Мы вскочили в седла, и отряд понесся прочь, отстреливаясь на скаку.
— Что это было? — крикнул я князю.
— Подстраховка, — холодно ответил он.
Я не успел спросить ничего больше. Позади уже гремели залпы — горцы, поняв, что их обманули, бросились в погоню и стреляли. Но, мы были уже близко к крепости. Попытка штурма, которая происходила со стороны восточной стены, оставляла нам возможность проехать по берегу реки под западной стеной, чтобы доскакать до ворот, не попадая под огонь неприятеля. Удача оказалась на нашей стороне. Пули летели мимо.
Вскоре крепостные ворота распахнулись, и мы ворвались внутрь.
— Закрывайте! — скомандовал Максим Максимович, едва мы въехали внутрь, он явно уже ждал нашего возвращения, стоя во дворе крепости.
Видимо, князь все-таки предупредил коменданта о нашей новой вылазке. И у меня отлегло от сердца, что не придется теперь оправдываться перед штабс-капитаном за свою отлучку во время новой попытки вражеского штурма. Когда тяжелые створки крепостных ворот, обшитые листами железа, с грохотом захлопнулись, я наконец перевел дух. Бэла была спасена. Казбич помог ей слезть с лошади, бережно придерживая. Но, чего ждать дальше?
Амиран Бешлоев подошел ко мне, прервав поток моих мыслей.
— Не забывай, что теперь ты в долгу, Печорин, — тихо сказал он.
Я посмотрел ему в глаза с ненавистью. Но, шантажист лишь улыбнулся, бросив небрежно:
— Я дам знать, когда снова понадобишься.
И в его улыбке не было ничего доброго.
Теперь я оказался в еще более опасной и запутанной ситуации. Князь Гиоргадзе и его помощник Амиран явно использовали меня в своих целях. Они, вроде бы, делали одно дело, тем не менее, и Георгий, и Амиран вели свою игру. И я пока даже не понимал, что же задумал каждый из них? Бэла была спасена. Вот только, Казбич не успокоится: он по-прежнему желал отомстить Азамату и Мертону. Я уже достаточно знал этого гордого джигита, чтобы понимать, что ради мести он способен на многое.
Да и Вера оказалась в опасности. Если князь узнает от того же Амирана, что она изменяет, ее участь будет печальной, как и моя. К тому же, англичане и турки не оставят попыток науськивать черкесов и чеченцев против нас, чтобы постараться взять крепость. И нет никакой гарантии, что вражеские агенты не действуют внутри крепостных стен. Потому мне приходилось выбирать между долгом, любовью и собственным выживанием.
Крепость отбила атаку с восточной стороны. Но, в этот момент еще больше чеченцев пошли на приступ к западной стене. Вот только, Максим Максимович, грамотно распределил силы на стенах заранее. И штурмующих встретили плотными залпами. А тайную калитку, конечно, никто супостатам не открыл. Потому чеченцы, быстро поняв, что их заманили в ловушку, отступили, понеся потери.
Когда рассвет первыми солнечными лучами разогнал мрак ночи, у стен насчитали почти два десятка трупов штурмующих. И первые распоряжения Максима Максимовича с утра были о том, чтобы отнести убитых подальше от стен, чтобы чеченцы могли забрать тела и похоронить павших по обычаю их племени. Комендант всегда старался не навлекать лишней вражды со стороны горцев, если такое было возможно в условиях войны, ведущейся на Кавказе уже много лет.
Я стоял на стене, рассматривая даль в подзорную трубу, когда рядом неожиданно появился князь Гиоргадзе.
— Ты молодец, Печорин, что помог Казбичу вызволить Бэлу. Теперь у Мертона будет одним козырем меньше, — сказал он, тоже всматриваясь в даль.
— А вы, князь, откуда знали, где нас искать? Ведь, как я понял, этот план придумали Амиран с Казбичем, разве не так? — поинтересовался я.
Он усмехнулся:
— Разведка и опыт. Я же не зря здесь командую тайной военной полицией.
Но, в его глазах мелькнуло что-то… настороженное. Будто он сам не до конца верил в свои слова.
— Этот Амиран Бешлоев — ваш человек? — прямо спросил я.
Князь замер на секунду, потом медленно повернулся ко мне, проговорив:
— Он полезный лазутчик. Но, я бы не назвал его «своим человеком».
— Тогда чьим?
Гиоргадзе не ответил. Вместо этого он вдруг перевел разговор на иную тему:
— Ты знаешь, что Бэла теперь под моей защитой?
— И что же? — не понял я, к чему он клонит.
Но, он все-таки пояснил:
— И то, что я запретил Казбичу уводить девушку в горы. Я разрешил ему видеться с ней внутри крепости. Таково было условие моей помощи. Но, я опасаюсь, что Казбич не оставит попыток забрать Бэлу к себе. Он слишком своенравен.
Я пожал плечами:
— Он спас ее. Разве этого недостаточно?
— Для него? Нет, — ответил князь, подняв взгляд наверх, где над горной долиной величественно парил орел. Казбич хочет мести. И я позволю ему взять к себе девушку лишь тогда, когда этот джигит принесет мне головы Мертона и Азамата. Эти двое все еще в лагере чеченцев. И Казбич знает об этом.
— Обычаи этих мест жестоки, — пробормотал я.
А князь улыбнулся мне своей холодной улыбкой хищника, сказав:
— Тем самым, эти горцы сами выбрали свою судьбу. Кровь за смерть. И смерть за кровь.
И, не добавив больше ни слова, он ушел.
День прошел в служебной суете, а вечером я сидел в своей комнате и чистил пистолеты, когда в дверь постучали.
— Войдите, — крикнул я, думая, что явился мой денщик Иван.
Но, на пороге стояла Вера. Она была бледна, а глаза блестели от слез.
— Жорж… — прошептала она. — Они знают.
Я вскочил:
— Кто?
— Князь. Или… кто-то еще. Я не уверена, кто именно…
— Расскажи подробнее, что случилось? — попросил я, обняв женщину.
Она дрожала и прижималась ко мне, словно напуганный зверек, когда сообщила:
— Мне подбросили записку без подписи. Там написано, что если я не скажу князю всю правду сама, то он узнает все от кого-то другого.
Я стиснул зубы. За запиской явно стоял все тот же мерзкий шантажист Амиран Бешлоев.
Вера дрожала, прижимаясь ко мне всем телом, и я чувствовал, как ее пальцы впиваются в мою спину.
— И как ты думаешь, кто же мог оставить эту записку? — спросил я, хотя ответ и так был мне уже ясен, но хотелось знать и мнение Веры.
— Не знаю… — прошептала она. — Но князь сегодня смотрел на меня как-то странно. Будто знает…
Я стиснул зубы. Амиран Бешлоев,