Просто, для полной ясности —”охеренная” это не одна из категорий в мужицкой системе сортировки. Вообще вне всех категорий. Это… ну, бл*, событие скорее, вроде заставшего тебя в чистом, сука, поле урагана. От такого надо или разворачиваться и валить со всех ног или тебе конкретно пиздец наступает. Такая женщина, если ты на подлете не увернулся — катастрофа для мужика, из которой если и выберешься, то однозначно не без тяжелых потерь и очень сильно вряд ли, что по своей инициативе.
Для меня такой Маринка была. Кто бы что там не думал и не болтал про первую любовь, что почти никогда долго не длиться, но я сам бы ее никогда не бросил. Да, блядовал, ну вот натура у меня такая конченная, че тут поделаешь. Давали — брал, предлагали — не отказывался, но это никогда ничего не значило и мой курс всегда был однозначным — обратно к ней под бок. Потому что Маринка была охеренной для меня. Моей. Пока не ушла, располовинив мне сердце и годы ушли на то, чтобы срастить его обратно и научить себя считать все, что у нас было — прошлым. Срастил, научился, зажил без печалей. И тут — херакс!
На меня в упор смотрела такая же девушка. Не поддающаяся никакой классификации. Откуда знаю, что она такая? Знаю и все. И я промухал тот момент, когда можно было увернуться, не долетев. Я стоял перед столиком и буквально ощущал, как влипаю-влипаю и это трындец какая катастрофа в уже необратимой стадии развития.
— П… привет, Антош! — раздался чей-то неуверенный голос за пределами тоннеля от меня к рыжуле. — Присоединишься к нам?
Ах да, моя девушка-событие не одна же! Перевел взгляд на ее как-то ошалело лыбящуюся подружку.
— С удовольствием, если только это не наглость с моей стороны. — попытался натянуть лыбу, которая скроет мое состояние охерения.
— Надо же, а тебя волнуют такие мелочи? — совершенно недружелюбно произнесла девушка-катастрофа.
— Нет-нет, мы с Алиской очень рады тебе, — буквально запрыгала на месте блонди, стрельнув в подружку предостерегающим взглядом.
Алиса значит. Лиска-Алиска.
— Говори за себя. — процедила сквозь зубы рыжуля и походу хотела встать из-за стола, но тут к нам гурьбой подскочили Машка, Марат, еще какая-то девчонка в форме официантки. Еще и Полторашка прицепом.
— Спасибо-спасибо, Антон! — полезла ко мне обниматься Машка, а Марат сцапал за кисть и затряс, так же благодаря.
— Спасибо, мужик!
— Да погодите вы благодарить! — отлепил я от себя Машку, — Понимать же должны, что за раз всю такую шушеру не отвадишь. Придется мне походу у вас часто вечерами столоваться, чтобы поняли они — халявы больше не будет.
— Крапива, да ты хоть каждый день приходи, мы тебе рады. Все за счёт заведе… — зачастил Марат и я нахмурился, покосившись на внимательно за всем наблюдающую рыжулю.
— Вот только меня не надо в число халявщиков записывать. — рыкнул я. — Я же сказал — по-человечески мы с Зимой всегда хорошим делам помочь готовы, наш же район, мы тут и наши близкие-друзья живут, а покупать нас, как шлюх или отстёгивать за услуги бойцов наемных типа — на хрен оно не надо.
— Прости, Антон! Я просто… — смешался Марат, — Просто спасибо ещё раз, мужик.
— Да хорош спасибкать. Мань, притащи ещё пивка мне и девушкам, посидим чуток.
Делегация благодарящих наконец отчалила, а я увидел, что Полторашку уже уселся за стол к девчонкам и попытался ляпнуть грабарку на спинку дивана позади блонди, но та на него зыркнула злобно и он сразу ее убрал, покосившись с любопытством и надеждой на мою рыжую. А ну зенки бесстыжие отвёл от ее сисек! Это сегодня — мое!
Я плюхаться рядом с моей целью на диван не стал. Явно же девушка настроена недружелюбно. Пока. Такое исправлять надо постепенно, не форсируя, иначе схлопочешь эффект прямо противоположный желаемому.
Взял стул, развернул его спинкой вперёд, типа создавая между нами дополнительный барьер, и оседлал его, подсев скромненько к столу сбоку.
— Прошу прощения за небольшую суету, дамы, но так уж получилось. Так понимаю, что вы в курсе, кто я и как меня зовут, но вот к своему стыду я — нет. Могу я скромно спросить ваши имена?
— Я Наташа Максакова! — тут же с готовностью отозвалась блондинка, налегая грудью на стол и открывая вид на ложбинку между пышными полушариями, который я бы счёл очень заманчивым, если бы не присутствие моей охрененной катастрофы.
— Скромно? — в свою очередь неприязненно фыркнула она. — Ты точно в курсе значения этого слова?
— Федосеева! — шикнула на нее Наташка. — Не слушай ее, Антоша. Она — Алиска. Мы в одной школе учились, только ты на четыре года старше. На районе так и живём. Мой брат младший к вам в зал ходит, Колька Максаков. Ох, как же ты круто выставил отсюда тех нахалов! У меня аж дух захватило! А то сидели они тут, вякали, невозможно людям нормальным посидеть спокойно в приличном месте. — буквально зафонтанировала восторгами блондинка, вызывая у меня желание поморщится и старательно по-прежнему налегала на стол, едва не вываливая на него богатое содержимое лифчика и даже меня за руку схватить потянулась. — Вы с Зимой такие крутые — слов нет. Зал ваш и то, как вы этих уродов с наркотой гоняете…
Я вспомнил вроде, что действительно видел эту Наташу, да и Кольку тоже — темноволосого молчаливого парня, упорно тренирующегося и сильно краснеющего, стоит только в зале появиться девчонкам из моей группы самообороны. Видать запал на кого-то из них, есть там очень ничего такие особи, лично проверено.
— Алиса, а ты тоже наша местная? — где она прятаться так умудрилась, что я с ней ни разу на районе не пересекся? Точно бы не пропустил.
— Не-а, они пять лет назад переехали. Мы сегодня в алкомаркете случайно пересеклись и я ее зазвала посидеть, школу вспомнить.
Алиса зыркнула на Наташку, и хоть все мое внимание принадлежало ей, плохо скрываемое раздражение в голосе блонди я уловил. Как и явно нарочное упоминание о месте встречи.
— А для тебя нормально все вопросы грубой силой решать? — неожиданно спросила рыжуля, вместо того, чтобы поддержать предложенную мною тему.
— Что? — немного растерялся я, а Наталья уже откровенно зло прошипела-выплюнула