– Да, сегодня большой праздник у всего Края.
– Но ты не рада.
Джалар не стала отвечать. Она могла бы сказать, что чему же тут радоваться, если она прячется в дикой малине вместо того, чтобы выбирать наряд для хоровода и вплетать бусинки в волосы. Или что ей вспомнился Жарминах круг назад, когда ее выбрали весенней девой, а она долго не могла разбить лед, и грустно понимать, какие глупости ее тогда волновали. Или что она не побежит больше невестины гонки, а если бы и побежала, кто же станет ловить ее теперь? Но нет, это все не то, не то, не то. Джалар смотрела на деревню, что лежала перед ней как на ладони, и не видела.
Не видела весеннюю деву и ее подружек. Не видела охотников, которые должны поймать в сети белку-солнце. Не видела костров, на которых будет вариться праздничная каша. Не слышала звуков тавура. А ведь уже близко сумерки!
Но вместо этого она видела, как чужаки выгоняют из домов детей Рыси, строят их в шеренги и ведут на поляну, где обычно водили хороводы. Там их ждала старуха, она что-то говорила, но, конечно, невозможно было услышать, что именно, и не Эркен с тавуром, а Вира с бубном подыгрывала ее словам. Это был неправильный Жарминах. Лойманка Края, внучка Тхоки, Джалар поняла, что, если ничего не сделать прямо сейчас, нарушится ход времени, Явь никогда не проснется, Край погибнет.
– Это она же, да? – Лита показала на старуху. – Я должна с ней поговорить.
– Подожди, – ухватила ее за руку Джалар, заставила сесть. – Сначала надо кое-что сделать. Останься здесь пока.
– Куда ты? Тебе же нельзя в деревню, сама говорила!
– Они все на поляне. Слушают этих. Я должна вскрыть озеро, а то Явь не проснется. И я проверю Мию, хорошо? Жди здесь.
И Джалар побежала окольным путем к озеру. Она не хотела, чтобы Лита увязалась за ней.
Вдруг что-то засвистело, грохнуло, и небо рассыпалось разноцветными огнями, будто там зажглась тысяча костров, которые повисели мгновение и стали падать на землю, прямо на нее.
Джалар прикрыла голову руками и побежала к озеру, слыша, как сначала ахнули, а потом радостно завопили, завизжали дети Рыси. И снова свист, грохот, огни в небе. Они распускались, будто цветы, и цветами опадали, гаснув на лету. Джалар бежала, не глядя больше на них.
Вот и озеро. Скованное льдом, ни лунки, ни царапинки. Джалар оглянулась на деревню. Молчат стылые костровища, на которых забыли сварить весеннюю кашу, только в небе мечутся со свистом огненные цветы. Джалар нашла крепкую сосновую ветку и ударила по льду.
Она устала думать и гадать, что с ними происходит. Если дети Рыси решили встречать Жарминах по-новому, что ж, пусть. Чужаки показывают им разноцветные огни в небе, нимало не заботясь, что их грохот может потревожить души обитающих в деревне в небесной тайге, не говоря уж о зверях в лесу. Чужаки приготовили свой пир, кормят и поят и малых и старых, да так, что никто и не вспомнил, что в этот день нельзя есть ничего, кроме каши, сваренной весенней девой, что озеро не вскрыто и не поймана белка. Как же Явь узнает, что ей пора просыпаться?
«Интересно, – думала Джалар, стуча и стуча палкой по льду, – а невестины гонки они тоже отменят?» На мгновение она будто увидела себя со стороны: в изношенной одежде, давно не мытую, непричесанную. Она старалась следить за собой, но зимой в лесу это непросто. И как только Эркену было не противно ее обнимать… «То ли дело в прошлом круге, когда я была весенней девой», – Джалар усмехнулась, вспомнив, как переживала, что не удалось с первого раза разбить тогда лед, а сейчас она долбит и долбит его полчаса, и никому нет до этого дела!
Лед поддался, устало треснул, будто через силу булькнула в лунке вода. Джалар перевела дух. И тут же почувствовала чей-то взгляд. Она перехватила ветку и обернулась, готовая драться. На ближайшей к ней сосне сидела белка. Она была странно-рыжая, хотя снег еще не сошел, и смотрела так внимательно – вот-вот заговорит.
«Надо же, – подумала Джалар. – Охотники наши не захотели ловить белку-солнце, так она сама пришла. Почему она не боится, не убегает?» Что-то звякнуло, и Джалар увидела на шее у белки бубенец на веревочке. Джалар протянула руку. Белка обнюхала ее пальцы. Джалар поняла, что это совсем не белка, что надо закрыть глаза, надо позволить случиться тому непонятному, что она видит в беличьих-не-беличьих глазах. Джалар зажмурилась. А потом кто-то тронул ее за плечо. Горячей ладонью.
* * *
Она была рыжей, высокой и – вот удача! – очень тепло одетой. Смотрела внимательно. Потом сказала:
– Я ищу Мию из Хотталара.
И Джалар даже не удивилась. Похоже, Мия притянула сюда толпу незнакомцев, которым нипочем, что вот уже полкруга никто не может доплыть даже до ближайшего поселка. Но все-таки она спросила:
– И с чего ты взяла, что она здесь?
Усмехнулась, подумав, что Лита первым делом спросила бы, на каком это языке они говорят, почему понимают друг друга? Кажется, незнакомка растерялась.
– Я не знаю. Но мне казалось… – Она прислушалась. – Мне кажется, это то место, где она должна быть.
Снова звякнул бубенчик. На шее у девушки он смотрелся лучше, чем на белке.
– Ты умеешь превращаться в животных? – спросила Джалар.
– Иногда это удобно.
– И в рысь?
– Хмг… я не пробовала, но, наверное, смогу. Если скажешь зачем и мне это понравится.
Джалар представила, как входит в деревню, а рядом с ней – рысь, послушная каждому ее, Джалар, слову. Может, тогда ей разрешат остаться? Потом она вспомнила старуху. Вздохнула.
– Меня зовут Джалар, и, если ты ищешь Мию, тебе надо познакомиться еще кое с кем.
Утке крякать
Мон думала, самое тяжелое – это, пока дядя Тэмулгэн отвлекает караульщиков, вывести Мию из дома и посадить в санки так, чтобы никто не заметил. Но оказалось – это ждать, когда вернется Эркен. Ночь перевалила за середину, пришло утро, вот мама уже просит накрыть стол к обеду, а его все нет. «Успокойся, Мон, что может с ним случиться, тут два шага до Дома Утки», – говорила она себе и против воли начинала перечислять все, что могло помешать ему прийти и сказать, что найдёнка и сам он в безопасности. Бешеный Лэгжин со своей собакой, чужаки с ружьями, тонкий подтаявший лед на озере, прознавшие о замыслах Рысей пойти на них войной и озверевшие от такой несправедливости Утки, голодные волки,