— Рот заткну! — зашипела я в ответ, косясь на сопровождающего. — Ну какие тебе пока домогательства, Антон?
— Ну не-е-т, рот нельзя. Как же я тебе тогда… — он осекся, тихо зашипел сквозь зубы и пробурчал. — Вот я баран озабоченный. Представил, дурака кусок, как ты мне на лицо … Ну супер, теперь хоть березы им окучивай.
— Нет тут берез, одни сосны с елками и кусты всякие. — оглядела я местный ландшафтный дизайн, давя смех.
— Смешно ей. — вздохнул Антон.
Дом, к которому мы подошли, не выглядел особой громадиной, скорее уж смотрелся эдакой ажурной почти копией мини-замка. Как будто состоял из множества отдельных башен с галереями, огромных окон и острых пиков конических крыш. Стены облицованы желто-золотистым камнем, плющ очень декоративно по ним пущен, двери деревянные резные, но все очень так со вкусом, без тяжеловесности и чрезмерности, чем грешат частенько дома новых русских и всяких чинуш. Надеюсь и внутри я не увижу портретов Моравского в полный рост в образе государя императора и золотой раме. Ну или какого-нибудь мегааквариума с акулами в холле. А то случалось насмотреться подобной фигни ещё когда меня мать с Робертом добровольно-принудительно к нужным людям на всякие юбилеи-приемы таскали. Когда денег дурных дохренища, мозгов и вкуса по нулям, а выпендриться перед окружающими аж подгорает до такого бывает доходят, что нормальному человеку и в голову не придет.
Моравский и мать встречали нас в холле, и нет, ничего эдакого там не оказалось. Было даже немного пустовато, явно отец особой тягой к предметам искусства в виде картин и статуй не страдал.
— Молодежь, ваша комната готова. — Моравский указал на полноватую, но очень миловидную женщину средних лет, что стояла чуть в сторонке. — Танюшка вас проводит, вы вещи бросайте и спускайтесь к нам, перекусим и поговорим.
— Что значит комната? — тут же возмутилась мать. — Ты серьезно собираешься позволить жить открыто своей незамужней дочери с мужиком под своей крышей?
Я закатила глаза, собираясь ей напомнить, что поздновато она опомнилась честь мою блюсти, но отец успел первым.
— Вилка, кончай ты спектакли лицемерные устраивать. А то мы сами молодыми не были и не в курсе, что хоть я его в подвале поселю, а Алису на чердаке, а спать они в одной постели в итоге станут.
— Это ещё не значит, что такому надо напрямую потакать. Алиса должна жить отдельно.
— Алиса? — спросил у меня Моравский.
— Я буду с Антоном.
— Алиса! — рявкнула мать, но отец удержал ее за локоть.
— Вилка, кончай на нее покрикивать и распоряжаться. Не забывайся, ты в моем доме такая же гостья, как и ребята.
— Нашел, с кем меня сравнивать. — презрительно фыркнула мать, глянув прямо на Крапивина. — Надеюсь, вещи из дома пропадать не начнут.
— Мама! — не выдержала уже я, а вот Антон внешне остался непрошибаем.
— Только если вы их выносить вдруг начнёте. — с широкой улыбкой ответил он.
— Хам!
— Каков привет, таков и ответ.
Я уже думала, что мать психанет и уйдет, но она увязалась за нами, пока Татьяна показывала нам дорогу к отведенной комнате, она шла упорно позади. Встала в дверном проеме и как только Татьяна ушла, а мы бросили сумки на кровать, процедила.
— Молодой человек, будьте любезны выйти, мне необходимо поговорить с дочерью наедине.
— Антон. Это короче, чем “молодой человек”. — усмехнулся Крапива и посмотрел вопросительно на меня, чуть приподняв светлую бровь.
Я кивнула ему, подтверждая, что разговора все равно не избежать. Антон притянул меня к себе, поцеловал в висок под раздраженное сопение матери и пошел к выходу.
— Только учтите, мадам, посмеете опять руку на Алису поднять и хрен я вас к ней ещё и близко подпущу. — предупредил он мать, а мне сказал. — Я за дверью, если что.
— Невероятный нахал и хам! — снова фыркнула кошкой мама. — Неужели не нашлось более достойного кого-то?
— Ну мне по-любому далеко до твоего выбора мужчин. — не удержалась я от ехидства.
— Не смей так с матерью разговаривать!
— Мам, хватит уже этих гневных поз и фраз. Скажи, чего ты хотела и пойдем и правда поедим. Мы с Антоном без ужина и без завтрака вообще-то.
— Будто меня должно волновать без чего там этот…
— Мам, серьезно, хватит или я ухожу.
— Когда ты связаться с ним успела только? И на какой помойке жизни нашла?!
Я молча пошла к двери, но мать преградила мне дорогу.
— Стой, Алиса! — приказала она, но тут же замялась и отвела взгляд. — Ты, надеюсь, понимаешь, что Паша… что при Павле не стоит озвучивать те твои абсолютно безобразные фантазии насчёт твоих якобы отношений с Робертом? Павел человек такого круга и так называемых понятий, где подобного рода информация может обернуться огром…
— Что? Фантазии, мам, серьезно? Якобы отношений? — опешила я и отшатнулась от нее. — Я думала ты мне поверила и поэтому и на развод подала!
— Тише, Алиса! Какая разница во что я поверила там или нет.
— Большая, мама, огромная!
— Алиса, значение имеет только то, что ради сохранения подобной информации в тайне, Роберт пойдет на все мои условия при разводе. А если устроить скандал, то все, чего мы добьемся — это то, что тебя все вокруг будут считать шлюшкой, гулящей с малолетства. Вспомни, сколько раз вспыхивали подобные скандалы и что? С теми связями, какими сейчас обладает Роберт, все замнут. Какие у тебя есть доказательства или свидетели вашей связи, тем более пятилетней давности? Никаких! А если станет ещё известно и о разводе по моей инициативе, то быстро пустят слух, что это я тебя подбила на оговор, с целью выжать максимальную выгоду.
— А как будто это не так. — с горечью усмехнулась я.
— Так. Но одно дело получить ее реально и без потряхивания грязным бельем, о чем никогда не забудут. А другое — опозориться и судиться черт знает сколько с неизвестным результатом. Мне, а тем более тебе, жить дальше, Алиса. Твоя блажь с этим Антоном закончиться, не воспринимать же это всерьез, а достойный мужчина нашего круга с девушкой, обременённой подобной репутацией, не свяжется, поверь. Это только кажется, что времена поменялись, но на шлюхах как не рвались жениться раньше, так и сейчас не горят желанием. О своем будущем подумай.
— Шлюхах, значит, мам? Ну спасибо тебе. А может, дело тут в том, что Моравский, если узнает обо всем, то черта с два станет помогать тебе с разводом? А без безопасности, которую он тебе будет обеспечивать во время процесса и сгинуть недолго, ведь так?
— И это тоже, Алиса. А