтёт, поймёт истинный смысл бытия.
– А разве это не так?
– Просто скажи мне, – не ответил старик. – Чтобы ты делал с этим знанием?
– Ну-у-у-у-у… – Петров задумался. – Может, тогда стало бы понятно, зачем всё это и что делать дальше?
– А так ты не знаешь, что тебе делать дальше? – удивился Библиотекарь.
– Не поверите, но в данном случае вы близки к правде, – признался Петров. – Или к истине. Тот случай, когда я не могу отличить правду ото лжи и добро от зла.
– Пока ты не сделаешь свой выбор, ты и не поймёшь. Да и то не сразу поймёшь. Пройдёт время, пока ты узнаешь, каков был твой выбор. Но чем дольше ты сомневаешься, тем сложнее выбирать.
– Но разве мы не живём предопределённо? И наш выбор ничего не решает. Это как Книги Судеб, которые мы, Вершители, пишем. Разве мы даём живущим право выбора? Так и над нами стоит этот Высший со своей Книгой Книг и решает, что хорошо, а что плохо. Чему являться правдой, а чему ложью. Вот и революция вся эта против того, чтобы мы и нам навязывали свою волю. Я не могу сказать, что поддерживаю это движение, но вопросов всё больше и больше.
– Ты, Петров, хороший и добрый Вершитель. Я не ошибся в тебе. Но ты не сможешь узнать ответы на все вопросы, пока сам не станешь тем, кто может ответить на эти вопросы. И вся шутка в том, что даже в этом случае у тебя всё равно появятся свои собственные вопросы к самому себе. Только отвечать на них некому будет, кроме самого себя. Найдёшь ли ты ответы?
В это время где-то в глубине залов прозвучал первый хлопок. Затем ещё один.
– Ну вот и всё, – без тени разочарования в голосе произнёс Библиотекарь.
– Почему так рано? – удивился Петров. – Нам пора уходить!
– Уже полночь, Петров. Тебе некуда больше спешить. Да и мне тоже. Всё приходит к своему завершению.
– Сейчас начнётся пожар! Надо уходить!
В подтверждение слов раздалось ещё несколько взрывов, что заставило Петрова невольно пригнуться, и где-то вдалеке уже появились первые отблески пламени. Но Библиотекаря это не беспокоило.
– Когда-то мне казалось, что я смогу стать хорошим Библиотекарем, – невозмутимо продолжил он, не обращая внимания на