– Чай, бешбармак… – Повторил Малдыбай, – а бешбармака нет… – словно сам удивляясь этому, вдруг с сожалением выдохнул он, – барашка нет, хозяйки нет…
– Вы не беспокойтесь. Мы завтракали, – улыбнулся Давид.
– Да, бешбармака нет… – Снова повторил Малдыбай и принялся разливать чай по пиалам.
– Ака, вам подарки, – Айгуль достала из рюкзачка большую меховую шапку, коробку конфет, бутылку коньяка.
– Вай, малахай! – Обрадовался старик, взял шапку и надел ее на голову.
– Красиво. Вам очень идет! – Одобрили мы.
– Хороший малахай, – не снимая подаренного головного убора, Малдыбай продолжил разливать чай.
Мы расселись за столом. Перед каждым оказалась зеленая пиала с чаем.
– Как в этом году погода? – Поинтересовался Давид.
– Черт его знает, какая погода! – Вдруг рассердился Малдыбай. – Сволочь, а не погода! – Он замолчал.
– Засуха? – Уточнил Давид.
– Черт его знает! – С убежденностью повторил старик, поглаживая бороду.
– Везде сейчас несладко, – с улыбкой покачал головой Давид.
Айгуль произнесла что-то по-казахски, но Малдыбай проигнорировал ее слова. Переглянувшись с нами, она слегка пожала плечами.
– Волк у вас во дворе вместо собаки? – Давид продолжил попытки завязать разговор.
– Волк – сволочь. Из-за волка барашка нету. Я за свою жизнь триста волков стрелял, – Малдыбай поднял руки, словно взял воображаемое ружье и прицелился из него, – вот так. Триста волков, – продемонстрировал он отстрел степного хищника. Потом как ни в чем ни бывало снова взял в руки пиалу.
– Отличный чай, – расплылся в широкой улыбке Давид. Малдыбай со страхом посмотрел на него и ничего не ответил.
Айгуль опять заговорила с ним по-казахски, после чего он рассмеялся и ответил по-русски:
– Мне ведь уже пятьсот лет. А почему? Потому что я каждый день кладу руку на одну книгу…
Мы быстро переглянулись.
– …И на одну коробку. – Продолжил он. – После этого отлично себя чувствую.
– Что еще за коробка? – Невольно спросил Сергей.
– Очень хорошая книга. Коробка тоже очень хорошая, – подтвердил Малдыбай.
– Очень интересно. Можно их посмотреть? – Спросил Давид.
– Посмотреть? – Искренне удивился старик. – Их трогать нужно, а не смотреть.
– Ну а потрогать?
Малдыбай задумался, потом отрицательно покачал головой:
– Нет. Потрогать нельзя.
Давид взглянул на Айгуль. Та еле заметно пожала плечами.
– У вас хороший сад, – вновь вернулся к церемониалу великосветской беседы Давид.
– Сад? – Рука с пиалой застыла в воздухе. Рот Малдыбая открылся, а удивленный взгляд уставился на Давида. Тот улыбнулся:
– Деревья, трава, цветы…
Старик продолжал смотреть на Давида, но его удивление постепенно сменилось задумчивостью. Пауза затягивалась. Потом он вдруг решительно отставил пиалу и поднялся из – за стола:
– Я дам вам посмотреть книгу и коробку.
– Вау, – тихо проговорил Виталик, бросив быстрый взгляд на Давида. Малдыбай вышел из комнаты, в воздухе которой в одно мгновение сгустилось чуть ли не физическое ощущение чуда. Сергей молился, закрыв глаза и беззвучно шевеля губами. Давид переглядывался с Айгуль настолько выразительно, что, казалось, они передавали друг другу мысленные сообщения.
– Ты знаешь, сколько на самом деле лет твоему дяде? – Негромко спросил Виталик.
Айгуль отрицательно мотнула головой.
Малдыбай вернулся в комнату, торжественно неся в вытянутых перед собой руках нечто, завернутое в мешковину. Он аккуратно положил свое сокровище на стол, развернул ткань, достал черный ящичек, открыл его крышку и засунул внутрь указательный палец. Заиграла мелодичная музыка спрятанных внутри колокольчиков. Под музыкальной шкатулкой открылась обветшалая титульная страница книги: «Карл Маркс. Капитал».
Закрыв лицо руками, Давид рассмеялся. Сергей лихорадочно и невероятно быстро обкусал заусеницы со всех пальцев правой руки и негромко, но резко заговорил:
– Т-так не бывает! Т-так не бывает! З-закон подлости действует не т-так!
Малдыбай не обращал ни на кого внимания, и только блаженно слушал переливчатую мелодию из своей музыкальной шкатулки.
