Кто-то здесь живет, и он вполне может пожелать вернуться. Судя по вещам, хозяин достаточно внушительных размеров.
Впервые с пробуждения мне становится страшно. По-настоящему. Хлопаю ладонями по карманам и быстро нахожу телефон и украшения. Камни и металл холодят пальцы. Приятная тяжесть в ладони зажигает искру надежды.
Раз эти олухи не додумались обыскать меня, то уйти отсюда будет легко.
Сжимаю телефон в руках в ожидании.
Сейчас посмотрю на картах, где нахожусь, и закажу такси. Меня ждет самая лучшая поездка в моей жизни.
Вот только телефон не включается. Судорожно жму на кнопки, но ничего не происходит. Черный экран блестит, не желая загораться. Делаю глубокий вдох и приступаю к совершенно непривычному для меня занятию – успокаиваюсь.
Сколько себя помню, я всегда слишком много нервничала. Дома и в школе, обворовывая чужие дома и, даже когда все было просто прекрасно, я боялась того, что это затишье перед бурей.
Но, кажется, то, что я проснулась Бог знает где, – не шторм, а лишь передышка перед ураганом.
* * *
Инстинкты молили рвать когти куда угодно и сию же секунду, но я просидела несколько часов у окна, разглядывая прохожих.
Мне нельзя выделяться. Вдруг кто-то из них стукач?
«Если домишко настолько запущенный и здесь давно никого не было, хозяин не обязательно вернется прямо сейчас», – успокаиваю себя.
Живот сводит от голода, но я продолжаю следить, цепляясь за каждую деталь.
Сгорбленные от тяжелой работы женщины и измученные бородатые мужчины в серых и черных одеждах, которые напоминают старые наряды. Платья в пол, платки на головах, безликие костюмы. Местные жители сосредоточены на извилистой брусчатой дороге и почти не смотрят по сторонам. Я будто оказалась на сцене в разгар представления.
Быть может, я просто сошла с ума? Безумна я или нет, нужно как можно скорее уходить отсюда.
Руки дрожат то ли от холода, то ли от нарастающей паники. Моя одежда и внешность будут выделяться.
Пора сделать то, что я умею лучше всего.
Плакать.
Издаю нервный смешок, запуская пальцы в волосы.
Нужно затеряться.
Откопав в потрепанном сундуке штаны и камзол пепельного цвета, натягиваю поверх своей одежды. Штанины пришлось закатать и запихнуть в кроссовки. Небольшие пуговицы едва поддаются окоченевшим пальцам и с трудом попадают в петли камзола. Хватаю плащ с рогов. Дверь за мной закрывается без единого звука.
Весна весной, но вчера было нестерпимо жарко, а сегодня лужа перед порогом покрылась льдом. Хватаю черенок, приставленный к заиндевевшей бревенчатой стене.
Теперь у меня есть оружие.
Мышцы отзываются ноющей болью при каждом шаге, но я заставляю себя двигаться вперед. Крадусь между бедными и кособокими сельскими домами с несвойственной мне сноровкой, с легкостью скрываясь от редких прохожих за сараями и в тени плетеных заборов из ивовых прутьев.
У меня ушло несколько часов на то, чтобы пересечь несколько улиц. Солнце стояло уже высоко над головой, почти скрытое мутной пеленой серых облаков, когда я наконец обошла последние дворики и вышла в поседевшее от инея поле. Трава, серая и пожухлая, напоминает космы ведьмы из моего сна. Грунтовая дорога – две глубокие колеи.
Три проблемы в стране – дураки, дороги и потерявшиеся дураки на разбитой дороге.
На пустыре ничего, кроме камней и редких чахлых деревьев, покрытых слоем прозрачного льда. Никогда не видела ничего подобного. Небо, затянутое бесцветными тучами, плавно перетекает в тропу. Будто у моего пути больше нет конца.
Пальцы в кроссовках замерзли быстрее, чем я рассчитывала. Холодный ветер толкает в спину, проникая под плащ. Ноги так и норовят разъехаться в стороны. Опираюсь на черенок, чтобы не убиться, когда в очередной раз поскальзываюсь на ровном месте. Секунды растягиваются в минуты, а те в мучительно долгие часы. Конца у моего пути действительно нет. После нескольких часов ходьбы все, что меня ждало, – это обрыв за небольшим плетеным ограждением. Опасный, местами очень крутой. Черный камень, заключенный в объятия блестящего льда, исчезает в дымке.
Как далеко земля?
Сердце ушло в пятки. Поднимаю глаза, чтобы высмотреть хоть что-то на горизонте, но и там меня ждет лишь бледная пустота. Абсолютно серое ничто. Мир исчез в густом тумане.
Теперь я одна. Одна на краю мира.
– Эй, ты кто такая? Чего забыла на границе? – слышится позади мужской голос.
Оборачиваюсь, отскакивая от пропасти. Трое мужчин в алых одеждах снимают ружья с плеч. Одетые в одинаковую форму, напоминающую балахон, незнакомцы даже не пытаются казаться дружелюбными. Как я могла не заметить их на открытом пространстве? Самый нетерпеливый шагает вперед, направляя раздвоенное серебристое дуло на меня.
Одна на краю мира. Мертвая.
– Дружина истинного князя Западного, Кегала Крупского, – представляется самый старший. На вид ему неплохо так за сорок. Серые глаза мечутся между мной и его подельниками. Отступаю.
Бред какой-то. Какие к черту князья… Кегли?
Мужчины медленно двигаются навстречу. Они шагают нога в ногу, рассредоточиваясь. Окружают. Их можно принять за братьев. Усатые, в высоких меховых шапках. Я как будто оказалась в фильме с отвратительной актерской игрой.
Дураки, возомнившие себя дружинниками при князе, наигранно злы. Хмурые настолько, что густые выцветшие брови едва ли не смыкаются в одну мохнатую гусеницу на переносице. Они коротко переговариваются, но их слова не имеют смысла.
«Берите дуру с печи, пока она тепла».
«Она могла пройти сквозь пещеры с Диких Земель и потеряться».
«В Соли за нее не дадут и семи серебряников».
Какие к черту серебряники?
Еще один шаг. Язык будто прилип к небу, не позволяя мне выдавить ни слова.
Да и что я скажу? Всем привет, меня зовут Инесса, и я так лихо обнесла склад, что одна очнулась далеко от до…
Нет. Лучше молчать.
Холодный ветер пробирает до костей. Отступать больше некуда. Слезы сдавливают горло.
– Кто ты? – повторяет один из незваных гостей.
И меня прорывает. Слова полились сами, сумбурно и без остановки:
– Не знаю, как сюда попала. Я из столицы. Я… я… я не знаю, как здесь оказалась. Тут все такие странные. Я не местная. Я не знаю, где нахожусь, и хочу домой. Мне нужно домой, понимаете?
– Пора заканчивать это представление.
Двое перезаряжают ружья, пока старший бросается ко мне. Трава скрипит под его ботинками. Раскинув руки в стороны, мужчина настигает меня на краю обрыва.
Мгновение. Такое долгое и такое быстрое одновременно. Земля уходит из-под ног, и я падаю в бездну.
Я не хочу умирать. Я не хочу