Мы замолчали. Соня продолжала держать меня за руку, словно боялась отпустить. Я накрыл ее тонкие пальцы ладонью другой руки. Она посмотрела в окно:
– Наверное, мне нужно уехать, – сказала тихо, – я не была в родном городе пять лет…
– Поезжай.
Соня продолжала смотреть в окно, потом улыбнулась и повернула ко мне голову. В ее глазах зажглись задорные огоньки:
– Поехали вместе! Можно просто на выходные. Переночуем у каких-нибудь моих друзей. Город у нас красивый. Есть большой краеведческий музей! – Рассмеялась она.
Я радостно улыбнулся, глядя в ее живые глаза:
– Я не поеду.
– Да? – Соня потупила взгляд, потом снова подняла голову, – хорошо, я сама поеду.
Она слегка пожала мою руку:
– Мне казалось… М-м, ладно, – оборвала она сама себя, – просто это действительно казалось.
– Да, казалось…
– Ничего страшного… – В ее глазах снова блеснули огоньки, и она широко улыбнулась, – Миражи… Миражи… В пустыне, – Соня неожиданно заплакала, – я хочу домой, в Краснодар.
– Поезжай, – снова повторил я, пожимая ее руку.
К нам подошла официантка, бросая любопытные взгляды на Соню.
– Счет, пожалуйста, – попросил я.
Мы вышли из кофейни под дождь. Соня торопливо зашагала вперед, потом вдруг остановилась, бросилась ко мне и порывисто обняла:
– Спасибо, – улыбнулась лучистой улыбкой, развернулась и быстрым шагом направилась к метро. Я улыбался ей вслед. На душе было необыкновенно светло и радостно. Я вернулся в кофейню и снова сел за тот же столик у окна. Официантка удивленно на меня посмотрела, но молча принесла меню.
Потом я заказывал какие-то коктейли, и пил их один за другим, пока не кончились деньги. Пил и смотрел в аквариум за окном.
После встречи с Соней еще неделя пролетела в том же странном подвешенном состоянии. Хотя произошло одно изменение: теперь я мог смотреть не только на зверюшек по Animal Planet, но и на людей, и даже общаться с ними – по телефону, и вживую. К концу недели меня уже тянуло к ним. Причем потянуло в определенное место – в психологический центр, куда Виталик хотел пойти на лидерский курс. Я нашел его сайт в Интернете. В расписании значилась бесплатная ознакомительная лекция, на которой я вскоре и оказался.
Лектор говорил о пользе и результатах его тренингов, рассказывал байки и анекдоты, отвечал на вопросы. Но я его почти не слушал. Наблюдал за людьми, сидящими в зале, выходил в туалет, рассматривал свои руки.
Мне почему-то представлялось, что среди слушателей будут молодые люди в деловых костюмах, с горящими глазами и сжатыми челюстями. Но публика оказалась довольно разношерстной. Почти в каждом угадывалось, почему он здесь, по внешности читалась история его жизни. Задаваемые вопросы подтверждали мои догадки:
«Что делать, когда после развода потерялась цель в жизни?», «Как программа поможет быстро заработать денег?», «Поможет ли тренинг привлечь внимание противоположного пола?», и т. д. и т. п.
Я получал необъяснимое удовольствие от нахождения в этой группе людей, каждому из которых чего-то не хватало в жизни, каждый из которых страстно хотел что-то обрести, чего-то достичь, вырвать у судьбы свой, пусть небольшой, но лакомый кусочек счастья – хотя бы временного и быстротечного, после достижения которого будет хотеться что-то еще, и еще… Присутствовать в этой комнате, кишащей горячими желаниями ее обитателей, было приятно. Я словно подзаряжался энергией этих стремлений и страстей, которая наполняла меня, побуждала жить, толкала вперед.
После лекции слушателей попросили заполнить анкеты и предложили чай и кофе с печеньем. От заполнения анкеты я отказался, уделив больше внимания печенькам и напиткам. Многие в зале оказались знакомы друг с другом, с лектором и его ассистентами. Они оживленно общались, кучкуясь группками разного состава и размера. Я пил чай, ел печенье и прислушивался к разговорам. Мне пришла в голову мысль, что кто-то из этой «целевой аудитории» мог знать Давида и присутствовать в прошлом на его лекциях. В таком случае здесь наверняка должны были ходить слухи о его смерти и о произошедшем в Казахстане. Но мои надежды услышать что-нибудь о Давиде, а, возможно, и о себе самом, не оправдались. Хотя речь вокруг действительно все время шла то о цигуне, то о трансерфинге, то о тантре, то еще о каких-то практиках и тренингах.
