Поцеловал сразу глубоко и жадно, без нежного разгона и приценивания, буквально трахал требовательными вторжениями языка. Вода лилась нам на головы, стекала по лицам, примешиваясь к острому вкусу этого поцелуя-стремительного старта.
В голове полыхнуло, выжигая за секунды все, кроме необходимости целовать, прикасаться, ловить ответные прикосновения Крапивы. Хочу его, хочу так, будто черте сколько секса у нас не было.
— Выходит, член у тебя за обезбол всего организма отвечает? — фыркнула, как только смогла глотнуть воздуха и, сжав пальцы, прогнала тонкую бархатистую кожу по жесткому основанию вверх-вниз несколько раз.
— Блядь! — протяжно выдохнул Антон, дернувшись так, что мы лбами столкнулись. — За полнейший! Когда ты им рулишь, Лись, он у меня за все вообще отвечает.
Шутки-шутками, но я все же помнила, что ему сейчас каждое лишнее движение противопоказано. Перехватила его обласкавшую мою грудь руку, скользнувшую к животу вниз и мягко отстранилась.
— Я тебе велела опереться понадежнее, — сказала Крапиве и опустилась медленно на корточки, проведя осторожно ладонями по его бокам и бедрам, а губами по всей длине его члена, отчего он тут же по ним зашлепал, просясь на язык.
— Не-не, Алис, так не пойдет, — мотнул головой Антон, попытавшись отшатнуться. — Ни хрена, мы с тобой в эти игры в одни ворота играть не будем.
— А я такого тебе и не предлагала, — коварно улыбнулась, глядя ему в глаза снизу вверх, уселась на пятки, широко разведя колени, чтобы открыть ему лучший обзор, облизнула пальцы, обвела головку, собирая выступившую влагу его предвкушения и скользнула ими себе между ног.
Под хриплое, на долгом выдохе, полное концентрированного восхищения “Су-у-ука-а-а!” Антона, подалась вперёд и прижалась губами к основанию ствола, с наслаждением вдохнув запах мужского вожделения, хоть и частично сворованный у меня льющейся водой. Прижалась лицом, прикрыла глаза, пропитываясь этим моментом предвкушения, позволяя дозреть обоим просто от ожидания, без единого нового движения, без долгих прелюдий. Антон стоял не шелохнувшись, позволяя мне все, выдавая свою лютую нужду только дыханием.
И только когда жажда большего гулким набатом загрохотала в груди и ушах, открыла глаза, чуть запрокидывая голову и ловя уже совершенно пьяный взгляд Крапивы.
— Дай мне, — поймала его здоровую руку, положила на свою макушку и попросила, чтобы показать, что позволяю ему полную свободу. — Так, как хочешь сам.
— Долбанулся можно… — прошептал Антон, — Не бывает такого… таких…
Убрал руку с моей головы и обхватил член, направляя.
— Только губами, Лись … — просипел он, — Чуть… подразни… чтобы я сдохнуть захотел. — и тут же исправился, — Нет! Сначала покажи…покажи как тебе…
Я послушалась, находя кончиками пальцев чувствительную точку и всю тряхнуло, вырвав стон — оказалось и не представляла как же на самом деле уже заведена. Облизнула ткнувшуюся в губы массивную головку, поймав на язык остро-пряный вкус и застонала снова, теперь в унисон с Крапивой. Подразнить, говоришь?
— Возьми-возьми-возьми! — взмолился уже через пару минут Антон, не выдержав лёгких касаний губ, щелчков кончиком языка, коротких захватов и последующих рваных выдохов на чувствительную увлажненную плоть. — Си-и-ил нет!
Я взяла, добавив к уже берущему полный разгон собственному удовольствию больше темпа, вкуса, тесноты в горле, жадных глотков воздуха, стонов Антона, бьющих точно в центр моей чувственности куда точнее моих же пальцев. Брала и брала, кайфуя от его дрожи, переливающейся напрямую в меня, его одурманенных, пожирающих живьем взглядов, приказов, больше похожих на мольбу, угроз затрахать меня до полусмерти, как только сможет, а потом уже и настоящей мольбы кончить первой, потому что он уже просто подыхает.
— Лись-Лись, да? — хрипел он, сжимая себя у основания так, что мышцы вздулись буграми на руке. — Можно? Можно, Лись?
Мои внутренние мышцы уже пошли вразнос, оргазм шибанул по мозгам первым взрывом, почти лишая способности соображать, но я знала о чем он просит. Подалась сильнее вперёд, принимая все, впитывая до последней жгуче-горьковатой капли дикую смесь нашего общего финала.
— О-хе-реть! — хрипло, как простуженный, пробормотал Антон, сползая спиной по стене и усаживаясь на дно душевой, — Просто охереть, как же кайфово!
Я наблюдала за ним из-под прикрытых ресниц, наслаждаясь догоняющими снова и снова сладкими волнами внутри и облизывая с губ остатки вкуса его оргазма. Антон потянул меня на свои колени, обхватил лицо, приподнимая и глядя на мои губы пристально.
— Ошизеть можно, Лись, я как будто сам тебя придумал, вот такую… — прошептал он и коснулся моих губ своими на этот раз сначала нежно, но через секунду сорвался, углубив поцелуй, продлив его настолько, насколько воздуха обоим хватило. — Серьезно, Алис, у меня каждый раз ощущение, будто ты сон, порождение моих чертовых развратных фантазий. Ты же не закончишься вдруг? Не окажется, что мне все померещилось? Не перестанешь быть вот такой?
— Какой? — спросила его, осторожно пристроив голову на его здоровом плече.
— Ну той, что действительно кайфует так же и от того же, что и я. От секса отвязного. В смысле не терпит мою озабоченность, не даёт снисходительно, не делает одолжение, позволяя, не поощряет за что-то, как у ба… девушек частенько. Просто кайфует от всего наравне со мной. У меня именно от этого в тебе больше всего крышняк рвет.
— Я не знаю, — чуть пожала плечами, наслаждаясь моментом послевкусия. — Как можно знать такое наперед.
— Никак конечно. Но тогда мне нужно знать, отчего ты можешь перестать меня хотеть. И обязательно такое не допускать и предотвращать.
— Блин, Крапивин, а ты можешь помолчать пять минуток и дать мне покайфовать спокойно, вместо того, чтобы едва кончив, планы будущих стратегий сохранения сексуального притяжения начинать разрабатывать? — не выдержав, фыркнула в его плечо. — И вообще, я тебе там, как нормальному больному, завтрак в постель принесла, а ты вон чего.
— Завтрак это супер, Лисенок, но минет в качестве доброго утра несравненно лучше. Вот прямо даже рядом не стояло.
Глава 30
— Ну ладно, юристом ты быть категорически не хочешь, а кем хочешь? — спросил у Алиски, растянувшейся рядом со мной на постели. После того, как мы выбрались из душа, она оделась, сходила к Татьяне и, пока я быстро подмел завтрак, раздобыла несколько эластичных бинтов и таки замотала мне ребра и как смогла воспроизвела фиксацию ключицы. А я сдался, пусть себе делает, что хочет, лишь бы делала она это со мной.
— Химиком, наверное, — ответила моя внекатегорийка, подумав с полминуты. — Я в школе очень химию любила.
— Серьезно? — я аж приподнялся, чтобы в лицо ей