Миф второй. О всесильной идеологии
Чем дальше уходит в прошлое советская эпоха и чем активнее идеологизируется сегодняшняя жизнь, тем больше разрастается миф о всесильной коммунистической идеологии и о том, как пленила она людей, попавших под ее воздействие в предперестроечные годы. Однако на самом деле идеология тогда была слабой, деградирующей, и под ее воздействие попадали обычно лишь самые отсталые слои населения. Нам трудно будет объяснить общественный подъем эпохи перестройки и тот искренний отклик, который находила у миллионов людей идеология перестроечная, если мы сочтем, будто все советские граждане были жестко индоктринированы коммунистическими догмами. Предпринимаемые иногда попытки увидеть преемственность между идеологией 1970-х и современными лозунгами сильно упрощают историю. Они сбрасывают с нашего исторического пути вторую половину 1980-х, а также эпоху 1990-х, когда мы искали принципиально новые идеологические опоры, поскольку старые оказались ненадежны.
Советская идеология возвеличивала созданное Лениным революционное движение и формировала символику (революционные памятники, красные пионерские галстуки, значки с портретом вождя, разнообразные сказания об Ильиче, демонстрации 1 мая и 7 ноября), которая должна была помогать людям идентифицироваться с Красным Октябрем. В современной российской идеологии Октябрь вместе со всей революционной символикой сдан в утиль, а революционность считается признаком опасного вольнодумства. Главными героями становятся цари (Петр I, Екатерина II, Николай II) или революционеры, ставшие «царями» (Сталин).
Советская идеология была антикапиталистической и Запад критиковала как оплот буржуазного образа жизни, тогда как мировой пролетариат считался прогрессивным. Сегодня у нас построен капитализм. Образцами для подражания становятся люди, заработавшие много денег и продвинувшиеся по карьерной лестнице, тогда как разрушителей уютного буржуазного мира подвергают наказаниям. Противостояние с Западом основано не на классовом подходе, а на национальном. Недружественная нам часть мира критикуется не за установившийся там социальный строй, а именно за недружественное по отношению к Российскому государству поведение.
Советский режим являлся атеистическим. Действующих храмов оставалось мало, недействующие были откровенно изгажены. Про старорусских святых знали лишь те, кто специально разыскивал информацию в книгах. В школах могли сказать что-то позитивное даже про царей и полководцев прошлого, но не про церковных деятелей и духовных подвижников. Сегодня у нас ситуация прямо противоположная. За оскорбление чувств верующих наказывают, за оскорбление атеистических чувств — нет. Руководители страны демонстративно религиозны, даже если в советское время формально придерживались атеистических норм ради карьерных целей.
Нынешнюю идеологию можно принять за своеобразную «реинкарнацию» советского духа, только если все идеологизированные общества сваливать в одну кучу и противопоставлять свободному миру, якобы вообще неидеологизированному. На самом деле старая советская идеология почила в бозе, а через какое-то время родилась идеология новая, которая в чем-то на старую, естественно, похожа (как похожи друг на друга любые идеологии, ставящие своей задачей формировать скрепы, сплачивающие разнородные человеческие массы ради поставленных вождями целей), но во многом непохожа.
Почему же советская идеология умерла, хотя обладала ресурсами, позволявшими ставить памятники, вести пропаганду в СМИ и учебных заведениях, контролировать всякое проявление свободной мысли? Дело в том, что большие ресурсы позволяют проникнуть в умы людей, но не в сердца. Человек понимает, как надо себя вести, и становится конформистом, предпочитающим не нарушать установленных норм, говорить лишь дозволенное, но пропускать при этом мимо ушей все, что утверждает пропаганда. Идеология, хорошо работавшая в эпоху веры в построение коммунизма, перестала быть эффективной, когда вера эта умерла, но в сердцах людей постепенно формировалась вера иного рода. Кто-то стремился верить в Бога, кто-то — в гуманистические ценности, а кто-то сочетал возрождение традиционной религиозности с заимствованием идей, характерных для свободного мира. Даже сами коммунистические пропагандисты, как правило, уже не верили в то, что должны были проповедовать, но делали положенное, поскольку были конформистами.
Советский опыт показывает нам, что если все как один клянутся в верности вождям и той идеологии, которую они считают правильной, то не стоит делать вывод, будто общество целиком индоктринировано. Со сменой политических условий чрезвычайно быстро может измениться ментальность. Люди будут преследовать цели, соответствующие их рациональным интересам. Но при этом какой-то части общества (возможно, очень большой) понадобятся мифы. Мифологизация позволяет тешить то иррациональное, что в нас сидит. Человек хочет не только гнаться за выгодным лично ему, но и чувствовать себя частью сообщества, ставящего великие цели. Ради этих целей он готов «покупать» идеологию. Но лишь ту, которая ему реально подходит. Просроченный, дурно пахнущий и небрежно упакованный товар он будет брать лишь в том случае, если ему его навязывают.
Глава третья. О том, как Владимир Ильич подкузьмил Иосифа Виссарионовича
Рассказ о том, почему сталинская индустриализация создала серьезные проблемы для горбачевской перестройки и ельцинских реформ, следует начать не с государственной деятельности Иосифа Виссарионовича, а с антигосударственной деятельности Владимира Ильича. Проще говоря, с того, как Ленин организовал русскую революцию в октябре 1917 года.
Впрочем, если бы это была только русская революция, она не имела бы столь больших и печальных последствий. Февральская революция 1917 года представляла собой чисто отечественное явление. И если бы все на ней завершилось, перемены свелись бы, по-видимому, лишь к трансформации монархии в республику. Революция октябрьская была не простой, а мировой. Точнее, она должна была стать мировой, согласно идеологии совершивших ее революционеров. И октябрьские события в Петрограде представляли собой, по мнению большевиков, лишь начальный этап длинной революционной цепочки событий, которая должна была привести к установлению власти трудящихся по всему миру или хотя бы в ведущих капиталистических государствах Европы с мощным и сильным пролетариатом.
Не простая, а мировая
Для того чтобы понять суть происходивших в России событий, нужно хотя бы кратко рассмотреть суть теории, которой руководствовались большевики в октябре 1917-го. Из основных положений марксизма следует, что капиталистический мир должен быть уничтожен пролетарской революцией. Утвердившаяся в марксистском учении теория диалектики производительных сил и производственных отношений предполагала, что развитие капиталистической экономики на определенном этапе вступает в непримиримое противоречие с буржуазным государством и с самой системой буржуазной эксплуатации человека человеком. Согласно