У Смородника мелькнули сразу две мысли: во-первых, это понравится Мавне; во-вторых, тянущиеся провода теперь всегда будут напоминать ему о Туманном городе.
Он цокнул языком и посмотрел в сторону. Вот же он, обычный торговый центр в маленьком городке. Самый крупный из имеющихся в Топях, с огромными призывными вывесками и приветливо горящими окнами. И где-то в другом измерении, под землёй, находился его брат-близнец, но мёртвый, высушенный, оледеневший насквозь. Но теперь – тлеющий от разлитой чародейской силы.
Словно в ответ на эти мысли, небо над головой порозовело и вспыхнуло – но это был всего лишь очередной залп петард.
На Смородника чуть не налетела компания молодых девушек со стаканчиками глинтвейна, которые они сжимали пушистыми варежками – у всех почти одинаковыми. Над катком на ветру трепетали треугольные флажки, и музыка там грохотала громче всего. Смородник присмотрелся, близоруко сощурившись. Нет, вроде бы на катке люди кричали, потому что им было хорошо, а не потому что их кто-то жрал.
Но вот на краю площади что-то мелькнуло и спряталось за декорацией-тележкой. Смородник оставил мотоцикл на парковке у торгового центра и, сжав в руке пистолет, приспустил рукав, чтобы не пугать оружием людей.
Упырь бросился на него из-за сувенирной палатки. Смородник выстрелил – и звук слился с грохотом фейерверков. Тварь вспыхнула и угасла, короткая вспышка пламени тоже будто бы растворилась среди общего буйства красок и огней.
Смородник подумал, что сбоку полыхнул чародейский огонь, но это оказалось обычное фаер-шоу: артисты собрали вокруг себя толпу со смартфонами на вытянутых руках. Громыхало то дальше, то ближе. Выстрелы или петарды? Никого, кроме Смородника, это не волновало – никто и мысли не допускал, что в центре города могут стрелять.
– В новостях какие-то ужасы пишут, – мелькнул сбоку голос девушки, которая пыталась рассказать что-то друзьям.
– Какая неожиданность! – расхохотался парень с оленьими рогами на голове. – Будто они когда-то писали о хорошем.
– Вчера писали, что спасатели достали котёнка из-под ванной, – откликнулась другая девушка. – Так что всякое бывает.
Компания удалилась, вместо неё прошли другие, и вереница людей становилась всё плотнее, шумнее и веселее. У Смородника закружилась голова. Хотелось кашлять: искра в крови капризничала, сожжение школы отняло больше сил, чем могло бы. Он протиснулся между дымящимися бочками с глинтвейном, случайно толкнул какого-то парня в очереди за пончиками, миновал толпу у палатки со сладостями ручной работы, прошёл мимо ёлочного базара с замёрзшим продавцом, который переминался с ноги на ногу – в валенках и с шарфом, натянутым до носа. Между ёлками шевельнулась и выскочила тварь, метясь сзади в продавца. Один точный выстрел с искрой – и от упыря остался только пепел. Несколько ёлок, правда, вспыхнули.
– Какого хрена ты творишь?! – возмутился человек-шарф.
Но Смородник двинулся дальше.
Что-то бросилось ему под ноги, и он чуть не упал. Вскинул пистолет – и тут же опустил. Чёрт, противником оказалась лохматая собака, ростом едва по колено.
Постепенно, пробираясь мимо веселящихся людей, крутясь как волчок и прислушиваясь к каждому звуку среди сплошной, гудящей, как улей, человеческой массы, Смородник добрался до середины площади. Среди гуляющей толпы сновали фигуры в чёрном. Иногда они вскидывали руки, и от них отлетали алые пули-искры. Чародеи. Свои или соседней рати?..
– Смородник! Живой?!
Сбоку на него налетел Калинник, хромая сильнее обычного. Его куртка была в упыриной крови и обгоревших пятнах. На лице тоже виднелись полосы сажи. Смородник выругался от неожиданности и чуть не прикусил язык.
– Как видишь. Ты чего тут?
Калинник быстро улыбнулся в знак приветствия, но тут же его лицо стало жёстким и напряжённым, как прежде на охоте. Он вскинул руку и выстрелил куда-то за плечо Смородника.
– Осторожнее, людей полно.
– Вижу.
– Тут наши?
– Ага. Упырей – огромная стая. Но у меня информация, что их станет ещё больше.
Словно в подтверждение его слов, сбоку от палатки с напитками тень стремительно набросилась на девушку и утащила её за декорации – так быстро, что жертва и вскрикнуть не успела. Смородник метнул в упыря сгусток пламени, и декорация-вертеп с Покровителями вспыхнула. Скрежещущий крик упыря утонул в громкой музыке, похожий на интересный звуковой эффект.
– Где Мавна? – бросил он Калиннику.
– Всё окей. Я позаботился.
Смородник кивнул.
– Разделимся?
– Разделимся.
Они разбежались в разные стороны, каждый держа наготове оружие.
Теперь Смородник видел в толпе знакомых чародеев. Вот Лунь поднял руку, метясь за карусель. Вот Синица пробежала мимо, зажигая на пальцах огоньки. Вот выстрелила Желна, послав вдогонку россыпь искр, и это получилось так ловко, что сам Смородник не понял, где был чародейский огонь, а где – брызги запущенной петарды. Звуки выстрелов и взрывающихся фейерверков абсолютно синхронно пробили небо под радостные возгласы.
Радостные раскрасневшиеся лица, руки с праздничными горящими палочками, резкий запах пряных напитков, яркая посыпка пончиков, кружащиеся фигурки-лошадки на огромной карусели, уличные музыканты, актёры на ходулях, дети с петушками на палочках и хлопушками, костлявые спины упырей, вдруг неловко падающие, будто поскальзывающиеся, люди – всё смешивалось перед уставшими глазами в цветную кашу.
Но упыри не всегда выглядели как уродливые лысые псы. Высокий парень согнулся над девушкой, как для поцелуя, но через мгновение по воротнику её белого пальто потекли струйки крови.
Смородник ударил упыря прикладом по затылку.
– Жри аккуратнее, – посоветовал он и сунул девушке влажную салфетку. Несостоявшаяся жертва посмотрела на него с невыразимым презрением и кинулась хлопать по щекам кавалера, лежащего без сознания.
Смородник пожал плечами. Ну, предупреждали бы, раз у них всё по взаимному согласию.
В бок ему ударился упырь, ошалевший от запахов крови. Клацнули челюсти перед лицом, но тварь вдруг упала с ножом в шее и в агонии забила ногами по снежной каше. По плечу кто-то хлопнул: Смородник резко обернулся, держа пистолет наготове, и увидел перед собой Боярышника.
– Возвращаю должок, – буркнул ратный глава в ответ на непрозвучавший вопрос.
Он крутанулся и исчез в толпе.
Смородник пробежал к катку. Выстрелил несколько раз – точно в упырей. Сердце колотилось быстро, громко, но рука оставалась тверда. Нельзя промахиваться в такой толпе. Можно стрелять только тогда, когда точно уверен, что попадёшь.
Вдруг что-то с силой ударило Смородника в плечо. Стало горячо. От удара он чуть развернулся – и среди празднующих увидел криво усмехающегося Лыка. Его правая рука