— Серьезно?
Вот, значит, как. А ведь девушки ведутся на таких, как мухи на дерьмо. Не то, чтобы я сомневался в собственной привлекательности, но лучше бы тебе, Лешенька или оказаться страшилищем сутулым, или в сторону моего даже не дышать.
— Ага, весь в коже, железках, лицо раскрашено и волосы ниже плеч, — описала Алиска, не подозревая о моих мыслях.
— И Мор эдакое в своем доме терпит?
— Терпит, представь, хоть и открыто не одобряет, как понимаю. А ещё у Моравского…отца есть сестра, которая похоже будет не слишком рада моему появлению.
— А ей какое дело? — не понял я.
— Узнаем.
— О, молодежь! — окликнула нас снизу Татьяна, едва мы только до лестницы дошли. — Идите обедать, все собрались уже.
Ну обедать, так обедать.
В здоровенной столовой уже действительно расположился во главе стола сам Мор, по правую руку от него маман Алиски, а слева и на удалении — бледноватый тип с собранными в хвост неестественно-черными патлами. И хоть сейчас на нем была обычная белая рубашка и джинсы, а не кожа с заклёпками, я сразу понял, что это и есть Лешенька. И, к сожалению, ни уродом, ни дрыщем, которого плевком перешибешь, он не выглядел.
— Алиса! — явно обрадовался он появлению моей внекатегорийки и тут же чересчур нахально, с эдаким насмешливым любопытством на меня уставился. Ой, не нравишься ты мне Лешенька.
— Доброго дня всем! — поприветствовали мы присутствующих с Алиской почти в унисон. —
Доброго, если он такой, — процедила Алискина маман.
Мор же просто кивнул, предлагая усаживаться.
— Лекс! — подскочил нам навстречу волосатик и культяпку мне протянул. — Типа кузен Алисы.
— Антон. — руку я ему пожал, но устраивать демонстрацию силы счёл излишним, ещё будет время и место. — Жених Алисы. Без типа.
Мор все так же молча усмехнулся, а вот родительница внекатегорийки не смогла сдержать фырканья и скорчила пренебрежительную гримасу, краткую, но не ускользнувшую от внимания Лешеньки. Вон как глазами стрельнул с нее на меня.
Поначалу никаких застольных бесед никто не вел, но как перешли к второму, мадам не выдержала.
— Паша, нужно обеспечить охрану для Алисы, чтобы она могла вернуться к посещению занятий.
— Мама, я тебе четко сказала, что продолжать обучение на юридическом не буду, — тут же отозвалась Алиса, впрочем, пока спокойно:
— А я думаю, что ты достаточно уже помаялась дурью и пора бы вспомнить о том, что о своем будущем нужно позаботиться. А точнее, приложить усилия для того, чтобы сделать его успешным самостоятельно. Вряд ли твой… жених… — она не смогла бы произнести последнее слово с большим пренебрежением даже если бы и захотела, наверное, — … способен обеспечить тебе уровень жизни, к которому ты привыкла.
Я хотел ответить, но Алиса стиснула мое колено под столом и зыркнула, предостерегая.
— Ты мало что знаешь о моем уровне жизни в последнее время, — чуть пожала она плечами.
— Не будь так уверена. Кстати, жить вы где планируете? Своего личного жилья-то у молодого человека нет. Будете ютиться в трёхкомнатной квартире с его родителями или останетесь у Павла? Удивительно удобно для вас, юноша, что у вашей невесты родители с большими возможностями, верно? — процедила она уже в мой адрес, глядя при этом как будто сквозь меня. — Многие позавидовали бы тому, как удачно вы сделали выбор спутницы жизни.
Вот же стервозная баба, но не цапаться же с ней за столом, однако и не спускать же. Я глянул на Мора, наткнулся на пристальный взгляд, эдакий, как будто ему было очень любопытно, как все дальше пойдет, потому и сидит молча.
— Я, Виола Александровна, Алису когда встретил, то понятия не имел о том, кто ее родители. И, уж извините, но мне и сейчас на это плевать. Нам с ней жизнь строить, а не с вами.
— Ну конечно, можно и гордо плевать, особенно когда уверен, что бедствовать во время этой самой постройки жизни вам не светит. Но имейте в виду, до тех пор, пока Алиса не вернется к учебе, от меня она ни копейки не получит, — и уставилась теперь на Мора.
А он как сидел, так и сидит, смотрит на всех, что тот сфинкс. И Лешенька таращится, как будто на спектакль какой пришел.
— Бедствовать не будем, это точно. И без ваших копеек вполне обойдёмся, не переживайте вы так.
— Да ты хоть представление имеешь, что это такое — обеспечить уровень жизни, который должен быть у моей дочери? — не выдержав, все же повысила голос мадам.
— Мама! — подалась вперёд Алиска, но теперь я сдал ее руку, тормозя. Я не ссыкло какое-то обидчивое, защищать меня не надо.
— Я уверен, что Алиса сама мне озвучит, какого уровня жизни ей хочется, — ответил спокойно и продолжил, не обратив внимание на насмешливое фырканье маман. — Мало денег будет — больше пахать стану, к вам просить не приду, будьте спокойны. И учиться Алиса пойдет, но только туда, куда сама захочет и выберет. А не захочет — не пойдет.
— Ну да, не пойдет учиться, а будет пиво с сигаретами по ларькам продавать, как нищебродка какая-то! Моя дочь! Павел, скажи ему! Почему ты молчишь?
— Потому что я не твоя дрессированная псина, которой ты можешь помыкать, наускивая на кого пожелаешь, — как-то даже с лёгкой ленцой ответил Моравский, откидываясь на спинку стула. — Как и наша дочь. Вилка, если тебе остро нужно устроить скандал, то пойди и поори на свое отражение в зеркале, ему же и приказывай.
— Да ладно, у нее сейчас будет другая возможность реализоваться в этом плане, — впервые подал голос рокер, расплываясь в довольно ехидной улыбочке и глядя на двери в столовую, за которыми раздался звонкий торопливый цокот каблуков и резкий женский голос. — Тада-да-дам!
Глава 31
Дверь распахнулась и в столовую буквально ворвалась женщина в ярко-красном сарафане и белоснежной шляпе. Заметно за сорок, полноватая, совсем невысокая, что дополнительно подчеркивало наличие лишнего веса. Рост она пыталась компенсировать высотой каблука на золоченых босоножках, состоящих из одних тонких ремешков, плюс на руках и шее все блестело золотом и сверкало камнями. Пальцы буквально унизаны были кольцами и перстнями, на обеих руках по нескольку браслетов, на шее массивные цепочки в три ряда с подвесками. Честное слово, учитывая массу золота на ней, эту даму с большим правом можно было назвать поклонницей тяжёлого металла, чем того же Лешеньку.
— Привет, Наташа. Вы прямо к обеду, — не поднимаясь навстречу, с едва заметной ноткой насмешливости поздоровался отец. —