Подцепив телекинезом верхний ряд книг на «русской этажерке» я сбросил их с полки, потом — те, что были ниже, и далее — пока не скинул все. Оглядев учиненный разгром я удовлетворённо отряхнул руки:
— Вот так как-то!
И двинул к выходу. Что там ждало меня? Может быть, я уже помираю, расфигаченный по всей кабине? А может, меня уже подельники этого шпионского шпиона за руки и ноги куда-нибудь грузят? Некоторое время постояв в сомнениях у выкрашенной в зелёную краску двери, я треснул кулаком в стену, прогоняя нерешительность — и вышел вон.
* * *
Голову я разбил, и на бедре у меня имелась теперь глубокая кровоточащая царапина, да и очнулся я в позе весьма странной: ноги — примерно на потолке, голова — в районе приборной панели. Но похититель выглядел хуже!
Во-первых, на Барбашина он теперь похож не был, явив из-под личины свое истинное азиатской обличье. Молодой ещё парень, лет двадцати пяти, с непослушной шапкой черных волос и какой-то странной повязкой на лбу, Гладкое лицо с четкой линией челюсти и подбородка, ухоженные брови (фу!), и совершенно отсутствующее выражение раскосых глаз.
У него зрачки в разные стороны разошлись, а изо рта слюна капала — прямо на броню! Похоже, я его доконал. Ну и ладно, грустить не собираюсь. Сменив позу на чуть более адекватную, а потом и встав на ноги, я в первую очередь зафиксировал своего похитителя: отломал телекинезом штурвал с приборной панели и, выгнув его нужным манером, соорудил что-то вроде колодок на ногах, зажав их намертво. Руки же с помощью опять же телекинез связал собственным брючный ремнем. Получилось нормально, да и сам азиат никакого желания немедленно проявить активность не проявлял. Оставалось последнее: оглядевшись, я увидел указатель со стрелочкой. Огнетушитель располагался под приборной панелью!
Пошарив там и достав красный баллон небольшого размера, я размахнулся и врезал похитителя по голове. Тот обмяк, а я нащупал на его шее сонную артерию убедился: пульс есть, жить будет. Зачем по голове дубасить было? А чтобы никто про мой ментализм не догадался. Я ж не дурак, понимаю, что только благодаря скрытому талант справился. А похищать и убивать меня, похоже, будут регулярно, потому как тенденция к этому прослеживается весьма определенная…
Потом настало время бинтоваться и обрабатывать раны — благо аптечка тут нашлась там же, где и огнетушитель.
— Прием, прием Титов, говорит куратор…- зашипела вдруг гарнитура.
Я с ней и в катер этот сел, оказывается! А похититель-то и вправду — дилетант! Не обыскал, не проверил… На что рассчитывал? Что я как баран на заклание буду тихо и спокойно ехать с ним куда ему надо? Настолько рассчитывал на свои иллюзии?
— Прием, князь, Титов на связи, — откликнулся я. — Напомните, какой расы был налетчик, у которого я автомат из рук по пути в Пеллу выбил?
— Кхазад, — откликнулся князь. — И никакой не автомат, а гранату. Миха, ты живой? Что происходит? Голицын вышел на связь и сказал, что я тебя забрал!
— Забрал меня какой-то азиат на катере-амфибии, но я катер сломал, и самому ему по башке огнетушителем настучал. Теперь медленно погружаюсь в болото вместе с судном, азиатом и огнетушителем, где-то в районе берёзовый рощи километрах в трех от форпоста.
— Приоритет — остаться в живых, Титов, понял? Бросай все, лезь на дерево. Пусть тонет к чертовой матери! — приказным тоном выдал Барбашин.
— Не потонет! — заверил я, посматривая в окно. — Транспортное средство застряло меж двух березок, никуда не денется. За мной эвакуация приедет?
— Я приеду, Титов. И теперь это точно я буду, даже не сомневайся, — заверил меня куратор.
— А я проверю…
— Пятнадцать минут! — сказал он. — И связь не выключай, говори что-нибудь, чтобы мы слышали твой голос постоянно. Тут девушка сидит — очень серьезный специалист, если ты прекратишь трепаться — она князю Воронцову сообщит и он за тобой за шесть секунд явится. Но лучше бы нам его не тревожить, конечно.
Про Воронцова-старшего ходили легенды — он был телепортатор наивысшего класса, говорят, как-то перенесся в брюхо гигантского хтонического чудища и выпотрошил его изнутри, а в другой раз чуть ли не целый экспедиционный корпус на Балканах в тыл противнику перебросил. В общем — легендарная личность! Ну их, легендарных, пусть своими легендарными делами занимаются, а я тут сам как-нибудь…
— Михаил Титов? — раздался девичий голос. — У меня приказ — поддерживать с вами связь до прибытия капитана Барбашина к вам на встречу.
— Замечательно, девушка, очень рад вас слышать. А как вас зовут?
— Позывной «Волга», — откликнулась связистка.
— А у меня нет позывного, — посетовал я. — Всё «Миха» да «Миха», представьте? А давайте я вам буду рассказывать, что тут у меня вокруг происходит — так и время быстрее пройдет? Просто смешных анекдотов я не знаю, о чем с незнакомой девушкой говорить — не представляю…
— Рассказывайте, Миха, — мне показалось, «Волга» на той стороне улыбнулась.
Я огляделся и принялся чесать языком:
— Тут у меня лежит мужик восточного вида в черном бронескафе, я его огнетушителем по башке огрел. Мужика, не бронескаф. А еще сумка стоит, с ручками, и я сейчас в нее буду заглядывать. Не переживайте, я осторожно, вылезу из кабины и телекинезом пошевелю. И защитную сферу поставлю, меня товарищи из гарнизона научили… — пока я выполнял это свое обещание и вылезал из кабины, продолжал трепаться: — Я вот все думаю, а почему у нас на этой хтонической практике все не как у людей было? Никаких занятий по стрелковой и медицинской подготовке, никакой маршировки и чистки снаряжения… Я в армии не служил, не очень представляю себе как это происходит, но думаю, что за шкирки в воду столкнуть и заставить барахтаться — не самый лучший способ вырастить отличных воинов…
— Миха, вы путаете небо со звездами, отраженными в поверхности пруда, — неожиданно образно высказалась Волга. Наверное, цитировала кого-то. — Из вас не