Джон что-то нам сказал, и в этот момент Мейсон приподнял уголок губ и улыбнулся мне.
– Привет!
Его настороженный взгляд застыл на моем плече, там, где его отец держал свою руку.
Когда другой парень ушел, мы внесли в дом оставшиеся в машине вещи.
– Комнаты на втором этаже, – пропыхтел Джон, опуская на пол картонную коробку. – Ты можешь потихоньку заносить наверх что-то не очень тяжелое, а я скоро приду.
Джон вынул из кармана ключи от машины, видимо, чтобы отогнать ее с дорожки, и кивнул в сторону лестницы.
– Мейсон, помоги Айви, пожалуйста. Покажи ей ее комнату, ту, что в глубине коридора. – Джон улыбнулся мне. – Гостевая комната, а теперь она твоя.
Я бросила взгляд на Мейсона и наклонилась за маленьким чемоданом. Я увидела, как он поднимает коробку, которую я не смогла бы даже оторвать от пола. В ней лежали мои рисовальные принадлежности. Одни только краски весили тонну.
Я шла за Мейсоном на второй этаж и смотрела на его широкую спину и его уверенные движения. Он остановился у открытой двери и пропустил меня вперед.
Большая и светлая комната была выкрашена в нежно-голубой цвет. Ковровое покрытие сливочного цвета давало ощущение легкости, будто ступаешь по хлопковому облаку. Окна выходили на задний двор и сад, где сейчас маневрировал автомобиль Джона. Простая комната, никаких зеркал в тяжелых рамах с лампами по бокам или других излишеств, и в то же время она сильно отличалась от моей канадской комнаты.
Шум падения какого-то предмета вывел меня из задумчивости. Я обернулась, отпустив ручку чемодана, который упал мне на кроссовки.
По полу катились баночки с красками, из опрокинутой коробки, лежавшей у ног Мейсона, высунулись кисточки. Я подняла на него взгляд. Он стоял, разведя руки, и смотрел на меня равнодушным взглядом.
– Упс…
Потом я услышала эхо его шагов в коридоре.
Немного позже зашел Джон – проверить, все ли у меня в порядке. Спросил, нравится ли мне комната и не хочу ли я что-нибудь переставить. Побыл немного со мной, посмотрел, как я медленно разбираю вещи. Потом ушел, чтобы дать мне время освоиться.
Пока я раскладывала вещи, поняла, что самые летние из них – потертые джинсы и старые папины футболки. Я вынула свой полароид, несколько книг, с которыми не захотела расставаться, и игрушечного лося. Развернула вымпел с канадским флагом и подумала, не повесить ли его над кроватью, как дома, но потом решила, что во вбивании гвоздей есть что-то окончательное и определенное, поэтому отбросила эту идею.
Когда я закончила, солнце уже садилось. Захотелось принять душ. Здесь было ужасно жарко, а я не привыкла к такому пеклу. Я взяла все необходимое и вышла в коридор.
Мне потребовалось время, чтобы найти ванную. Найдя ее наконец, я проскользнула внутрь и собралась запереться, но замка под ручкой не оказалось. Тогда я повесила чистую футболку на дверную ручку снаружи и вошла в душевую кабинку.
Вода смыла с меня пот, усталость, запахи самолета и долгой дороги. Закончив, я завернулась в махровое полотенце и переоделась в чистое.
По коридору витал вкусный запах жареной рыбы.
На кухне я нашла Джона, возившегося с шипящими сковородками.
– А, спустилась! – сказал он, увидев меня на пороге. – Я уже собирался идти тебя звать. Ужин почти готов.
Теперь Джон обжаривал овощи со специями.
– Надеюсь, ты проголодалась. Я приготовил твое любимое блюдо.
Запах был такой знакомый, что он вызвал во мне противоречивые чувства. Я привалилась к двери и осмотрела стол, накрытый на троих.
Джон вынул из холодильника воду, а когда закрыл дверцу, вдруг замер.
– Эй, ты далеко?
Через кухню к входной двери шел Мейсон в спортивной футболке и тренировочных серых брюках с сумкой на плече. Не останавливаясь, он обернулся, чтобы бросить рассеянный взгляд на отца.
– У меня тренировка.
– Я думал, мы поужинаем вместе… Может, перенесешь?
– Нет, нельзя.
– Ну, в конце концов, не такая это уж и трагедия, если пропустишь разок, – попытался переубедить его Джон, но Мейсон только сильнее сжал ремень сумки. – Ну хотя бы задержись ненадолго, – не сдавался отец, следя за сыном глазами. – На пару минут. Проведешь Айви по дому, покажешь ей, где ванная и…
– Не нужно, Джон, – вмешалась я, – я уже сама все нашла.
Мейсон остановился в полутемной прихожей и медленно обернулся. Направленный на меня взгляд был таким пронзительным, что я вздрогнула.
– Ну что ж, нам больше достанется, – сказал Джон и пригласил меня за стол, еще раз посмотрев на входную дверь.
Еда выглядела очень аппетитно. Я положила себе на тарелку кусок ароматного лосося, и мы поужинали в тишине.
Рыба была отменной. Джон приготовил ее так, как я люблю, но без свежего канадского воздуха у нее был другой вкус.
– Со школой я уже договорился.
Я воткнула вилку в брокколи, собираясь поднести ее ко рту.
– Ни о чем не беспокойся, – продолжал Джон, отламывая кусочек рыбы ребром вилки. – Я все уладил. Завтра, наверное, рановато начинать, но со среды ты могла бы уже начать ходить на занятия.
Я подняла взгляд и встретилась с его веселыми глазами.
– Что скажешь?
Я вяло кивнула. На самом деле я испытывала ужасный дискомфорт при мысли о новой школе. Я уже как будто чувствовала на себе любопытные взгляды и слышала перешептывания за спиной.
– Наверное, нужно купить тебе одежду. В общем, что-нибудь, в чем ты не умирала бы от жары.
Я снова рассеянно кивнула.
– Сделаю для тебя ключи, – услышала я, как он добавил, пока реальность затуманивалась и я опять оказывалась в плену неприятных мыслей, – чтобы ты могла свободно входить и выходить из дома.
Следовало бы сказать Джону спасибо за то, что он обо всем подумал, или хотя бы улыбнуться ему, чего бы это мне ни стоило, поблагодарить за заботу. Он делал все, чтобы переезд прошел для меня как можно мягче и безболезненнее. Однако правда заключалась в том, что ничто из всего этого меня не интересовало: ни школа, ни одежда, ни ключи от дома.
И пока я откусывала следующий кусочек, в голове проносились воспоминания, которые по-прежнему причиняли мне много боли. Джон смотрел на меня и ласково улыбался.
– Как тебе рыба?
– Очень вкусная.
Потом я вернулась в комнату и забралась на кровать, обняла колени руками. Осмотрелась и еще