Я прислушивался к названиям клубов, психологических и культурных центров, где проходили различные мероприятия – «Белые облака», «Атмосфера», «Чайный дом» – и понимал, что скоро тоже буду там.
– Олег? – Ко мне подошел высокий худощавый парень с орлиными чертами лица и обезоруживающе широкой улыбкой.
– Я не Олег, – ответил я.
– Извини. Наверное, имя неправильно запомнил. Мы на холотропном дыхании вместе были, у Карельского, помнишь?
– Нет, я никогда не был на холотропном дыхании.
– Стесняешься, что ли, что тебя там так разколбасило? – Рассмеялся он. – Фигня это все. У меня самого, бывало, еще не так крышу сносило. Меня Антоном зовут, если не помнишь.
– Нет, вы ошиблись. Я действительно не был на том тренинге.
– Да? Ну извини… Значит, действительно просто похож. Я как увидел – вылитый Олег, думаю. Такое бывает. Может быть вы с ним просто физиологические двойники. Тебя как зовут?
– Иван.
– Меня – Антон, – парень протянул костлявую руку, которую я пожал, – как тебе сегодняшняя лекция?
– Нормально, – пожал я плечами.
– Ты часто сюда ходишь? Я тебя здесь раньше, по-моему, не видел.
– Первый раз.
– Понятно, – Антон потер нос, – но вообще по тебе видно, что ты уже практик со стажем. Чем занимаешься – йогой или цигуном?
– Ничем не занимаюсь.
– Да ну… Я прямо на расстоянии почувствовал такой плотный сгусток энергии от тебя. Значит, тебе уже заранее дано, из прошлых жизней. Когда начнешь заниматься – процессы вообще быстро пойдут. Только практики нужно подобрать быстрые и эффективные. Йога и цигун, например – слишком медленные пути. Раньше, может, они годились, когда жизнь неторопливой была, но сейчас, когда глобализация, технический прогресс, соответственно и практики более эффективные и скоростные нужны. У нас в школе, например, совершенно чумовые практики есть. Созданы с учетом исторического опыта самых разных техник и с использованием самых последних научных открытий. В результате просто реактивные вещи получились. Даже у тех, кто не в теме и первый раз пробует, такой рост сразу идет! Через месяц становятся экстрасенсами. А у тебя, думаю, вообще сразу вынос в другое измерение будет. У тебя великий путь впереди.
Хотя и было приятно от слов орлиноликого о моем сгустке энергии и великом пути, его болтовня мне надоела:
– Пойду налью еще чая, – прервал я его.
– Да, конечно. Приходи в нашу школу. Я там каждый вечер. Увидишь, чего можно достичь за несколько недель, – он протянул мне небольшой буклетик.
– Спасибо, – я сунул буклет в карман и пошел к бойлеру. Чай наливать не стал. Оделся и направился к выходу. У двери меня остановила миловидная девушка:
– Иван?
– Да.
– Здравствуйте. Я видела вас однажды на лекции Давида.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Виталик сказал.
– Понятно, – я выжидательно смотрел на нее.
– Говорят, Давид провел какой-то выездной семинар, где сознательно вышел из тела и покинул Землю. Вы там случайно не присутствовали? – Со смущением спросила она.
– Нет. Знаю только, что он поехал в Казахстан, и там погиб.
– Говорят, это было уже после его возвращения из Казахстана.
– Он вернулся? – Удивился я. – Вы его видели?
– Нет. От знакомых слышала.
– Ясно… А я слышал, что он погиб в Казахстане, – отрезал я. – До свидания.
Глава 26
Вечером следующего дня я отправился в «Белые облака». Там читал лекцию о трансерфинге реальности какой-то путешествующий учитель. Еще через день оказался в «Чайном доме». Меня необъяснимым образом тянуло в такие места – центры эзотерики, восточных практик и мистических учений. «Жизнь – не одна. Жизнь не конечна. Переход между жизнью и смертью, и обратно – только игра. Умереть нельзя – так же, как нельзя родиться. Регулярная практика дает обретение сверхспособностей».
Кончались деньги. Я ничем не умел заниматься, кроме как демонстрировать перед фотообъективами