Деятельность и требования многочисленных этнонациональных групп и организаций стали определять нередко криминальные и коррумпированные структуры. Все это делалось от имени «национальных движений» и под лозунгами представления свободы и независимости народам. Обороты набирали две тенденции: одна – это национал-сепаратизм, вторая – это русский национализм, облекаемые в две противостоящие формы государственного устройства России. Первая – это конфедерация, а значит, распад страны; вторая – роспуск республик и губернизация, а значит, всеобщая война.
Борьба за власть, жесткое идеологическое противостояние длительное время не позволили предложить российскому народу внятную политику, которая привела бы общество к согласию и упрочению Российского государства. Только в июне 1996 г. была утверждена Указом Президента страны Концепция государственной национальной политики Российской Федерации, разработанная Миннацем России совместно с научным сообществом и моим личным участием. Концепция стала своего рода «договором согласия», поскольку ее одобрили все субъекты Федерации, соответствующие комитеты Государственной Думы, многие общественные организации. В то же время Концепция во многом стала прорывным правовым документом в области этнонационального развития страны.
Часть III
Нациестроительство в современной России
Глава 13
Этнокультурный облик россиян
Этнический состав и «список народов»
Среди российских народов, помимо этнических русских, есть 40 этнических групп численностью более 100 тысяч человек, представители которых живут веками на территории нашей страны. Это коренные, автохтонные этнические общности, как правило, компактно проживающие на территориях своего исторического расселения и имеющие этнотерриториальные автономии в форме республик, автономных областей и округов. Перечислим их по убывающей численности: татары, башкиры, чуваши, чеченцы, аварцы, мордва, даргинцы, удмурты, марийцы, осетины, кабардинцы, кумыки, якуты, лезгины, буряты, ингуши, тувинцы, коми, карачаевцы, калмыки, лакцы, евреи, табасаранцы, адыгейцы, балкарцы, ногайцы. К этой же категории автохтонов с внутренними автономиями, но численностью несколько меньше 100 тысяч человек относятся коми-пермяки, алтайцы, черкесы, хакасы.
К группе крупных российских народов относятся и те, у кого формально за пределами России существует давняя или сравнительно недавно оформившаяся государственность, но которые проживают в нашей стране издавна и постоянно, имеют гражданство и в большинстве своем интегрированы в российский социум. Представители этих народов расселены дисперсно по территории страны и не имеют территориальных автономий, самоорганизуясь на основе национально-культурной автономии (по убывающей численности: украинцы, армяне, азербайджанцы, казахи, белорусы, немцы, узбеки, таджики, грузины, молдаване, корейцы, турки, киргизы). К этой же группе российских автохтонов относится группа народов с условной «дальне-зарубежной государственностью» и численностью менее 100 тысяч (греки, поляки, туркмены, литовцы, болгары, курды, финны, латыши, эстонцы, вьетнамцы, гагаузы, абхазы, ассирийцы, арабы, сербы, румыны, монголы, венгры, чехи). История проживания этих групп на территории нашей страны исчисляется зачастую столетиями, а если и есть недавние иммигранты, то они обычно вливаются в среду старожильческого населения. Уровень коллективного самосознания и самоорганизации у последних групп не такой высокий, но зато некоторые проживают компактно целыми селами, что обеспечивает сохранение культурной традиции и самосознания.
Перечисленные выше примерно 50 крупных российских народов (если считать численность от 50 тыс. человек) вместе с русскими составляют 98 % населения России. На остальные 143 зафиксированных переписью 2010 года этнических наименования приходится всего около 2 % населения. Именно с этим списком есть некоторые вопросы, требующие возможной коррекции некоторых административных процедур. Прежде всего следует выделить так называемые коренные малочисленные народы, перечень которых определяется Правительством Российской Федерации (за исключением Дагестана, где этот список определяет местное правительство). Федеральный закон 1999 года «О коренных малочисленных народах Российской Федерации» определяет условия для обретения данного статуса, который предполагает некоторые преференции на индивидуальном и коллективном уровнях. Два из этих условий являются ключевыми: это численность менее 50 тысяч человек и ведение традиционного хозяйства в сложных природно-климатических условиях. Разумеется, речь идет прежде всего об аборигенном населении Сибири, Севера и Дальнего Востока, где исторически проживают этнические группы, значительная часть которых до сегодняшнего дня в условиях тайги и тундры занимаются ведением традиционного хозяйства (оленеводство, охота, морской промысел, рыболовство).
Коренные малочисленные народы (фото А. Вахрушева)
Безусловно, все это коренные народы с единственной Родиной как местом своего происхождения и векового (точнее – тысячелетнего) проживания – территорией Российской Федерации. Сейчас в этом списке 47 названий, и за последние 20 лет он вырос почти в два раза главным образом в результате лоббирования местных активистов или администраций. Все, кто в этом списке, имеют основания относиться к коренным народам Российской Федерации, но не все, на мой взгляд, были включены в этот список как отвечающие условиях федерального закона. Некоторые группы попали в список под административным нажимом или по причине геополитических соображений, но их хозяйственная деятельность ничем не отличается от остального населения данной местности или региона, а сами они зачастую проживают в городских поселениях. Для примера можно привести из нынешнего списка абазин Карачаево-Черкесии, шапсугов Краснодарского края, бессермян Удмуртии, нагайбаков Челябинской области.
Если выходить за географические пределы Севера, Сибири и Дальнего Востока, тогда наиболее вероятными кандидатами на попадание в категорию КМН можно считать малочисленные этнические группы, проживающие в высокогорных селах Дагестана и занимающиеся овцеводством или традиционными художественными ремеслами. Но в Дагестане официально обозначенная номенклатура из 14 народов не оставляет места для миноритарных групп, которых зачисляют в качестве подгрупп аварцев, даргинцев и лезгин. Отказ от соблюдения требований закона в угоду политическим соображениям или под административным давлением больше делает важный закон как не имеющий смысла. Или он должен быть ограничен только регионами Севера, Сибири и Дальнего Востока, или преференции со стороны государства должны распространяться на автохтонные малочисленные группы с традиционными системами жизнеобеспечения в сложных природных условиях, включая, например, жителей северокавказского высокогорья.
Упоминая принцип автохтонности, мы подходим к наиболее интригующему вопросу: «Сколько народов живет в России?» На наш взгляд, в нынешнем списке несколько десятков «народов» присутствуют без должного на то основания. Если мы имеем в виду именно «общности», «группы», или, по крайней мере, признаем, что эти группы сконструированы на основе совокупности одинаковых ответов и по культурной схожести, тогда это принцип должен соблюдаться более последовательно. Проблема здесь в том, что проживающий или оказавшийся в России в момент переписи