А сейчас он светился, словно лампочка. И чем ярче, тем сильнее содрогался под нами пол и таяла статуя Садэка. От страшной догадки у меня похолодела спина. Вот змея! Я прошептала:
— Ты обманула меня…
— Я согласилась на твоё предложение, — с довольным видом возразила Тейран’раш. — Открыть Коридор миров из храма мрака в царство света? М-м-м… Какой соблазн!
Статуя Садэка продолжала таять, а пол под нами дрожал всё сильнее. Казалось, вот-вот всё обрушится и мы окажемся погребены под тоннами камня и песка. Грудь сжало льдом страха.
— Но зачем тебе это?
— Свобода! — с жаром выдохнула она. Миг, и она оказалась рядом, нависла надо мной коброй. — Я ждала этого момента с тех пор, как ты приоткрыла Коридор миров из храма Хатэм.
Я вспомнила, как случайно поранилась о золотой орнамент и капелька моей крови приоткрыла что-то. Свет, через который я углядела пустыню Файо и впервые взглянула на светлую нагиню.
— Тогда мне стало ясно выражение «луч света поразит тьму», — обхватив моё лицо холёными руками, процедила она. — Ты наверняка даже не предполагала, какой хаос принесла! Мрак Садэка так ослаб, что Даррак’сеш с трудом одолел меня.
Ловушка, в которую я добровольно вошла, была невероятно хитрой, а планы светлой нагини — витиеватыми, как змеиный след. И такими же смертельными. Тейран’раш сделала вид, что собирается исполнить свою часть сделки, а сама и словом не обмолвилась об истинных намерениях. Со мной она поступила так же, как и с Дарной: тонко манипулируя страхами и желаниями, сделала всё, чтобы и харгу, и я сами положили головы на эшафот.
Мне удалось спасти жрицу светлой богини, но это ничего не меняет. Если свет Хатэм развеет мрак Садэка, власть Тейран’раш станет абсолютной, а это означает конец мира. Вот-вот храм тёмного бога перестанет существовать, превратившись в могилу женщины из Коридора миров.
Статуя стала прозрачной по пояс, и пол заходил ходуном. С потолка посыпалась крошка, кое-где начали отваливаться и падать куски камня.
— Ты же тоже умрёшь! — прикрывая голову, воскликнула я.
Её пухлые губы перекосила горькая усмешка.
— Не в первый раз, но в последний!
Статуя растаяла в свете Хатэм до колен, и по стенам зазмеились страшные трещины. Часть потолка рухнула на Тейран’раш, придавив хвост дочери богов. Нагиня зашипела от боли, но её окровавленные губы продолжали улыбаться, будто смерть была невероятно желанной.
Но я не разделяла взглядов Тейран’раш на будущее, во всяком случае, моё. Желая спастись, я кинулась к выходу, но его завалило, и пришлось отскочить, чтобы не быть заживо погребённой, к статуе.
Поздно. Не сбежать!
Перед глазами будто что-то сверкнуло, возникла идея.
— Не выйти наружу, — прошептала быстро и глянула на храм Хатэм, что светился в очертаниях статуи Садэка. — А если войти внутрь?
Это было единственной надеждой на спасение. И пусть я не знала, что случится, я прыгнула за миг до того, как растаяли ноги бога мрака.
Глава 44
— …Каррак роксесия Садэк! — завершил ритуал Даррак’сеш, и мир погрузился во мрак.
— Где это мы? — раздался голос Руслана Ильдаровича. — Это пресловутый Коридор миров? Темно, хоть глаз выколи!
— Сейчас, — отозвалась Айнур.
И перед Даррак’сешем внезапно возник тоненький лучик света, исходящий от небольшого предмета в руке женщины.
— Лучше не стало, — скептично заметил её отец. — Всё равно ничего не видно.
— Друг друга рассмотреть можно, — огрызнулась мама Мии и обратилась к нагу: — Уважаемый Даррак’сеш, что нам делать дальше?
Шеш не знал, что ответить, поэтому промолчал. Наг не предполагал, что люди последуют за ним в Коридор миров. Да и в том, где они, тоже сомневался. Темнота здесь была необычной… Уж кто-кто, а Даррак’сеш разбирался во всех оттенках мрака. И этот ему не понравился.
— Что-то не так, — наконец произнёс он. — Держитесь ко мне поближе.
Айнур придвинулась, но случайно наступила нагу на хвост.
— Ой… Простите! — отпрянула она.
Даррак’сеш едва успел поймать женщину, обвив её кольцами хвоста за миг до того, как к маме Мии потянулись чёрные туманные щупальца. В следующую секунду наг вскинул руки и, прошипев заклинание, призвал мрак Садэка, который завихрился вокруг него и людей, будто отгоняя чужую магию.
Битва была недолгой, чёрный туман медленно отступил, неохотно признавая силу Даррак’сеша, и вскоре стало заметно светлее.
— Где это мы? — недоумённо разглядывая выступившие из темноты своды пещеры, поинтересовалась Айнур.
— Скоро узнаем, — коротко ответил наг и с нажимом приказал: — Появис-с-сь!
Остатки мрака, ползущего по стенам пещеры, развеялись, и Даррак’сеш увидел жреца Садэка, который похитил его шешу. Нахмурившись, наг сузил глаза.
— Ты изменился.
— Я освободился, — прошелестел тот. — Великая шеша подарила мне новую жизнь.
— О каких дарах ты говориш-шь?! — разозлился Даррак’сеш и припечатал: — Вор!
— О чём толкует этот человек? — осторожно вмешался Руслан Ильдарович. — Помнится, вы называли мою внучку великой шешей, но я не могу понять, как Мия могла подарить ему жизнь.
— Это жрец тёмного бога, — пояснил наг.
— Нет! — выкрикнул тот. — Больше я не служу Садэку.
— Как смеешь? — процедил Даррак’сеш. — Вижу, что в тебе живёт мрак.
— Я и есть мрак, — гордо сообщил бывший жрец и поднял руки, с которых потекла тёмная субстанция. Она оседала у ног существа и, закручиваясь в мутный вихрь, окутывала с головой в дымчатый кокон. — Кровь великой шеши избавила меня от клятвы, данной Садэку. Больше я не проводник его силы, а хранитель.
— Вот как, — задумчиво протянул Даррак’сеш. — Поэтому она казалась чужой. Ты изменился, и твоя магия тоже. Но как посмел напасть на сына богов?
— Прошу милости Даррак’сеша, — низко поклонился он. — Я не ожидал вашего появления, думал, что это жрец Садэка. Светлая нагиня не оставляет попыток добраться до меня и вернуть в храм.
— Чтобы наказать за предательство? — шёпотом предположила Айнур.
Она жадно ловила каждое слово, с интересом рассматривая жреца. В женщине не было и капли страха, и этим она так напоминала шешу, что заныло в груди.