Затем, как и следовало ожидать, вопросы пошли острее.
— Я считаю, что можно было и жёстче действовать, — отвечаю на вопрос о митингах в Тбилиси. — Ошибка была в том, что отреагировали на них не сразу. «Паровозы надо давить, пока они ещё чайники», а в Тбилиси дождались, пока на митингах начали звучать откровенно антисоветские лозунги.
И тут — из глубины зала:
— А людей погибших вам не жалко⁈ — крикнул женский голос. Звонкий, с надрывом.
— Жалко, — ответил я честно. — Но кто их звал на площадь? Толпа — вещь опасная, особенно неуправляемая. Вспомните, как в 82-м на матче «Спартак—Хаарлем» затоптали десятки людей. Там не было политики. Там была давка. И были виновные. Их наказали… Что, не слышали про ту давку? А про нашу, красноярскую? На Спартакиаде в 86-м? Жертв было меньше, но тоже урок. Только кто у нас умеет учиться?
Смещаю акцент с политики на другие интересные темы.
— Власть — это в первую очередь ответственность. Вот сейчас партия прилагает усилия, чтобы вовлечь в управление государством простых людей… Позиция «моя хата с краю» — она, конечно, удобна. До поры. А потом — удивлённые глаза: а почему это колбасы в магазинах нет, или начальник — козёл? (Смешки в зале.) А потому, что сами не участвовали в выборах, не поддержали правильного человека.
— Я знаю, у вас скоро будут выборы директора разреза, — продолжаю после небольшой паузы. — Так почему бы не выдвинуть человека снизу? От коллектива, так сказать.
Пётр Олегович смотрит на меня уже недовольно. Чую, сегодня после таких слов меня «культурно отдохнуть» не позовут. Тут, понятно, свои претенденты на начальственное кресло. Да и пусть! Продолжаю дальше:
— Не соглашусь, что у нас тут совсем ничего не строится! В этом году уже сдан блок ПТО жилого фонда в 4-м микрорайоне, и первый жилой дом — № 501 — в пятом. Это не бумажки, это стены, крыши и ключи от квартир. Кроме того, открылась станция юных техников — ребята уже ходят, ковыряются, паять учатся. Есть и задел на будущее: заработал завод железобетонных изделий — своё производство, не надо возить черт-те откуда. И скоро открывается новая средняя школа № 8. Так что не всё так уныло. Двигаемся. Пусть и не семимильными шагами.
— Так то всё — в Шарыпово, — выкрикнул кто-то из зала. — А у нас дома как горели, так и продолжают гореть! Вчера вот — чудом не сгорел один. Парень какой-то выручил…
— Так это он вроде и был… — вдруг ахнул звонкий девичий голосок. — И девушка эта же, с молоком стояла!
В зале — заминка. Послышался гул голосов. Но тут резко вмешался председатель парткома, ведущий собрание:
— Товарищи! Это к делу не относится! — сухо отрезал он. — Давайте перейдём к вопросам техники безопасности.
— Зарегистрирован кооператив «Городской рынок», — бодро продолжаю зачитывать из справки, которую уже почти наизусть знаю.
— Да в жопу этот рынок, — недипломатично перебивает густой бас с первого ряда. Дядя серьёзный видно, уважаемый — раз на лучших местах сидит. — Туда никаких денег не напасёшься! Скажи лучше — как тебе удалось машину пихнуть?
В зале оживление. Я только рот открыл, а из угла уже:
— Он ещё Генкиного внука поймал, когда тот, дурак, с балкона прыгнул! — проблеял какой-то старикашка, который, несмотря на возраст, не сидел, а стоял у стены.
— Так в костюме тебя не узнать! — добавляет женский голос из центра зала. — Точно, это ж… как его… Штыба! Жаль, Генка на смене, он бы сам рассказал. А ловко ты малыша словил!
Ловко?.. Издевается? Да я на задницу аж сел.
— Вот тебя бы к нам в директоры! Пойдёшь на выборы? — опять подал голос авторитет с первого ряда.
Глава 13
— Товарищи, мы отдалились от цели нашего собрания! — взывал к здравому смыслу ведущий.
Но было уже поздно. Народ оживился и пошёл на сближение. И это не метафора — некоторые буквально полезли на сцену: кто — пожать руку, кто — похлопать по плечу. А пара девушек удостоили меня поцелуем. Я, конечно, не возражал.
Вот так у нас всё и устроено — что в СССР, что в России грядущей. Личное пространство? Не, не слышали. И если тебя от души шлёпнули по хребтине, — значит, ты молодец. Значит, уважают. Впрочем, это всё равно чертовски приятно — потому что искренне.
Терпеливо получаю свою заслуженную порцию славы. В итоге конец нашей встречи получился скомканным, но главное я понял — бастовать, несмотря на цены на новом кооперативном рынке, никто здесь не планирует.
Теперь можно с чистой совестью возвращаться на базу. Там — собрать вещи, и вперёд — на Инголь. До него отсюда рукой подать.
— Ну как вам у нас, понравилось? — спрашивает заведующая базой — миловидная доброжелательная женщина средних лет. Имя из головы вылетело, к сожалению.
— Отлично! — киваю. — Почти как в резиденции «Сосны», а может, и лучше. Кстати, вам сегодня ящик водки привезут для меня. Я на обратном пути его заберу.
— Конечно, сохраним! Я в свой кабинет поставлю, — расплылась в улыбке заведующая.
Ну, ещё бы — такой важный гость не только похвалил вверенное ей учреждение, но и оставляет напитки на хранение.
Ни хрена, конечно, тут не лучше. Одно только отсутствие горячей воды всё впечатление от проживания портит. Красивая берёзовая роща?.. Ну, кому как, а я хвойный лес больше уважаю. В сосновом лесу дышится легче. Тут — красиво, спору нет, грибов тьма, но что мне с них? Не стану же я в костюме и галстуке по кустам лазить, белые собирать.
Но, конечно, вслух я этого не сказал. Зачем людям портить настроение? Уверен, всё что могли, они сделали: и постель чистая, и чайник работает, и холодильник морозит. Да и Марточка осталась довольна.
— Отвратительная дорога, — бурчит Андрей, поглядывая на меня, когда мы едем мимо водохранилища.
Дипломатично молчу. Я тут что, ещё и дороги, по его мнению, делать должен?
И тут вдруг:
— Толя, стой! — Марта дёргает меня за рукав, и водитель, не дожидаясь моего приказа, тормозит. Андрей уже знает, что если женщина на заднем сиденье чего-то захотела