— Я о том, что ты у всех на глазах по сути унизил людей, пользуясь своим физическим превосходством. — забив на шипение Наташки, с вызовом сверкнула зеленющими хмельными глазами моя катастрофа, вызвав у меня новое болезненно-сладкое сжатие за ребрами и прилив крови в паху, а ведь только чуть полегчало. — Разве ту ситуацию нельзя было разрешить диалогом? Не считаешь нужным до этого снисходить или для тебя это слишком сложно?
Ах ты засранка! Намекаешь, что я или самовлюбленный гандон, уверенный, что никто мне не ровня или тупой громила, двух слов не умеющих связать и сходу пускающий в ход кулаки?
— Да что ты понимаешь, Алиска! — не дав мне ответить, напустилась на нее Наташка. — Антон с Артёмом — офигенские парни! Они всех барыг, наркотой торгующих, гоняют с нашего района! На прошлой неделе целую толпу огромную с цепями и арматурой голыми руками размолотили, по больницам до сих пор кости собирают. С мелкими занимаются, к спорту приоб… — блонди икнула и мотнула головой. — Приобщ….занимаются, короче, чтобы по подворотням не шлялись и хернёй всякой не занимались. И группы обучения самообороны для женщин ведут. У нас на районе не дай Бог зажать кого-то, они сразу живо на столб за это кишки намотают!
Ну супер, с такой защитницей моей репутации, в которой ни черта не нуждаюсь, я в глазах рыжули сейчас живо вообще монстром начну выглядеть.
— Тормози, Наташ! — велел я, не разрывая визуального контакта с моей катастрофой и наклонившись чуть вперёд, чтобы говорить тише, подчёркнуто именно с ней, спросил: — Алиса, а говоря вот прям по-честному, ты считаешь, что всегда и со всеми людьми можно договориться по-хорошему? Или ты все же в курсе, что есть категория их, с которой диалог возможен исключительно с позиции силы, потому что вежливость и доброту они за слабость принимают?
Ответить ей опять не дала Наталья.
— Ой, да нашел у кого спрашивать! Она же жизни реальной и не нюхала, небось до сих пор только по книжкам своим сказочным все и судит со школьных времен.
Я уже чуть не рявкнул на накидавшуюся дуру, заметив, что Алиса явно собралась встать и уйти. Коза драная ты, Наташка, какого мне всю малину ломаешь? Зыркнул на Полторашку и указал взглядом на соседку.
— Натаха, тормози! — дёрнул за локоть блондинку понятливый Полторашка. — Погнали что ли потанцуем или подышим снаружи.
— С тобой — не пойду! — отрезала та и прямо уставилась на меня, собираясь сто пудов обострять обстановку и дальше.
В этот момент, супер удачно, к нашему столу подскочила Машка с подносом, сноровисто выставила бокалы и блюдца с закусками, подмигнула и умчалась.
— Школу вспомнить — это дело стоящее. — решительно сменил я тему. — За это и предлагаю выпить, раз за знакомство пить вроде как не актуально.
— Было бы что вспоминать. — пробормотала Алиса, но чокнулась со всеми и к бокалу хорошенько приложилась.
— Неужели ничего приятного из тех времён на ум не приходит? — воспользовался возможностью втянуть ее в разговор, но чертова Наташа тут же все испортила.
— Да уж Алиске реально ничего хорошего не вспомнить. — выхлебав бокал пива залпом и икнув, язвительно заявила она слегка заплетающимся языком. — Она же у нас заучка была стремная. Рыжая, конопатая, тощая — одни кости, ещё и очкастая. Ее наши пацаны морковкой кучерявой звали и вешалкой рыжей. И подруг у нее не было, все шарахались, сидела вечно по углам, как мышь со своими книжками. Прикинь, Антон, ее ни разу даже пацаны зажать не пытались в раздевалке. Всех зажимали, даже Катьку Соболеву жирную, а Алиску — никогда. Ржали, говорили: нахрен надо, костями ее ещё порезаться.
На скулах Алисы вспыхнули красные пятна, зелёные глаза гневно блеснули и сузились, а тонкие ноздри затрепетали. А мне в башку и пах как будто с ноги прилетело. В штанах — камень, в черепушке — звон, пальцы скрючило от желания сгрести рыжее облако на затылке и, подавшись вперёд, сожрать нечто явно злое, рвущееся с кривящихся губ.
Но вместо того, чтобы осадить разошедшуюся и нюхнувшую лишку подружку, моя рыжуля как-то особенно выпрямилась, перевела загоревшийся недобрым азартом взгляд с Наташки на меня и обратно и вдруг протянула мне руку.
— Пойдем потанцуем, Антон? — внезапно предложила она, воркующим голосом, который пообещал мне все и сразу.
Ай, красота ты моя! И правильно, зачем снисходить и словами на место ставить типа подружку, которая с пьяных глаз ещё может ни хрена и не понять, если можно ее куда как сильнее по-другому уязвить и нос утереть.
— С тобой — аж бегом! — подыграл моей внекатегорийке и сцапал узкую горячую ладонь, краем глаза зацепив, как вытягивается лицо Наташки.
Глава 5
— М-м-м-м…мамочки… — попыталась выдавить из себя я, но вышло нечто шипяще-хриплое, как будто у меня в горле Чужой засел со своей кислотой.
Стоило только чуть приоткрыть глаза и по и так больному мозгу резануло светом, вырвав этот стон.
Я вообще жива? Похоже — да, учитывая как болит голова и как едва не лопается мочевой пузырь.
Но что со мной, где я и что так навалилось со спины, что едва шевельнуться могу?
В районе макушки раздался звук, похожий на врубившийся движок мощной тачки и я, дернувшись с перепугу, вывернулась таки из под удерживающей тяжести.
Ухнула вниз, больно ударилась боком, придушенно взвизгнув, резко вскочила, но тут же и согнулась, упираясь ладонями в край кровати, потому что в глазах потемнело и адски замутило.
Продышалась, заставив тошноту отступить, проморгалась, обнаруживая, что стою тут в весьма провокационной позе, упершись ладонями в край совершенно незнакомой мне кровати. Которая находиться в совершенно незнакомом мне помещении, комнате с раскиданной повсюду одеждой, часть из которой моя.
А на самой кровати лицом в подушку спит здоровенный качок, которого я тоже ни черта не узнаю. По крайней мере вот так — голышом и со спины. Рычание движка, кстати, оказалось его богатырским храпом.
На мне тоже не было ни клочка одежды, а сильная влажность между ног и лёгкая болезненность внутри прозрачно так намекали, что перед совместным сном случилось нечто непотребное. Катастрофа случилась.
— Вот же черт! — прокомментировала я и саму ситуацию и новое не щадящее воззвание от мочевого.
Осторожно выпрямилась, постояла, убеждаясь, что не упаду, так же осторожно собрала свои вещи с пола, не найдя только лифчик и подкралась к двери. Прислушалась, но за пределами комнаты царила