Вырвавшийся из горла испуганный вскрик очень быстро превращается в протяжный стон. Вспыхнувшее в один миг желание наполняет живот теплым томительным теплом. Скользящие поглаживающие движения его языка дарят сумасшедшие ощущения. Его сосредоточенные на эпицентре моего наслаждения губы лишают разума.
Я извиваюсь и бьюсь в его руках как пойманная птица. Отталкиваюсь, но уже в следующее мгновение сама двигаюсь навстречу.
- Еще... Господи, еще... пожалуйста!.. - выталкиваю из себя на каждом выдохе.
Предчувствуя взрыв, загребаю пальцами обеих рук его густые волосы и вонзаюсь ногтями в кожу головы. Задерживаю дыхание и, содрогнувшись всем телом, погружаюсь в густой сладчайший ликер. Невнятно бормочу какие-то глупости и обнимаю Стивена, когда он накрывает меня собой и толкается внутрь одним слитным движением.
- Стеша... - проникает в мои уши приглушенное, - Ты парадокс, слышишь?.. Ты сломала мой мозг.
Я целую его губы, на них мой вкус. Мой мозг и все мои представления о Грансе тоже поломаны. Я все еще не могу поверить, что это навсегда.
- Стив... Степа, я люблю тебя, - бормочу, обвивая его бедра ногами, - Сильно, Степа!..
Он двигается быстро и резко. Сцепив зубы, берет так, словно это его единственный шанс на жизнь. Мощный толчок, второй, третий. Дрожь по влажной спине и усеявшие кожу крупные мурашки. Мой живот покрывают теплые вязкие нити.
Рухнув на меня всем весом, Стив на некоторое время затихает. Я глажу его затылок, собираю кончиками пальцев капли пота.
- Мне понадобится твоя любовь, Стефа... - вдруг раздается у моего уха, - Я дам столько же взамен.
Я жмусь теснее. Его скупые признания всегда обнажают душу и доводят до желания плакать. Каждое его слово о чувствах тут же впитывается мной и укладывается в самом потаенном уголке сознания. Я помню их все до единого.
- Скажи, что любишь, - наглею, пристраиваясь на его плече, когда он перекатывается на спину.
- Люблю, - отвечает просто, - я думал, это и так очевидно.
- «Я тебя люблю» это классика, как белое платье на свадьбу и обручальное кольцо, - смеюсь тихо.
- У нас с тобой все не по классике, да?
- Да.
Повисает пауза, в течение которой, Стив, обняв меня одной рукой, второй гладит волосы. Я разве что не мурлычу от удовольствия, а потом слышу:
- Я люблю тебя, Стефа.
В моих глазах застывают слезы, а горло забивает эмоциями. Подняв голову, я смотрю в его серьезное лицо, но в пристальном взгляде из-под опущенных век бушует пламя. Меня колет тревогой, но лишь на мгновение - наверное, от того, что слишком неправдоподобной выглядит наша история со стороны.
- Все хорошо?.. - спрашиваю с улыбкой.
- Ничего такого, с чем мы с тобой не справились бы.
Глава 49
Стефания
- Ты куда-то уходишь? - выпаливает Платон, с которым мы сталкиваемся в дверях моего кабинета.
Сегодня он явился вовремя, одет с иголочки и аккуратно причесан. Неудивительно, ведь с минуты на минуту в офис должен приехать его отец.
- Ухожу, Платон. Собрание акционеров вот-вот начнется.
- Слушай, - нервно вздыхает он, оглядываясь, - Не сливай отцу, что я иногда... опаздываю на работу. Он же думает, что у меня здесь все чики-пуки.
- Хм... почему я должна покрывать тебя? Ты предлагаешь мне лгать Ивану Петровичу?
- Не надо лгать, ну... - обхватив мой локоть, шепчет в ухо интимным голосом, от которого по коже ледяной озноб идет, - Он не станет спрашивать про мои косяки, а ты... просто промолчи.
- Убери руки, Платон, - шиплю сквозь стиснутые зубы.
- Я клянусь, с сегодняшнего дня я образцовый сотрудник...
Троценко меня отпускает, и я тут же отряхиваю рукав своего жакета, словно он мог испачкать его. Внутри дымит раздражение.
- Не смей больше прикасаться ко мне! Слышал?.. Еще одна такая выходка, и об этом узнает мой муж. Поверь, для тебя это будет страшнее гнева твоего отца.
- Ладно, забей, Стефа, - отмахивается недоумок, - Я же без подтекста. Просто взял за руку.
- Иди, работай! - рявкаю грозно, перед тем, как выйти в коридор из маленькой приемной нашего отдела.
- Отцу не говори! Пожалуйста!.. - летит вдогонку, - Я обещаю исправиться!
Не верю ни единому слову. Слишком поздно Иван Петрович взялся за воспитание единственного сына. Он понятия не имеет о значении слова «работать».
Собрание акционеров начинается четко в указанное заранее время. Я знаю, что Стивен педант, и поступается своими принципами крайне редко и только ради меня. Я сломала его мозг, я помню. Слушая его хорошо поставленную речь, закусываю обе губы, чтобы не разулыбаться, как дурочке.
Но не положено, поскольку мероприятие крайне серьезное и является своеобразным итогом деятельности компании под руководством Гранса за отчетный период. Больше всего вопросов, провокационных и не очень, поступает от Галича, держателя третьего по величине пакета акций, и еще нескольких акционеров, от которых в частности мне поступали предложения о продаже хотя бы половины процента моих акций.
Старший Троценко на удивление молчалив и покладист. Неужели смирился с тем, что контрольного пакета ему никогда не видать? Так или иначе, но на голосовании он поддерживает инициативу Стивена о создании дополнительного исполнительного органа нашей компании.
Официальная часть собрания заканчивается почти в восемь вечера. Я выхожу из зала и ожидаемо сталкиваюсь с Иваном Петровичем.
- Может, выпьем по чашечке кофе, Стефа? - предлагает он, увлекая меня в сторону комнаты отдыха.
Мне очень не хочется болтать с ним о его отпрыске, но я знаю, что Стивен задержится еще минимум на час. Подписание протоколов и беседы с акционерами в неформальной обстановке никто не отменял.
- Как дела? Как работа над твоим проектом? - интересуется он, с удобством усаживаясь на мягком диване и жестом прося сотрудницу подойти.
- Все отлично. Оборудование уже в пути, - рассказываю я, упуская не нужные ему подробности, - Если не будет проблем с логистикой, то оно прибудет на месторождение уже через десять дней.
- Говорят, нас ждет нечто грандиозное? - смеется он, но, кажется, без сарказма, - Прорыв в области экологической защиты.
Пожимаю плечами, пока Иван Петрович просит для нас две чашки