"Всё из-за переработок", — мысленно усмехнулась она. Если бы не те бесконечные тридцатишестичасовые смены, если бы не хроническая усталость, она бы не шла домой пешком той ночью. Взяла бы такси или попросила коллегу подвезти. И никакой грузовик её бы не сбил.
Но что тогда? Ещё одна смена, ещё одна операция, ещё один день в бесконечном цикле работы и сна? Квартира-студия в спальном районе, зарплата, которой едва хватает на жизнь, и никаких перспектив что-либо изменить?
Она посмотрела на роскошную обстановку вокруг — мягкие кожаные кресла, дорогой ковёр, изящные светильники. На столе лежала шкатулка с украшениями, каждое из которых стоило больше её годового жалованья в России. В шкафу висели платья от лучшей модистки столицы, а на запястье красовался браслет, способный лечить раны.
"Странная это штука — судьба", — подумала Ольфария, наблюдая, как по улицам движутся экипажи и редкие пешеходы. В старой жизни она спасала людей, но была никем — одним из сотен уставших врачей в переполненной больнице. Здесь она пока ещё ничего не знала о местной медицине, но уже была "благородной дочерью из Альбиона" и ученицей влиятельного мага.
Правда, ценой свободы. Контракт лежал на столе, официально закрепляя её новый статус. Десять лет службы — это немало. Но разве её прошлая жизнь была свободой? Работа до изнеможения ради копеечной зарплаты, отсутствие времени на личную жизнь, постоянное давление системы здравоохранения...
Где-то внизу зазвонили часы на городской башне. Полночь. Ольфария зевнула — зелья придавали сил, но не отменяли потребность в сне. Завтра начнётся новая жизнь, и она должна быть к ней готова.
Она ещё раз окинула взглядом вид из окна. Возможно, грузовик был не трагедией, а... возможностью? Шансом начать всё сначала, но уже с другими правилами игры?
"Посмотрим", — пробормотала она, направляясь к спальне. Завтра покажет, стоила ли эта авантюра с переселением в другой мир всех потерь.
Глубокой ночью, когда столица погрузилась в сон, а лунный свет серебрил окна небоскрёба, в спальне Ольфарии начали происходить удивительные вещи.
Сначала это была едва заметная прохлада. Воздух вокруг спящей девушки стал холоднее на градус, потом на два. Её дыхание превратилось в лёгкие облачка пара, хотя в комнате было тепло. Простыни покрылись тончайшим слоем инея, который тут же таял от тепла тела, создавая причудливые узоры.
Зелье магического пробуждения делало своё дело. Дремавшие в глубинах души силы медленно просыпались, откликаясь на древние ритмы мироздания.
Температура продолжала падать. На стенах появились ледяные кристаллы, а стакан с водой на прикроватной тумбочке покрылся тонкой корочкой льда. Воздух наполнился магической энергией — холодной, как дыхание зимы, и в то же время удивительно чистой.
Ольфария ворочалась во сне, но не просыпалась. Подсознание воспринимало холод как что-то естественное, родное. В грёзах она шла по заснеженному полю, а снежинки танцевали вокруг неё, подчиняясь её воле.
Внезапно характер магии изменился. К ледяной стихии добавилось что-то иное — тёплое, золотистое, наполненное жизненной силой. Это была целебная магия, но не обычная. Сила, которая пробуждалась в девушке, была на порядки мощнее всего, что знали лучшие лекари империи.
Предбожественный уровень — такой талант рождался раз в столетие.
Золотистый свет окутал спящую фигуру. Он был почти невидим, но если бы в комнате находился маг, он бы ощутил невероятную мощь этого излучения. Лёд на стенах не таял под воздействием тепла — вместо этого две стихии находили удивительную гармонию, дополняя друг друга.
Воздух в комнате стал целебным. Пыльца с цветов на подоконнике взвихрилась и закружилась, создавая маленький вихрь жизненной энергии. Даже увядшие листья комнатных растений зазеленели, набухая соками.
Ольфария улыбнулась во сне. Ей снилось что-то приятное — утренняя кухня, солнечный свет из окна и главное... кофе. О, как же она скучала по настоящему кофе! В грёзах она перебирала зёрна робусты самого изысканного сорта, вдыхала их аромат, представляла, как заварит идеальную чашку.
Зёрна в её снах были идеальными — тёмные, маслянистые, с богатым букетом. Она мысленно перемалывала их, заливала горячей водой точно нужной температуры, наблюдала, как поднимается пена. Аромат во сне был таким реальным, что девушка почти чувствовала его наяву.
А магия тем временем продолжала своё пробуждение. Ледяные узоры на стенах становились всё сложнее, напоминая фракталы, а золотистое сияние пульсировало в такт сердцебиению спящей. Две противоположные стихии — лёд