- У меня много работы, - оправдываюсь зачем-то, хотя мы обе понимаем, что дело, конечно, не в этом.
- Но... мы могли бы встречаться по выходным, чтобы сходить в кино или... погулять по торговому центру.
Было время, когда я загадывала похожие желания на новый год и день рождения. Хотела делиться с мамой сокровенным и получать мудрые советы, потом, когда заболел папа, как-то резко повзрослела. Сняла розовые очки и спрятала их до лучших времен.
- Я подумаю об этом, - проговариваю уклончиво и, забрав у официанта свой чай, указываю взглядом на глянцевое издание, - Что это?
- Оу!.. Хорошо, что ты спросила, - немного смущается мама, - Это каталог «Grazzi». Новый. Подруга прислала из Милана.
- Зачем?
- Они изменили концепцию, и я подумала, что мы с тобой могли бы взять у них кое-какие идеи для «Биггля». Разумеется, если ты захочешь.
- Вряд ли...
- Критики моды уже называют ее прорывом. В России никто ничего подобного еще не делал! Это будет фурор, Стефа!.. - восклицает она.
Мое сердце сжимается в болезненный пульсирующий комок. От максимального напряжения начинает звенеть в ушах.
- Я его продала.
На лице мамы застывает улыбка, но уже в следующее мгновение оно вытягиваться, а глаза округляются.
- Что?..
- «Биггль» продан. Несколько дней назад.
Ее губы беззвучно шевелятся, а потом она мотает головой, словно отказывается верить услышанному.
Но почему, черт возьми?! Разве я давала ей надежду? Обещала, что будет иначе?
- Ты продала его... целиком?..
- Да.
- Но... но зачем? - шепчет она задушенно, - Я же собиралась...
- Ты знала, что я хочу его продать.
- Но я же просила тебя!..
Повисшая между нами тишина хлещет по моим щекам обжигающими ударами. Они пылают. Я все еще не уверена, что поступила правильно, но узнать, так ли это, был только один способ.
- Я возлагала на него столько надежд! - хватается пальцами за виски, - Это же мое детище! Как ты могла!?..
- «Биггль» принадлежал мне, - напоминаю, глядя в ее искаженное потрясением лицо.
- Ты очень жестока, Стефа!
- Ты вернулась только из-за него, верно?
- Я вернулась, чтобы работать здесь и быть рядом с тобой! - выкрикивает осипшим голосом, - В чем ты меня обвиняешь?
- Ни в чем, - вздыхаю с трудом, - Сеть продана, и... что дальше?..
- Я не знаю!
Мы обе замолкаем и отводим взгляды. Я достаю свой телефон из сумки и пишу Стивену, что освободилась и готова ехать домой. Мама тихонько утирает слезы.
- Мне жаль, - поднимаюсь на ноги, - Я оплачу чай.
Глава 48
Стефания
Бывают такие сны, видя которые, ты понимаешь, что это не реальность. Однако эмоции испытываешь самые что ни на есть настоящие и все связанные с ними ощущения тоже.
Пустынная дорога, по которой я иду, и стелящийся по ней туман заставляют сердце сжиматься от тревоги. Густой непроходимый лес по обеим сторонам таит опасность и тихими шелестящими звуками предупреждает - не заходи.
Асфальт под моими босыми ступнями сырой и холодный, я ускоряюсь и за очередным крутым поворотом вдруг вижу то, что выбивает из моего горла глухой крик. На обочине белая искореженная машина, а за грудой дымящегося металла - разметавшиеся по асфальту черные волосы.
Я бросаюсь туда со всех ног, заранее зная, кто пострадал в этой аварии.
- Мама!.. - кричу в ужасе, но не слышу ни звука.
Она вся в крови, и она мертва. Стеклянный взгляд безразлично смотрит в предрассветное серое небо. Я цепенею и как подкошенная падаю на колени рядом с ней. Пачкая пальцы, трогаю ее восковое лицо и ору в тишину. Боль в груди выламывает ребра.
Мне настолько страшно и плохо, что хочется умереть вместе с ней.
Просыпаюсь внезапно, тут же понимая, что это всего лишь кошмар. Сажусь в кровати и оглядываюсь вокруг. Моя комната. Тепло, тихо и уютно. Стивена рядом нет.
На моей коже испарина, и гулко колотящееся сердце оглушает. Мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя и окончательно проснуться. Только после этого я слезаю с кровати и иду из спальни. Пережитый во сне ужас еще сидит дрожью в коленях.
- Стив... - зову тихо, выглянув в коридор, - Степа...
Не дождавшись ответа, на носочках прохожу до лесницы и спускаюсь на первый этаж. На кухне и в гостиной пусто, а в кабинете дверь на террасу открыта настежь. Прохладный воздух, мгновенно окутав ноги, быстро пробирается под мою сорочку.
Я вижу его плечо и зажатую в пальцах сигарету.
- Стив...
Обернувшись, он сощуривает глаза. Молча наблюдая за тем, как я быстро иду к нему, обвивает меня одной рукой и прижимает к своему боку.
- Ты почему не спишь? - шепчу, прильнув к нему всем телом.
Обнимаю его за пояс и трусь щекой о мягкие волоски на груди. Выдохнув дым, он тушит недокуренную сигарету в пепельнице и зарывается пальцами в моих распущенных волосах.
- А ты?..
- Мне приснился страшный сон. Я проснулась, а тебя нет.
Экран лежащего тут же на перилах телефона Стивена загорается и гаснет через несколько секунд. Сунув его в карман трико, муж разворачивает меня к выходу с террасы.
- Идем, а то простудишься.
- Почему ты не спишь? - повторяю вопрос, когда мы вместе выходим из кабинета.
- Не спится, - не говорит ничего определенного и спрашивает, - Что тебе приснилось?
- Мама.
- В страшном сне?
Заведя меня на кухню, он наливает воды в стакан и протягивает его мне. Я делаю два небольших глотка, потому что больше не получается - меня до сих пор мелко потряхивает.
- Мне снилась авария, в которой она разбилась насмерть, - проговариваю еле слышно, - Я видела ее мертвой.
- Это всего лишь сон.
Медленно бредя по дому и поднимаясь на второй этаж, мы держимся за руки. Уверенность и уравновешенность, перетекающая в меня через контакт наших пальцев, постепенно расслабляет грудные мышцы.
Оказавшись в нашей комнате, я поворачиваюсь к Стиву и, обняв его за шею, ищу его губы. Теплые, мягкие, с табачной горчинкой. Мы целуемся, постепенно двигаясь к кровати. Он ведет, я уступаю и