– Книга ведь действительно великая, – продолжая посмеиваться, проговорил Давид, – спасибо вам. Мы, наверное, уже загостились… – Он посмотрел на Айгуль.
Допив чай и неловко распрощавшись с полоумным стариком, мы вышли из дома.
– Все-таки хороший сад… – Мечтательно сказал Давид, оглядывая ничем не примечательные яблоневые деревья и заросшие сорняками поляны, – обойдем дом с другой стороны, полюбуемся…
«Не хочет проходить мимо волка», – догадался я. Все с готовностью согласились.
– Дай пистолет, – сощурившись, Давид посмотрел на Айгуль. Та достала серебристый ствол из кобуры и молча протянула ему рукоять. Он взял оружие, задумчиво покачал его в руке, вытащил обойму, снял с предохранителя, взвел курок, направил дуло в землю, спустил курок, снова поставил на предохранитель, вставил обойму. Потом поиграл с предохранителем, переводя его в разные положения. Через несколько секунд протянул пистолет обратно Айгуль:
– «Смит и Вессон» – редкая модель…
– У нас он в каждом оружейном, – равнодушно ответила та, пряча ствол в кобуру.
Мы пошли по тропинке, ведущей вокруг дома.
– Получается, это и все? – Скривил физиономию Виталик.
Оля обняла подругу за плечи, словно пытаясь заслонить ее от предстоящих нападок.
– Айгуль, я не понимаю… Ты д-действительно, бля, такая тупая, или в на-настоящей ситуации есть что-то еще, чего я н-не понимаю… – Заикаясь, громко проговорил Сергей.
Не оборачиваясь и ничего не отвечая, Айгуль продолжала идти вперед.
– Н-нет, я н-не понимаю… – Снова заговорил Сергей.
Шедший впереди Давид вдруг остановился и повернулся к нам:
– Этот старый хрен нас дурачит…
– С чего ты взял? – Спросил я.
Он молча кивнул на окно, мимо которого мы проходили. За бликами стекла было трудно что-либо разглядеть.
– Ничего не видно… – Пожал плечами Виталик.
– Подойдите ближе.
Сменив точку обзора, мы увидели, как в темноте комнаты Малдыбай крестился перед иконами.
– И что? – Мы непонимающе обернулись к Давиду.
– Он христианин. Христианин в абсолютно мусульманской деревне, среди родственников-мусульман. Так, Айгуль?
– Получается так, – пожала она плечами.
– Это херня… Так н-неявно. П-притянуто за уши, – неуверенно скривился Сергей.
– А мы просто проверим… – Давид направился обратно ко входу в дом. Мы – за ним.
– Малдыбай-ака, здрасте еще раз. – Задорно пожал старику руку Давид. – У нас ведь дело еще большое к вам.
Старик недоверчиво смотрел ему в глаза.
– Нам нужна древняя книга, которую вы однажды нашли в предгорьях… Помните? Когда еще вы были чабаном, а старейшины сказали вам отнести ее обратно.
Малдыбай-ака пожал плечами.
– Покажите нам то место, и мы заплатим вам тысячу долларов…
Старик опустил голову.
– …И еще отблагодарим щедро. Будут у вас барашки для бешбармака… Десять барашков, а? – Продолжал Давид.
Бывший чабан поднял свои разные глаза – темно-карий и белый – на Давида и молча покачал головой.
– Ну сколько тогда? Полторы тысячи? Или вы не понимаете, о какой книге идет речь?
– Святая книга… – Безразлично проговорил Малдыбай.
– Да, эта книга. – Нетерпеливо вмешался в разговор Сергей, – эта книга н-невероятно важна для нас. Для человечества. У нас очень важная экспедиция.
– Экспедиция?
– Да. Это важная государственная экспедиция. – Нащупал нужную жилку Сергей. – То, что мы делаем, нужно всему народу, стране. Если вы нам поможете, это будет огромный вклад в жизнь всех людей, на всей Земле! Это будет подвиг! – Его несло, и, даже несмотря на возбужденность, его заикание исчезло, – вам будет благодарен весь народ, вся страна…
– А орден мне дадут? – Вдруг спросил Малдыбай.
– Конечно. Орден – само собой. Об этом я похлопочу в первую очередь, – снова взял инициативу в свои руки Давид.
– Как у Джамбула? – Малдыбай показал на висевший на стене портрет благообразного старика в малахае, с домброй в руках и орденом Ленина на груди.
– Да! – Уверенно подтвердил Давид. – Как руководитель экспедиции, я позабочусь об этом в первую очередь.
– Я покажу вам то место, – просто сообщил Малдыбай и потупил взгляд.
Глава 11
– Но как?! Какая связь? – Удивлялся Виталик, когда мы сидели на скамейке у дома, – древние рукописи, которые он видел раз в жизни пятьдесят лет назад и то, что он христианин?!