Я уже поворачиваю к лестнице, когда слышу его голос, и коленки сразу дрожать начинают, будто Зарецкий знает о моей лаже, и сейчас меня прилюдно выпорет. У этого рука не дрогнет. Да и словесно он раскатать умеет так, что потом не отмоешься.
В общем, я отступаю за угол, чтобы дождаться, когда босс поднимется на свой этаж. Я вообще считаю, что чем от руководства дальше, тем лучше. В коридорах пока пусто, только в серверной дверь открыта, но айтишники у нас не любят покидать своё гнездо. Так что выдать мою засаду некому.
— И что ты собираешься делать? — незнакомый мужской голос, явно веселясь, спрашивает, надо полагать, моего супербосса.
— Без понятия, — фыркает Зарецкий, уж этот баритон я ни с чьим не перепутаю. От него мурашки по коже. Не то от бархатистости, не то от предчувствия нагоняя. — Есть предложения?
Да что ж вы встали-то на лестнице?
У генерального целый кабинет есть с приёмной и личной уборной.
— Откуда? — изумляется второй. — Где я и где стилисты? Если тебе надо партию автомобильной краски, то обращайся, а вот с этими товарищами я не пересекаюсь.
— Я тоже, но Настюха вынесла мозг абсолютно всем. Вынь да положь ей этого Климова. А он не хочет. Капризная сволочуга. Отказался от тройного гонорара. Мне, что, его похищать?
— Избаловали вы Настьку.
— Она девочка, — вздыхает с отвращением Зарецкий. — Осталось всего ничего пережить. Сейчас наша зараза замуж выйдет, и это станет головной болью её мужа.
— Ну может, это хмырь чего другого хочет? А тройной гонорар — это сколько вообще?
Зарецкий озвучивает сумму, и у меня волосы встают на затылке дыбом.
Фигасе, Лёша Климов устроился.
Стилистом он стал, чтобы быть поближе к своей основной страсти — красивым женщинам. Бабник он и есть бабник. А оказывается, за это ещё и платят весьма и весьма.
— Ничего он не хочет. Говорит, я работаю, чтобы жить, а не живу, чтобы работать. И вообще, в такую жару работают только идиоты. Прикинь? Мы с тобой идиоты. Даже эта Алсу, суетолог, не смогла его переубедить. И зачем тогда такой организатор свадеб?
— Да ладно, не парься. Не перестанет Настя с тобой разговаривать. Перебесится.
— Я старший брат. Она хочет этого Климова и должна его получить. Я готов почти на всё. Наша принцесса достойна самого лучшего.
И тут я делаю стойку.
Готов на всё?
Лёха, прости, но если я смогу договориться с боссом, я принесу в жертву и тебя, и твою лень. Климов мне должен. Крупно должен и отказать не сможет. А если он совратит невесту, ну… это будут проблемы Зарецкого.
Глава 3
Мечты сбываются
План выглядел блестяще.
Ну а что?
Зарецкий же сам сказал, что готов почти на всё, чтобы угодить сестре в такой важный день. Даже зависть берёт. Я вот не уверена, что Кристинка мне на свадьбу даже свой лак для волос одолжит.
От босса и требуется всего ничего. Три дня от меня не шарахаться и посетить со мной день рождения папы. А дальше я разыграю трагический разрыв.
Ему это ничего не будет стоить.
Единственное, меня смущает, что мне придётся с ним объясниться.
У него явно возникнут вопросы, а то и сомнения в моей вменяемости.
Я и сама-то себе не могу внятно объяснить, как я ввязалась в такую авантюру. И мои резоны уж вряд ли покажутся серьёзными такому, как Зарецкий.
Божечки, ну ведь хотела я ещё неделю назад сказать, что рассталась со своим парнем. А тут мама со своими аферами и надеждами на сынка судьи. Не понимаю я её чаяний. Видела я его. Может, и неплохой парнишка. Из семьи приличной, да.
Но… есть вопросики.
Пока я усиленно думаю в сторону склонения генерального на скользкую дорожку, он вместе со своим приятелем поднимается на второй этаж.
Значит, беседа их не окончена.
Придётся мне со своим предложением подождать. Как бы смелость всю не растерять. Я даже в одном помещении с Зарецким тушуюсь, теряю дар речи и мечтаю залезть под стол. А уж наедине…
Ещё и на беседу как-то надо напроситься, а поводов служебных у меня никаких нет. У нас всё через начальников отделов. А в приёмной сидит Катя-гарпия. Просто так она меня точно не пропустит.
Значит, что?
Я лихорадочно соображаю.
Значит, надо попытаться встретиться с Зарецким, когда Кати на месте не будет.
Господи, это я сейчас такая дерзкая.
Мата Хари, блин. Проникнуть, уболтать… Ага-ага…
Моё косноязычие среди подруг — притча во языцех.
Чего стоит только, как я ходила к рабочим во время ремонта в соседней квартире. У меня дрели нет, а мне надо было просверлить несколько дырок под новое зеркало. Ну я и пришла с фразой: «Очень надо и поглубже».
Помочь мне вызывались ровно трое. Пока не выяснили, что речь о других отверстиях. Мне так укоризненно высказали: «Не сто́ит вводить честных людей в заблуждение», что я потом ещё месяц, пока соседи ремонт не закончили, краснела, встречая этих парней на лестничной клетке.
У меня ж на лбу не написано, что я девственница.
И слава богу!
Это тоже мой секрет.
Его никто — никто не знает.
Ну кроме Зиминой, Корниенко и моего гинеколога.
Вот почему меня красноречие не подвело, когда я вдохновенно вещала про «своего» парня? Нет же. Как шлюзы открылись.
Никогда не врала, вот и начинать не надо было.
А теперь идти к монстру надо.
Страшно и стыдно.
Но лучше опозориться перед одним незнакомым, по сути, человеком, чем перед толпой родни, и стать посмешищем всего офиса на долгое время.
Торжественно клянусь, если у меня всё выгорит, я больше не произнесу ни слова неправды!
Ладно, ну кроме, как отвечать на вопрос Корниенко: «Я поправилась?». Истина бессмысленна для мёртвых потому что.
Я так увлекаюсь поиском возможности встретиться с Зарецким без свидетелей, что упускаю главное. Наиважнейшее в моём случае.
Надо не только прорваться в кабинет генерального, но и чтобы он, собственно, там был!
А я, подкараулив, когда гарпия уйдёт за почтой, вломилась в святая святых и обнаружила, что там пусто!
И в голове у меня сделалось точно так же.
Все заготовленные слова от растерянности вылетели из памяти.
Степень моей неадекватности в этот миг можно оценить без проблем, потому что