Она поклялась очистить свой клан от скверны. И я верю, что она сумеет исполнить свою клятву. Сражаться рядом с этой беловолосой малышкой великая честь.
Мир мигнул и я увидел ее читающую какой-то древний трактат. На душе стало тепло. Чтобы не ждало меня дальше, но я был уверен, что я сумею пройти все, чтобы вернуться к своей новой семье. Голова Хэй резко развернулась и ее черные глаза внимательно смотрели прямо на меня.
— Регуми? Это ты? Ты жив? — В ее голосе слышалось одновременно и радость и неверие и отчаяние надежды. — Ян! Вернись к нам! — Видение потухло, а вместе с ним и ее крик.
Теплые слезы медленно капали с моих глаз. А в моем сознании появилось осознание, что это дар владыки этого мира, за успешное прохождение круга Земли.
— Благодарю, за столь щедрый подарок, мой господин. — Произнес я низко кланяясь Справедливому судье. Пусть я его не вижу, но его воля пронизывает все в этом мире и его дар достоин столь низкого поклона.
Внутри меня ощущалось тепло и уверенность, которые давали мне силы и я продолжил идти сквозь этот туман. Шаг за шагом я двигался. Постепенно молочная белизна медленно начала растворяться. То там, то здесь появлялись лужи, в которых отражалось хмурое небо, а я продолжал идти.
Когда-то давно, еще в прошлой жизни, я услышал фразу: «У самурая нет цели, есть только путь». Хорошее выражение, вот только не для меня. Я знаю свою цель и я пройду и этот круг и остальные тоже.
Словно в ответ на мои мысли местность вокруг начала изменяться и уже вскоре вместо окружающего меня болота я шел по песку, а впереди звучал шум накатывающих волн.
Шаг. Еще один. Мои ноги погружались по щиколотку в белый рассыпчатый песок. Он выглядел так будто был сделан и перемолотых костей. Туман окончательно растворился и от него не осталось и следа. А впереди была прекрасная озерная гладь и лишь редкие волны нарушали бесконечно спокойствие воды.
Подойдя ближе я остановился. Зеркальная гладь воды не отражала тяжелые хмурые облака, ни редкие деревья ни даже меня. Она показывала мне воспоминания. Тяжелые болезненные.
Вот Аллигатор ломает Игнату спину, а меня удерживает охрана, чтобы я не оказался на ринге. В следующий миг, я ощущаю как хрустят мои ребра, а мой локоть раз за разом бьет в череп этого урода.
Вот улыбчивый паук, что загнал меня в пещеру, пускает мне кровь, а в следующий миг я выхожу из нее и оглядываясь назад вижу как Ардана пожирает его живьем.
Сцены шли сплошным потоком, пытаясь сломать мой разум. Каждая из них была настоящей, болезненной и каждая что-то изменила во мне. Что-то очень важное.
— Ты искал контроль, Ян, — прошептал мне ветер с воды. — Но овладел ли ты им в достаточной мере? Слишком поздно для контроля.
Я улыбнулся этому голосу. Меня этим не взять.
— Для ворона — никогда не поздно. — После моих слов озеро почернело, будто кто-то вылил туда гигантский сосуд с чернилами. Зеркальная гладь изогнулась в жуткую кривую ухмылку и пошла рябью. Новая волна принесла очередное видение. Куда более жесткое чем все что я видел раньше — видение возможного будущего.
Я стоял на вершине пирамиды, возведенной из множества тел. Они были мертвы — каждый, кто когда-либо верил в меня, кто шел за мной, кто называл меня братом, союзником, возлюбленным. Под моими сапогами трещали раздробленные кости. Темные доспехи, сотканные из лжи, предательства и крови сверкали холодным металлом, а я стоял раскинув руки и хохотал как безумец.
Ветер нашептывал имена. Я знал их. Я помнил, как каждый из них пал.
Мэйлин лежала у подножия, горло — разрублено моим же клинком. В ее стекленеющих глазах, меркнущих в последних всполохах жизни, все еще теплился немой вопрос: «Почему?» Она не кричала, не сопротивлялась — до последнего надеялась, что это ошибка и я вспомню.
Лиан лежала рядом, рукоять ее меча до сих пор сжата в пальцах, застывших в судороге. Мое лицо отражалось в ее мертвых глазах — чужое, хищное, давно потерявшее очертания человека. Она пыталась остановить меня и исполнить свой долг до конца.
По…
Я не стал смотреть на По.
— Ты выбрал, — произнес я, который был не я. Он звучал как поминальный колокол. А вода вновь забурлила, и с очередной волной посылая мне следующее видение.
Мы победили. Мир был очищен от скверны. Демоны обращены в прах, первопредки склонили головы признавая нашу силу, кланы света дрожали от одной только тени моего имени. И все же… осталась лишь одна. Хэй.
Но это была уже не она.
Из ее белых волос, слипшихся от засохшей крови, свисали капли чужих страданий. Ее зрачки исчезли, оставив два бездонных колодца, в которых утопали свет, рассудок и сострадание. Она смеялась — не по-человечески, не с торжеством, а с той жуткой пронзительностью, что присуща безумию, когда оно окончательно заменяет душу.
Я наблюдал, как она срывает лица с тех, кто еще вчера был нашими спутниками.
Лиан бросалась вперед, взывая к разуму. Ее тело сложилось, когда в нем застрял коготь Паучихи.
По читал заклятье — слишком медленно. Она была быстрее. Ее зубы вонзились ему в горло, и все стихло.
И тогда в бой вступил я. Мой шуаньгоу разрубил ей горло с идеальной точностью хирурга. Ни секунды промедления. Ни вспышки боли.
Только сталь и тишина.
Так я искоренил то, что сам пробудил.
Волна словно смеясь ударила по моему разуму вновь.
Я стоял в центре лагеря, где когда-то был свет, огонь и жизнь. Тела друзей, побратимов, союзников — всех, кого я поклялся защищать, лежали, устремив стеклянные глаза прямо на меня.
Мэйлин — с зияющей раной в груди, губы ее шевелились, едва различимо произнося:
— Где ты был?..
Лиан, переломанная, изрезанная, но несломленная — стискивала в руках обломок меча. Даже умирая, она готова была защищать.
— Ты обещал… — шептала она, и слова ее не умирали, а впивались в кожу.
По…
Он просто лежал лицом вниз.
На его спине — вырезанный ножом символ. Мой мон.