И завтра он узнает что-то новое.
Глава 5 Игра в детектива
Алекс сидел в школьном дворе, где воздух был напоен смесью ароматов — сладковатым запахом цветущих гравитационных садов, металлическим привкусом от вентиляционных систем и едва уловимым ароматом синтетической пищи из столовой. Он наблюдал за суетой вокруг разбитого окна в классе истории — учителя собрались в кружок, обсуждая, кто мог совершить этот акт вандализма, их голоса смешивались с возбужденными криками учеников. Директор Вейлан уже допрашивал группу старшеклассников, известных своими проказами, явно намереваясь найти виновных среди них. Его голос звучал резко на фоне монотонного жужжания климатических систем.
— Это точно были они, — услышал Алекс обрывок разговора учительницы математики, госпожи Кейрис, чьи слова прорезали шум работающих голопроекторов в соседних классах. — Кто еще мог так разбить окно? Эти хулиганы из десятого класса постоянно устраивают беспорядки.
— Нужно их наказать, — поддакнул учитель химии, поправляя очки. — Порча школьного имущества — серьезное нарушение.
Но что-то в этой ситуации не давало Алексу покоя. Он встал со скамейки — старой, потертой, с выцветшими от времени гравировками имен бывших учеников — и неторопливо подошел к месту происшествия, делая вид, что просто любопытствует. Под ногами хрустели мелкие осколки транспаристали, а в воздухе витал острый запах из поврежденной системы вентиляции класса.
Окно было разбито изнутри — это было очевидно по расположению осколков на земле, которые сверкали радужными бликами под светом искусственного солнца школьного двора. Но удар пришелся слишком высоко для того, чтобы его мог нанести ученик, даже самый высокий из старшеклассников. К тому же, по словам уборщика — сутулого человека с мозолистыми руками, пахнущего дезинфицирующими средствами, — окно было целым в семь утра, а первый урок в этом классе начинался только в десять.
Алекс обошел здание, его шаги эхом отдавались от стен, облицованных дюрасталью. В коридорах стоял характерный школьный запах — смесь чистящих средств, пластика парт и едва уловимый аромат синтетической пищи из столовой. Он заглянул в класс через соседнее окно. Парты стояли ровными рядами, их поверхности отражали холодный свет люминесцентных панелей, на доске виднелись следы вчерашнего урока о торговых войнах — голографические схемы торговых маршрутов все еще мерцали тусклым светом. Ничто не указывало на драку или беспорядок.
— Интересно, — пробормотал он себе под нос, его слова потонули в постоянном гуле систем жизнеобеспечения школы.
Звонок на большую перемену прозвучал резко и пронзительно, заглушая даже шум вентиляторов. Коридоры мгновенно наполнились гомоном — сотни голосов слились в единый поток звуков. Где-то кричали старшеклассники, обсуждая последнюю голоигру, младшие ученики визжали от восторга, гоняясь друг за другом между парт. Слышались обрывки разговоров: "...а потом он сказал, что мой эссе о Республике полная чушь...", "...новый учитель химии такой странный, все время что-то бормочет...", "...в столовой сегодня опять эта синтетическая каша...".
Алекс пробирался сквозь толпу к своему однокласснику Джеку, чей отец работал в службе безопасности школы. По пути он невольно прислушивался к разговорам: двое учеников седьмого класса громко спорили о том, справедливо ли учитель истории поставил им двойки за "неправильную" интерпретацию событий Мандалорских войн.
— Он же сам не был там! — возмущался один из них, рыжеволосый мальчик с веснушками. — Откуда он знает, что на самом деле происходило?
— Да он просто придирается, — поддакивал его друг. — Моя сестра говорит, что он всех заваливает специально.
Алекс поморщился. Несправедливость учителей была постоянной темой школьных разговоров, но его больше интересовали факты, чем эмоции.
— Слушай, а что говорят камеры наблюдения? — как бы между делом спросил он у Джека, когда наконец добрался до него сквозь толпу.
— Да ничего особенного, — пожал плечами Джек, жуя синтетический сэндвич, от которого исходил аромат искусственного мяса. — Папа говорит, что в коридоре никого не было с восьми до половины десятого. Только дроид-уборщик прошел пару раз.
— Дроид-уборщик? — переспросил Алекс, заметив, как в соседней группе учеников разгорается спор о справедливости оценок по физике. — А он не мог случайно задеть окно?
— Да ну, — засмеялся Джек, и его смех потонул в общем гомоне. — Он же программирован так, чтобы не ломать ничего. К тому же, он же не в классе убирал, а в коридоре.
Но Алекс уже мысленно выстраивал другую картину. После уроков он задержался в школе под предлогом работы в библиотеке. Коридоры опустели, и теперь было слышно только монотонное гудение систем — вентиляции, освещения, компьютерных терминалов. Он внимательно изучил коридор возле разбитого окна. На полу, почти незаметные, виднелись следы смазки — маслянистые пятна, отливающие радужными бликами под искусственным светом. Такую смазку использовали для дроидов старых моделей.
В воздухе витал характерный запах пустой школы — более резкий, чем обычно, без смягчающего влияния сотен дыханий. Где-то скрипели металлические конструкции, остывающие после дневной нагрузки, слышалось тихое жужжание ночных систем безопасности.
Следующим утром Алекс пришел в школу на час раньше обычного. Коридоры еще не наполнились утренним гомоном, слышались только шаги редких учителей и монотонное гудение пробуждающихся систем. Он нашел укромное место в библиотеке, откуда был виден коридор, и стал наблюдать за дроидом-уборщиком U-3PO.
Старый дроид выглядел потрепанным — его некогда блестящий корпус потускнел и покрылся царапинами от многолетней службы. Краска облупилась в нескольких местах, обнажая потемневший от времени металл, а один из сенсоров мигал не синим, а тревожным желтым светом. Левая рука дроида была особенно изношена — на ней виднелись следы многочисленных ремонтов, а сочленения издавали характерный скрип при каждом движении. Дроид методично двигался по коридору, протирая стены и пол, его сервомоторы издавали характерное жужжание, перемежающееся скрипом изношенных подшипников.
Но Алекс заметил, что каждые несколько минут левая рука дроида дергается — едва заметно, но регулярно. Сначала это выглядело как обычная работа, но постепенно подергивания усиливались. Металл скрипел, и в воздухе появился едва уловимый запах перегретой смазки.
Алекс достал блокнот и начал записывать время каждого подергивания. Через полчаса наблюдений он заметил закономерность: сбои происходили каждые 47 минут и становились все сильнее. При каждом сбое дроид издавал тихий скрежет, а его оптические сенсоры на мгновение мигали красным.
— Износ сервопривода, — прошептал он, его слова потонули в утреннем гуле пробуждающейся школы. — Или перегрузка в управляющей схеме.
Когда дроид в очередной раз дернул рукой, Алекс понял, что произошло позавчера утром. U-3PO убирал коридор,