– Мои ж вы нежички, – прохрипел Смородник и выхватил из рюкзака три бутылки с бензином. – Прикрой уши, художник, – бросил он Варде.
Смородник стремительно скинул с себя пейнтбольное ружьё и, зарядив искрой автомат, размахнулся, швырнул бутылки веером – и, не давая им упасть, выпустил в воздух автоматную очередь.
За маму. За отца. За Мануша. За мирные Сонные Топи, за пацана, которого искала Мавна, и за неё саму, за всех, кто страдал из-за этих тварей. За Мирчу, которому суждено было остаться там, под мостом, в разорванной яркой куртке.
Чёрт, как громко…
Пули настигли цели. В небе с оглушительным грохотом расцвели алые вспышки взрывов с обугленными чёрными краями.
Что, вот настолько это разрушительно?!
Смородник и сам не подозревал, что получится вот так. Бензин мгновенно вспыхнул – нет, обратился чистым огнём, – искра будто умножила его десятикратно: всего три бутылки, а с неба коротким мгновением хлынули потоки раскалённой лавы. Пламя накрыло упырей, расплескалось алыми брызгами, твари кинулись врассыпную, кусая и топча друг друга. Те, кого накрыло огненным потоком, с истошными визгами скорчились, как оплавленные покрышки, и за доли секунды обратились в чёрные комья, напоминающие гудрон.
От отвратительного запаха чесалось в носу.
Следующую партию бутылок он запустил уже по земле, присел и с размаху, чуть не вывихнув плечо, прокатил их, выпуская из пальцев одну за одной. Не теряя ни мгновения, изрешетил бутылки из автомата.
И снова – взрыв такой силы, что стало горячо глазам, слепящая алая вспышка, будто их затянуло в центр фейерверка; нескольких упырей залило пламенем, но другие кинулись в атаку, брызжа слюной от ярости. Смородник скосил их автоматной очередью, резко развернулся и обдал чистым огнём из пальцев тех, кто пытался напасть сзади. Снова выхватил бутылки, подбросил, изрешетил – часть пуль попала мимо цели, пара бутылок так и не взорвались, но с неба всё равно хлынул неукротимый поток.
– Ты нас убьёшь, идиот! – прокричал Варде сквозь грохот и вопли упырей. Свой рюкзак он отбросил подальше и стоял, зажимая уши ладонями.
Смородник не ответил. Искра бурлила в жилах, стучала в голове, лопалась на языке, колола пальцы. Рвала грудь, с хрипом выходила горячим дыханием. Не жалеть, не обдумывать, разить, убивать, стрелять…
Миг – окровавленная площадь, смрад разложения и изувеченные, вывернутые костями наружу трупы. Миг – чёрно-белые полосы, как в плохо работающем телевизоре. Миг – у всех мертвецов его собственное лицо, и личинки мух копошатся в уголках глаз. Миг – площадь забита автоматами с игрушками, из которых вываливаются грязные плюшевые опоссумы. Миг – у его ног мёртвая мама, такая же молодая, как шестнадцать лет назад. Миг – Мавна, растерзанная упырями…
Смородник сплюнул вязкую слюну с привкусом пепла и смерти. Голову сдавило железными тисками, сердце тяжело колотилось под ключицами, будто подпрыгнуло выше. Искра, искра билась под кожей, вытеснив кровь, распирала его, вкручивалась в мозг, грызла внутренности.
Он не слышал Варде. Не видел его. Только твари, мерзкие, отвратительные, и, Темень, вот бы разорваться, разделиться на десяток бешеных чародеев, чтобы и стрелять, и бросать бутылки, и истекать искрой одномоментно – лишь бы все они получили своё.
– Сдохните, – рычал Смородник утробно, так желчно, что слова едва можно было разобрать. – Всех. Вас. Выпотрошу. Дэр`вэрх архэд`ррэ…
Бутылки закончились. Он понял это, только когда пальцы нащупали дно рюкзака. Смородник метнулся ко второму рюкзаку, кинул новые бутылки и выпустил из автомата очередь – прямо в стену огня, которая теперь коптила на площади по кругу, вздымая в небо густой чёрный дым. Дышать становилось нечем, во рту вязало от дымной плёнки. Рванув молнию рюкзака до конца, он достал со дна ручную гранату. Зарядил искрой, но уже не видел вспыхнувшего свечения – вокруг полыхало слишком ярко, слепяще, отвратительно шумело, скрежетало и визжало, до тошноты. Рванул чеку и зашвырнул гранату так далеко, как мог.
Взрыв поднялся алым облаком. Смородника отбросило, оглушило, ударило щекой о землю.
Кто-то трепал его за плечи, бил холодной ладонью по лицу. В глазах мерцало, вспыхивало, в голове кружилось и болело, в горле поднималась волна тошноты.
Сквозь заложенные уши он расслышал только, как Варде крикнул:
– Стреляют!
Будто бы и правда от брусчатки рядом с ногами Смородника отскочило несколько пуль. Он перекатился на живот, оттолкнулся ладонями от земли и подскочил. Зашатало, сильнее затошнило, голову прошило невыносимой болью. Смородник глухо вскрикнул, выхватил пистолет и послал несколько выстрелов сквозь огненное кольцо. Варде тоже стрелял – в противоположную сторону.
– Мы пройдём, торговый центр за нами! – крикнул он. – Рать Бражника подошла, скорей!
Смородник крутанулся, выискивая глазами байк. Слава Свету, цел, стоял тут же, рядом. Он вскочил на сиденье, убрал подножку и завёл мотор.
– Садись сзади! – гаркнул он Варде. – Будешь прикрывать. Патроны есть?
Стена пламени постепенно угасала, открывая всё больше и больше сморщенных чёрных комков, бывших недавно упырями. Их останками была усеяна вся площадь. Темень, а он и не заметил, что уложил стольких! Что ж, хотя бы не напрасно предпринял эту прогулку.
Варде уселся сзади, вцепившись в пояс Смородника.
– Ты сможешь нас перенести?
– Я тебе не телепорт!
– Дрэх, хоть немного! Ты же делал такое.
– Не обещаю!
Смородник газанул с места так, что запахло палёной резиной от шин. Теперь он ясно слышал звуки выстрелов и даже видел, как мелькают пули: одна около переднего колеса, другая у руля, третья чуть не стесала ему кожу на виске.
Про ремонт в Туманном городе явно не слышали: двери торгового центра оставались разбитыми. Злорадство мелькнуло в груди обжигающим язычком: это он, он, чёрт возьми, расстрелял стекло! Теперь в этом гнилом месте увековечен памятник имени Смородника.
Отчего-то это невыразимо грело душу. Он и так наследил искрой: из своей раны, из шариков с кровью, из ладоней и оружия. Хотелось думать, что это не пойдёт на пользу Туманному городу. Пусть болота тлеют и задыхаются в дыму.
Жаль, что чародеи не додумались до такого раньше. Хотя… наверняка это не позволяли ратные главы.
– Ты сможешь перенести нас в новый центр, если тут никого не будет? – окликнул он Варде, обернувшись.
– Я не знаю, где он! – Варде выстрелил, резко выбросив руку назад. – Но… постараюсь.
Мотоцикл влетел в холл торгового центра, подпрыгнув на ступенях. Смородник прибавил газу. Если повезёт, то тлеющая и дымящая завеса скроет их от чужих чародеев хотя бы ненадолго. Темень, хоть бы получилось!
Жать, жать на газ. Сильнее,