– Душа вот тут болит, –ответил Русаков. –Понимаешь, вот тут жжет –так, что выть мне по-волчьи хочется….
– Что он сказал, –спросила Демидова Керстин.
– А так – у него херц кранкен, –ответил Виталий.
Керстин еще крепче обняла Александра и прошептала по–немецки на ухо:
– Их либэ дих Заша!
В этот миг, словно миллион бабочек вспорхнул в его душе. На какой–то миг Русакову стало легче. Он повернулся к девушке, и его руки сомкнулись у неё на шее, сцепившись в крепкий замок.
– Я тебя тоже люблю, –сказал он ей на ухо.
Русаков не хотел афишировать своих чувств, но чем больше он это хотел скрыть, тем больше его поведение выдавало в нем влюбленного.
– Что с тобой, – спросила Керстин.
– Ты меня не поймешь, –ответил Русаков. –Меня сейчас ни кто не поймет.
– Я понимать, –ответила немка. –Я тебя понимать….
– Знаешь, у нас Керстин, остался всего один год. Через год в это время я уже буду в Советском Союзе. Я буду поступать в военном училище, и тогда мы навсегда расстанемся. Ты меня понимаешь?
– Навсегда? –переспросила девушка. -А не можно потом любить?
– Да навсегда –ответил Русаков.
– А ты что, менья не любишь?
– В том то и дело, что люблю, – ответил Русаков, и вновь поцеловал Керстин.
– Ну да, – услышал Русаков над собой знакомый голос. –Все мальчики как мальчики, только Демидов да Русаков, как два ненасытных кобеля. Вам, что парни русских девушек мало? – спросила Ирина Филипповна. –Музыка, сигареты, пиво – полный набор сексуально озабоченных личностей….
Ирина Филипповна была не замужем. Он работала по найму учителем английского языка. Шикарное тело с безупречной фигурой, длинными ногами в сочетании с обворожительной внешностью, вызывало у старшеклассников самые сокровенные желания и чувства. Ей было, не больше двадцати пяти лет. В этом возрасте такие молодые училки были необычайно хороши, и позволяли на каникулах общаться с учениками на равных, кроме дел интимного характера.
– У нас Ирина Филипповна каникулы! Не видите –мы отдыхаем, –сказал Демидов. –А хороший отдых, это зарок хорошей успеваемости. Присаживайтесь к нам, в картишки перекинемся – на раздевание. С нашими девочками вас познакомим. Правда, они по–русски совсем не бельмес, но это не беда. Для любви язык не нужен….
– Спасибо за приглашение Виталик. Вот именно для любви как раз нужен хороший и длинный язык, – пошутила училка. –А, за приглашение спасибо. Я Демидов, с учениками в карты не играю, – сказала Ирина Филипповна. –Вдруг я вас с Русаковым без трусов оставлю? Стыдно будет перед вашими немецкими подружками….
– Наши девушки к голым задницам привычные, – сказал Русаков. –А, пивка Ирина Филипповна с нами слабо глотнуть, –спросил Русаков ёрничая.
– Алкоголь Саша, негативно влияет на подростковый головной мозг и мужскую потенцию, – сказала Ирина Филипповна. –Нарушаются нейронные связи, и человек просто –напросто безвозвратно тупеет.
Англичанку кто–то окрикнул и, она, переступив через лежащего Русакова, удалилась, покачивая шикарными бедрами.
– Ох, ну и тётка, – сказал Виталий. –Я бы ей….
Сочный шлепок ладони по его щеке вернул Демидова в мир реальный. Эрика оценив реакцию своего юнгемана, выпучила глаза, и посмотрела на него с каким–то вопросом.
– Ты что дерешься?! Да это же наша училка по –английскому языку, –заверещал Демидов. Дас ис майне шулерин инглишь шпрахе –ферштейн?
– Шлюха она,– сказала Эрика по–немецки, и обидевшись на реакцию Виталия, стала собирать свои вещи. –Алес! Их фарен нах хаус! Я уезжаю домой. Через сорок минут электричка, –сказала она, продолжая, сердится на Демидова.
– Что это с ней, – спросил Русаков, подружку.
– Наверное, она ревнует Виталия….
– Какая ревность?! Она же учительница, – сказал Русаков. –Это она просто так флиртует. У неё есть любимый мужчина.
Услышав про то, что у Ирины Филипповны есть мужчина, Эрика в нервах швырнула вещи обратно на покрывало, и сказала:
– Если я узнаю, что ты с ней встречаешься, я ей все волосы выдеру.
– Во как, – ответил Демидов, расплываясь в улыбке.
– Я –я натюрлих, –ответила Эрика, и топнув босой ножкой, бросилась в объятия своего русского юнгемана.
Керстин в отличии от Эрики, такой импульсивной не была. Она уже давно пережила то, что сейчас переживает её кузина. Хоть её сердце и ныло от боли, и порой ей даже хотелось умереть, но только от одной мысли, что им скоро придется расстаться с Сашкой. В голове крутились всякие думки, и она с надеждой цеплялась за каждый вариант решения этой проблемы.
Мало того, что она была лютеранка, но она еще была немкой. Немкой от ногтей на ногах, до корней волос на голове. Если бы она была русской, то в этой проблеме было только одно решение. А так их отношения были зажаты не только в дипломатические тиски двух разных государств, но и в ментальную составляющую.
– Я хочу быть с тобой, –сказала Керстин. –Пойдем ко мне….
– А что уже можно, –спросил Русаков, улыбаясь.
– Да –да, –ответила Керстин и вновь впилась в рот Русакова.
Всю дорогу до Цоссена ехали молча, держа друг дружку за руку. Керстин обдумывала слова этого русского, и ни как не могла понять, в какую авантюру она втянула себя, поддавшись чувствам. Только тогда, когда приехали на место, фроляйн спросила: –Заша, а ты можешь остаться здесь ДДР?!
– Нет – не могу! Мне нужно поступать в институт, или какое училище….
– Очень шлехт….
– А что?! –спросил он.
– А то! У нас в Германии, можно после шуле раус идем хаус –уходить из дома и жить вместе –под одна крыша….
– А как на это смотрят родители? Как мутер, унд фатер на это смотрят?
– У нас в Германия, так делать можно, –ответила Керстин. –Родителям нет дела….
– А у нас так не живут, –понурив голову, сказал Русаков.
– Варум? Почьему? Это ведь корошо, когда юнге унд фроляйн жить вместе….
– Да в Германии, но не в Советском Союзе, – сказал Русаков.
– А как же секс? – спросила девушка.
– У нас в Союзе секса нет….
– Шайсе! Так не корошо! Их вайс –я знаю, что через год мы будем расставаться. Туй фарен нах Русланд –зоветский Зоюз –ту –ту!!! Но я знать, что я смогу поехать в Русланд фюр ден аустауш –по обмену. Я найду тьебя – сказала Керстин.
Русаков, растроганный словами подруги положил руку ей на плечо, и, они, обнявшись, зашагали по тихим и пустынным улицам провинциального немецкого городка.
Цоссен был не совсем немецким городом, если заглянуть в его историю. Еще с давних времен в нем проживали не только немцы, но там было много других национальностей и даже русских, которые за сто лет превратились в немцев. В первую мировую войну, рядом с городом был расположен лагерь военнопленных, где содержались не только французы и русские, но