От гнетущей тишины, повисшей после окончания грозного монолога, в висках стучит кровь. Помогаю Инессе подняться, всячески отгоняя образы, оживающие перед глазами. Мои пальцы, хоть и более не пригодны для музицирования, дороги мне. Ноги Инессы едва заметно подгибаются, но она продолжает ровно стоять, опираясь на мое предплечье.
– Можем валить? – недовольно бурчит Инесса. Амур ничего не отвечает, лишь недовольно цокает и с шумом втягивает носом воздух.
Мы покидаем кухню и добираемся до спальни в тишине. Когда же дверь за нашими спинами со скрипом закрывается, Инесса с разбега прыгает на свою кровать. Я смирно усаживаюсь на постель, предназначенную нам с Идэр.
– Полный отстой, – хнычет Инесса в подушку.
Как капризный ребенок. Расправляю складки на платье и выпрямляю спину. Никогда бы не допустила и мысли о том, что буду выслушивать истерики человека, угрожавшего мне расправой.
– Ты о чем? – подождав немного, вопрошаю я, так и не дождавшись ничего вразумительного в череде невнятного бурчания в подушку.
– Как вы тут вообще живете? Ну, существуете.
Девица убирает влажные кудри с лица и укладывается на подушку. Я следую ее примеру и, поджав под себя ноги, упираюсь спиной в бревенчатую стену.
– Ну, я пару лет провела в заточении. – Я складываю руки перед собой на колени. – Меня били и пытали. А так, мне нечего сказать. Я уже и не помню, что значит быть свободной.
Инесса задумчиво кивает, будто я только что подтвердила ее догадки.
В ее мире все такие? Есть ли там место для кого-то вроде меня?
Инесса разрумянилась. На щеках отпечатались швы наволочки.
– Как ты здесь оказалась?
Вопрос заставляет Инессу задуматься. Девушка хмурится, наклонив голову набок. Устраиваюсь поудобнее, приготовившись слушать.
– Ну, я решила кое-что украсть. – Она вздыхает, рассеянно пожимая плечами. Ее большие глаза уставились на меня с каким-то поистине детским воодушевлением. – И все пошло не по плану. Пришлось прятаться. Следующее, что я помню, – кровать в промерзшем доме, где я очнулась.
– Так ты преступница?
Собеседница лукаво улыбается, вновь странно наклоняя голову. Меня слегка смущает ее пристальное внимание, и я первой отвожу взгляд в сторону.
– А ты принцесса?
В ее голосе слышится некоторая насмешка. Отвечаю быстро, но обдуманно:
– Все не так просто.
– Понимаю, – кратко отзывается Инесса, укладываясь на живот.
– Катунь сказал правду? Он ведь не был заряжен?
Стараюсь копировать интонацию Амура, но получается не так хорошо, как я рассчитывала. Повторяю движения за девушкой, отчего кровать поскрипывает подо мной.
– Конечно, не был, за кого ты меня принимаешь? – как само собой разумеющееся протягивает Инесса, играя бровями. Она милая и по-своему странная.
– Ты выглядела убедительно, – честно признаюсь я, подпирая голову руками. Мне стыдно оттого, что ей удалось меня перехитрить.
У нее получилось без особых усилий обмануть каждого. Значит ли это, что и сейчас она ведет себя не искренне? Отгоняю опасения. У меня и так хватает проблем.
– Давно с ними?
Стараюсь не показывать растерянности и с невозмутимым лицом выпрямляюсь в столь неудобной позе.
– С того момента, когда ты вытащила нас из темницы.
– Так теперь не я новенькая? Прелесть.
В спальне становится тихо. Инесса спокойно разглядывает меня безо всякого стеснения, то и дело задумчиво отводя глаза в сторону. Я прерываю ее, обращаясь слишком громко:
– Говоришь, что ты из другого мира. Почему ты здесь так спокойна?
– С чего ты взяла, что я спокойна? – Ее вопрос ставит меня в тупик. Инесса звонко смеется, распутывая волосы тонкими когтистыми пальцами. – Я в ужасе. Полном. Но я не имею права на слабости, если моя цель – победа.
* * *
Прогуливаюсь по имению, высоко задрав нос. Новенький кокошник, привезенный мне в подарок на сватовство, чрезвычайно тяжел. Приходится прикладывать много усилий, дабы голова не провалилась в плечи. Не могу стереть глупую улыбку с лица, когда вспоминаю о невероятной красоты вышивке, бисере и жемчуге, украшающих головной убор. Сарафан едва касается земли, но я все равно придерживаю его так, чтобы подол не собирал мусор и грязь. Прислуга занята подготовкой еще никому не обещанных сестер к празднику. Отличная возможность прогуляться в одиночестве. У конюшен слышится ругань. Мешкаю.
Идти к прибывающим гостям или же узнать, что там?
Оглядываюсь по сторонам. Ни души. Проклинаю себя за излишнее любопытство, но иду по зеленой поляне, усыпанной мелкими белыми цветочками. Стараюсь ступать как можно мягче. Воровато разглядываю приближающийся с каждым шагом амбар. Когда же я наконец добираюсь, то узнаю голоса Ардон и Климента. Прохожу в двери и замираю у первого же стойла. Брат с сестрой стоят поодаль. Оба в парадных костюмах.
– Ты должна была находиться в зале вместе с Еленой и Клязьмой… а ты шляешься здесь черт знает с кем.
Разъяренный брат поправляет золотистую шевелюру, когда я замечаю третьего человека. Узнав его, я едва не вскрикиваю от удивления. Наследный принц Меряны гордо восседает на стоге сена, словно тот является троном. Головной убор на каштановых волосах напоминает упрощенную версию короны его отца. Золото и рубины. Благородный металл и окаменелая кровь, закаленная в пламени.
– Следи за языком, пока я не вырвала его, – рычит сестра, совсем позабыв о приличиях. Я зажимаю рот ладонью, боясь издать хоть звук. Наследник престола поднимается на ноги и с пренебрежением смотрит на брата.
– Мы с вашей сестрой не делали ничего дурного, княжич, – холодно и безучастно проговорил молодой человек, поправляя алый камзол, расшитый золотыми нитями. На широкой спине герб Меряны – кровавая корона с шипами, похожими на шпили их мрачных соборов. Мерянцы не почитают Смерть должным образом, отдавая все внимание Гневу, Гордыне и Алчности. Поэтому их и боятся.
Но Керулен Лихтенштейн не выглядит кровожадным монстром, потомком человека, столетиями осаждающего границы Райрисы. Может, дело в игривой россыпи веснушек на лице, напоминающих звезды, может, в мягком взгляде пепельных глаз, обращенных к моей сестре. Ардон, напротив, игнорирует принца.
– Это не вам решать, принц, – шипит Климент в ответ. – Моя драгоценная сестра – жемчужина, и я не могу позволить ей одинокую старость по вашей милости. Вдруг народ решит, что вы ее тут обесчестили? Иметь сестер – подарок для правителя, если тот желает водить выгодную дружбу. Но кому его преподнести, если упаковку кто-то уже сдернул до получателя?
Ардон преодолевает расстояние между ней и Климентом и с силой толкает его в сено. Брат, опешив от такой наглости, валится на спину. Белые