Он указал на припаркованное поодаль авто. Тон ровный, но желваки на скулах перекатываются, доказывая, что ему отнюдь не все равно.
Я всмотрелась в ослепительно-белую машину с блестящей фигуркой на капоте, как будто специально созданную, чтобы мозолить глаза. Следить за такой – одно удовольствие. То ли дело вторая, черная, которая почти растворилась в сумерках. Может, там нет никого?
– Уверен? – повторила я, осторожно выглядывая из-за гардины с другой стороны.
Хотя вряд ли люди в засаде – если они там, конечно, есть – глазеют на окна. Они-то пребывают в счастливом заблуждении, кто здесь охотник, а кто дичь.
– Ставлю на кон свой нос, – Эллиот коснулся главного сокровища нюхача, – что эти вот, – кивок на черный седан, – караулят. Присмотрись.
И впрямь, в этот самый момент внутри сверкнул и погас огонек. Спичка? Зажигалка? Кажется, кое-кто уверен, что времени еще вдосталь, можно покурить, чтобы его скоротать.
– Пари не принимается. – Я все-таки задернула штору. – Что дальше?
Эллиот оглянулся на едва смятую постель. В глазах его мелькнуло и пропало сожаление. Кажется, кое у кого были более приятные планы на эту ночь.
– Мы выяснили, что требовалось. Не возражаешь, если еще заскочим кое-куда?
***
"Кое-куда" оказалось респектабельным районом, застроенным одно- и двухэтажными особнячками. Милые, почти кукольные домики утопали в садах, и даже в ноябре лужайки все еще зеленели под нескончаемым дождем. Благо, фонари тут светили исправно, ни одного разбитого на всю улицу. Так что видно все было, как днем.
Эллиот остановил машину в стороне.
– Пойдешь со мной или?..
– Пойду, – решила я, не дослушав.
Это давно перестало быть личным делом Эллиота. И к его врагам у меня появились собственные счёты. Да и не хотелось оставаться одной, пусть даже на четверть часа. В этой игре слишком высокие ставки.
Я несла портфель, который Эллиот побоялся бросать в машине. И правильно сделал, кстати.
– Позвони ты, – велел он, отступив в тень.
Наверное, брюнеты были ночными хищниками. Иначе почему они так ловко прячутся в темноте?
Я кивнула. Дорогому начальнику секретарша точно не откроет. Не самоубийца же она, в самом деле. Зато меня может и впустить. Иначе придется выбивать дверь. Эллиота это не остановит, конечно, но к чему лишний шум?
Щелкнула задвижка. Дверь приоткрылась на толстую цепочку.
Мисс Торнтон куталась в теплый клетчатый халат, по виду мужской, и щурилась подслеповато. Очки она не надела. А в руке – полупустая чашка какао. Угрызениями совести и не пахнет. Только ванилью да горячим молоком.
При виде меня она удивилась:
– Мисс Бэйн? Что вы…
– Можно мне войти?
И вперед шагнула, как бы тесня. Напор и еще раз напор, пока жертва не одумалась.
Но и мисс Торнтон не вчера родилась. Поплотнее запахнула халат, покачала головой, отставила чашку.
– Говорите тут.
– Не боитесь, что соседи узнают лишнее? – снова попробовала надавить я.
В серых глазах секретарши мелькнула настороженность. А в руке – вороненый ствол револьвера.
Я отступила на шаг. Мало ли, что у нее на уме? Вдруг начнет палить?
– Кто вас сюда прислал? – она ткнула в мою сторону револьвером. – Говорите!
– Я, – отозвалась темнота голосом Эллиота, и брюнет шагнул в островок теплого света. Посоветовал устало: – Мисс Торнтон, не позорьтесь.
Ему что оружие, что цепочка эта – на один зуб. Или на один глаз? Как правильно? Тьфу, и втемяшится же в голову!
Мисс Торнтон разжала пальцы, и револьвер упал с глухим стуком. Кто же так с оружием обращается?!
Она отперла дверь, бросила:
– Проходите. Надеюсь, вы не намерены убивать меня прямо в прихожей?
Вины она, кажется, не испытывала вовсе. Взвесила выгоды и риски, оценила, приняла решение. Просчиталась? Случается.
– Убивать? – удивился Эллиот почти искренне. – Хорошего же вы обо мне мнения.
И ноги о половичок старательно вытер.
– Конечно, мистер Эллиот. Я лучше многих знаю, как вы злопамятны.
Он нахмурился. Не стоило ей дразнить гусей. С другой стороны, что уже терять?
– Пожалуй, мы останемся тут, – решил он вдруг и оперся плечом о массивную напольную вешалку.
Видимо, гостеприимство мисс Торнтон ему претило.
Она переступила ногами в мужских же, большого размера, тапках – а в туфлях на каблуках ее ступни не выглядели такими уж крупными! – и руки скрестила на груди. Без косметики лицо ее выглядело совсем уж невзрачным.
– Что вам от меня нужно, мистер Эллиот? Раз уж не…
И бросила выразительный взгляд на револьвер, валяющийся на стойке для обуви. Я осторожно подняла его, осмотрела, хмыкнула.
– Не заряжен, – объяснила Эллиоту.
Он кивнул.
– Всего лишь несколько ответов.
– Спрашивайте, – дозволила она ровным тоном.
– Почему?.. – Эллиот не договорил. Зубы стиснул. Надо же, как его зацепило.
Мисс Торнтон потерла шею с выпирающим зобом. А лунки ногтей синеватые, и губы кажутся чересчур уж бледными, почти сизыми. Тоже проблемы с сердцем? Вредная у них, в Отделе, работа!
– Ничего личного, мистер Эллиот. – А взгляд все-таки отвела. – Мне пообещали деньги, много денег. Хватит, чтобы купить домик у моря и остаток дней жить в тепле и неге.
Пфф!
– Деньги, – процедил Эллиот зло. – Вы могли просто попросить…
– О прибавке к жалованью? – она хохотнула. – Бросьте, мистер Эллиот. Таких денег я в Отделе не заработаю. А мне, знаете ли, уже сорок семь. Сколько я еще смогу тянуть лямку?
Сейчас разрыдаюсь от жалости. Бедная, бедная мисс Торнтон. Как ей тяжко живется в столичном особнячке, как непосильно приходится трудиться!
– Значит, вы меня продали, – голос Эллиота стал настолько тих, так что приходилось вслушиваться. И оттого звучал он как-то… зловеще. – Кому?
Мисс Торнтон покачала головой.
– Я не…
– Харрелу, – заключил Эллиот уверенно.
Так я и знала! А он еще твердил, что подозрительно своевременный совет тестя спрятать бумаги дома – всего лишь невинное совпадение. Мотив? С мотивом разберемся после.
Мисс Торнтон наконец изменило ее хладнокровие. Она вздрогнула, серые глаза расширились:
– Откуда вы?..
И сникла под его уничижительным взглядом. Что бы там ни говорила мисс Торнтон, оскорбленных чувств в ее поступке было куда больше, чем холодного расчета. Хотя какая нам разница?
Она быстро взяла себя в руки. И сообщила таким тоном, будто докладывала шефу о новых письмах:
– Ваш тесть приезжал ко мне неделю назад. Сказал, что у вас семейные неурядицы. Из-за мисс Бэйн, – Она кивнула на меня. – Посулил хорошо заплатить, если… Если я узнаю что-нибудь ценное.
– И вы тут же рассказали ему про банк, – Эллиот смотрел на нее, словно на таракана, который нагло влез на стол.
Она вскинула голову.
– Рассказала. А почему нет? Это ведь не служебная тайна.
Лицо