– Значит, понадобится ещё больше пищи и доноров, – пессимистично заключил Смородник. – А если, ну… сжечь там всё на хрен?
– Всё не сожжёшь. Ты думаешь, внизу только Сонные Топи? Там такие же площади и расстояния, как на поверхности. Наша соннотопская стайка – просто песчинка. Угадай, почему упыриный тысяцкий так называется?
– Потому что руководит тысячей тварей?
– Угу. Только тысячей высших. Сотенный – сотней. А сколько высших ты видел в своей жизни? В нашей стае плюс-минус сто упырей, а тысяча – это вместе с соседними городами. Ты видел их всех? Я – нет. Сейчас ещё с тысяцким начнётся заварушка, потому что, ясное дело, не все примут Калеха, он даже сотенным не был. Так что в Сонных Топях ещё ерунда. Знаешь, вот как в деревнях. Город живёт по-своему, деревня по-своему. И если в других местах упыри научились как-то неплохо жить, то тут мы ещё воруем людей с поверхности и закрываем на зиму молодняк. А если сжечь баню где-то на краю деревни, чтобы устроить смену власти в столице… То, ты сам понимаешь, ничего из этого не выйдет. Ничего не изменится.
Из общей комнаты доносились голоса и перестук клавиатур. Соседи снизу вдруг зачем-то ударили пару раз по батарее, и Варфоломей резко дёрнул переливчатыми плавниками, испугавшись звука.
Да уж, отодрать бы тут старые обои и линолеум, сжечь покрытые пятнами занавески, вымыть окна и все поверхности с антисептиком – стало бы приятнее. А пока даже смотреть было больно на старый кухонный гарнитур и вонючую плиту. Но постояльцы квартиры даже попытались навести уют: на окне были наклеены неказистые снежинки, вырезанные из газеты.
Варде развернул кусок обоев к Смороднику и постучал концом маркера по крестику, изображающему энергетический центр.
– В общем, как-то так. Что помню, то нарисовал. Но повторю: каждый видит его по-своему. Общее – только расположение улиц. Ну и центр.
Смородник хмуро осмотрел карту. В самом деле, основные улицы были очень похожи на проспекты Сонных Топей, только будто их проложили несколько десятков лет назад: сейчас дорог заметно прибавилось.
– В том месте лежат только люди, пропавшие в Сонных Топях и окрестностях? Их не могли увезти дальше?
Варде тоже залез на стул с ногами, только иначе: поджал под себя одну ногу и локтем оперся о стол.
– Не знаю. Наверное, тяжело отвезти далеко живого человека под болотами. Я имею в виду нормально-живого, а не бешеного, как чародей. В вас же почти двойная доза жизни из-за этой искры. Как дополнительный шот эспрессо.
– Но тебя всё равно обеспокоила искра, и ты её почуял… – Смородник задумчиво покрутил в пальцах маркер, постучал по главной улице и отложил в сторону. – Ладно. Теперь насчёт местности. С тобой будет проще ориентироваться, да? А эти… ну… – Он замялся, не зная, как назвать свои видения. Галлюцинации? Звучало жалко. Хотя он давно уже признал, что стал жалким. Пародия на чародея.
– Как повезёт. Я не водил туда никого и не знаю, что бывает с другими. Упыри нормально переносят перемещения. А насчёт чародейского самочувствия я не писал диссертации.
– Мобильные там не ловят?
– Нет.
– А транспорт? Я ехал на автобусе.
Варде почесал бровь:
– М-м… Трудно сказать. Автобусы ездят, да. Но у меня не получалось войти внутрь. Двери не открываются.
– Надо бить ногой. И на выход тоже. Сильнее.
– Оу!.. – Варде поджал губы, и Смородник хмыкнул: упырёк выглядел так, будто его задело, что случайно пробравшийся вниз чародей вдруг узнал одну из тайн Туманного города.
– Вот это топ неожиданных напарников! Какие люди! Вы классно смотритесь. – Смородник не успел выпрямить спину, как через занавеску влетел Лируш с направленным на них с Варде телефоном. – Дамы и господа, мы снимаем влог из жизни упырей и чародеев, смотрите, эти особи спокойно сосуществуют на нейтральной территории!
– Сейчас я тебя башкой в раковину суну! – прикрикнул Смородник.
Но Лируш расплылся в счастливой улыбке:
– Ягода-Малинка показывает зубки. Удивительно, что до сих пор все целые. Или у тебя вставная челюсть, а?
– Сейчас у тебя будет.
Смородник не собирался ни с кем драться, только бурчал, вжавшись спиной в угол. Он быстро свернул кусок обоев с «картой» и многозначительно посмотрел на Варде:
– Пошли перекурим, земноводное.
– Наше земноводное не курит, – объявил Лируш.
Смородник упрямо мотнул подбородком в сторону выхода, и до Варде, кажется, дошло.
Они вышли в подъезд. Смородник и правда зажёг сигарету. Варде демонстративно сморщился, помахал рукой перед носом и сделал вид, что его сейчас стошнит от дыма. Смородник не сдержался и назло выдохнул дымное облако в его сторону.
– Ты ушёл от ответа, – напомнил Смородник. – А мне некогда тебя уговаривать.
Варде сунул руки в карманы джинсов, покачался с мыска на пятку, глядя на пол с разбитой бело-зелёной плиткой. Смородник привалился спиной к стене и усиленно делал вид, что его ничего не волнует, стараясь не считать, сколько ударов сделает его сердце до того, как Варде ответит.
С гудением ездил лифт между этажами; по мусоропроводу прогрохотал сброшенный сверху пакет. Из какой-то квартиры доносилась приглушённая ругань. И Смородник мельком подумал: вот она, настоящая жизнь. А они стоят тут как два мертвеца. Один – настоящий, другой – без пяти минут.
– Слушай, я всё понимаю, ты не обязан, и вообще тебе это невыгодно, – не выдержал он. – Я бы отказался. Ты из другого лагеря, а ещё я у тебя девушку увёл. И забрал блокноты, где ты её рисовал.
Он прикрыл рукой ухмылку, сделав вид, что глубже затягивается. Смотреть за реакцией Варде было настоящим сладко-злорадным удовольствием: вечно бледные щёки покраснели, в глазах-лужах наконец-то мелькнула жизнь, будто пруд расшевелило ветром.
– Если она сделала выбор, то я её не виню. – Варде гордо вздёрнул нос. Смородник закашлялся. – Может, потом пожалеет и передумает. Но… – Он глубоко вздохнул, узкие ноздри стали шире. Сделав шаг вперёд, Варде стиснул челюсти, глядя на Смородника прямо, с открытым вызовом: – Но я пойду с тобой. Мне и самому это нужно. Без тебя я не решался вернуться туда.
Смородник затушил сигарету пальцами и спрятал в ладони – выкинет у подъезда в урну. Он протянул Варде другую руку для пожатия. Мозг отказывался верить, что у него будет напарник. И ещё невероятнее было то, кем именно этот напарник являлся.
– Тогда я подготовлюсь и заеду за тобой. Будь готов, земноводное.
Варде пожал его руку с неожиданно серьёзным видом:
– Буду. И, кажется, знаю,