Я смотрел на Стража Юга. На его маску с безумными глазами. И шагнул к нему, прямо сквозь его мираж. Каждый шаг давался с невероятным усилием, будто я тащил на себе всю тяжесть этого ада. Но я шел. Прямо на него.
Он отплыл назад. Один из глаз на его маске закатился, другой выпучено уставился на меня. Его темное пламя вспыхнуло ярче, заклубилось вокруг него. Иллюзии в моей голове усилились. Теперь это были не голоса, а вопли. Не призрачные касания, а ощущение, что по мне ползают тысячи насекомых, что кожа трескается, обнажая мышцы.
Я продолжал идти. Последовательно и мерно, так же как и шел на первого Стража. Как шел на второго. Моя воля была лезвием, которое рассекало безумие, как туман.
Он отступал. В его движениях, плавных и дымных, впервые появилось нечто иное, чем чистая, абстрактная сила. Непонимание. Его оружие — хаос — не работало. Я не поддавался. Я был скалой, а его безумие — всего лишь волны, разбивающиеся о нее.
Он остановился. Его множество глаз перестало метаться. Все они, в унисон, уставились на меня. В них не было больше ни ненависти, ни насмешки. Была пустота. Та самая, изначальная пустота, что скрывалась за всей этой мишурой ужаса.
И тогда он атаковал по-настоящему. Не иллюзией или внушением. Искажением реальности.
Пространство вокруг него сжалось, и затем выплеснулось ко мне сгустком чистого, нефильтрованного хаоса. Это не было пламя или тьма. Это было искажение самой материи. Воздух заскрипел, земля под ним почернела и рассыпалась в ничто. Волна не-сущности помчалась на меня, стирая все на своем пути, угрожая не убить, а аннигилировать, стереть с канвы бытия.
Инстинкт кричал, чтобы я уворачивался. Но куда? Это была не та атака, которую можно парировать или избежать. Она была везде.
И в этот миг я прозрел и почувствовал его суть. Понял его слабость.
Он был слеп и безумен. Он не видел меня. Он видел лишь отражение своего хаоса во мне. И когда он не находил его, он пытался затопить меня им снаружи.
Я не стал уворачиваться. Я не поднял клинки для защиты. Просто встал прямо и и принял это в себя. Волна искаженной реальности накрыла меня.
Не было ни боли, ни холода, ни жара. Был некий разлад. Ощущение, что меня разбирают на молекулы, встряхивают и пытаются собрать заново в уродливой, неправильной форме. Звуки сплелись в немыслимый гул, свет погас, сменившись сплошным серым не-цветом.
Но у меня были якоря. Я сам, Ву Ян, чемпион великого клана Ворона. И еще четверо, что верили мне и были рядом. Даже здесь я ощущал их присутствие и помощь. Именно связь с ними удержала мой разум.
Я прошел сквозь волну хаоса и вышел с другой стороны. Мои доспехи дымились, а в ушах стоял звон. Но я был относительно цел и все еще был самим собой.
Страж Юга стоял буквально в паре шагов от меня. Его маска с множеством глаз смотрела на меня. Но теперь в этих глазах читалось нечто новое. Не безумие, а откровенный Ужас.
Он увидел то, чего не мог понять. То, что было сильнее его хаоса. Непоколебимую ясность.
Я был уже перед ним. Мои шуаньгоу все так же висели в моих руках. Я не стал их поднимать, сейчас они были лишними. Его надо уничтожать его же оружием.
Я просто посмотрел на него. Прямо в его безумные, множественные глаза. И выдохнул одно-единственное слово. Слово, лишенное силы, гнева, магии. Просто слово.
— Довольно. — Оно прозвучало тише шелеста пепла. Но в тишине этого места оно прозвучало громче грома.
Маска с множеством глаз замерла. Все глаза разом остановились, уставившись в одну точку. В меня.
А потом они начали гаснуть. Один за другим. Как свечи, задуваемые невидимым ветром. Сначала один, потом другой, третий.
Когда погас последний глаз, маска потеряла всякий блеск, став просто куском старой, потрескавшейся кости. Темное пламя вокруг него дрогнуло и испарилось, словно его и не было.
Страж Юга просто перестал быть. Растворился в воздухе, как мираж, которым и был.
Тишина, что воцарилась после, была уже совершенно иной. Она была пустой и чистой. В ней не было звенящего напряжения. Была лишь настоящая пустота. Тишина после долгой бури.
Я стоял один в центре огромного, опустошенного поля. Трех холмов больше не было. Была лишь ровная, выжженная земля, усеянная пеплом бывших армий и трех Владык этого круга.
Три холма, что возвышались над этим местом вечной бойни, медленно оседали. Земля, пропитанная кровью и болью, теряла свой багровый, ядовитый оттенок. Цвет уходил из нее, оставляя после себя лишь серую, безжизненную глину. Это было не очищение. Это было опустошение. Мир, лишенный своих хозяев, медленно умирал, возвращаясь к своему изначальному, нулевому состоянию.
Воздух больше не пах ни железом, ни гарью, ни смертью. Он не пах ничем. Это было странно и непривычно. Пустота входила в легкие холодом, от которого коченели не только пальцы, но и сама душа.
Я посмотрел на свои руки. На зажатые в них шуаньгоу. Верные клинки, что пели мне песни крови и стали. Теперь они молчали, мы спели эту песнь вместе. Миг и они растворились, зная, что наступит момент, когда я призову их вновь.
Вдохнув полной грудью этот новый воздух. я обернулся и увидел мою армию. Они стояли там, где мы победили врагов. Все мои Вороны. Их черные доспехи больше не сливались с тенями этого места. Они контрастировали с угасающим миром, будто вырезанные из самой абсолютной тьмы. Они стояли безмолвно. Ни один шлем не был повернут в мою сторону. Все взгляды были устремлены куда-то вдаль, поверх моей головы, в пустоту.
Их путь был окончен. Их месть свершилась. Их вечный покой был здесь, в этом умирающем мире, который они сами и умертвили.
Один из воинов, в шлеме с маской они, сделал шаг вперед. Он не смотрел на меня. Он поднял свою руку, зажатую в металлическую перчатку, и медленно, с достоинством, приложил ее к своей груди, к сердцу, а потом отсалютовал. В нем не было благодарности. Это был знак гордости своим предводителем.
За ним этот жест повторил второй воин. Затем третий. Десятый. Сотый. Тысячи безмолвных теней, отдающих честь не только мне. А тому, что было совершено. Возвращению долга.
Потом они начали гаснуть.