– Я никогда не хотела получить все. Я всегда хотела только тебя.
Мы молодые, упрямые и неспособные справляться со своими чувствами. Мы не умели спокойно с ними жить. И все же хотели друг друга.
– Найти себя среди похожих людей – сложно. Но найти себя в самом непохожем на тебя человеке – это невероятно.
Я закрыла глаза и попыталась собраться с духом и выразить словами мир, который он сотворил во мне.
– Когда я впервые увидела тебя, ты напомнил мне о доме, – сказала я. – Хотела бы я сказать тебе, почему, но сама не знаю. Ты напомнил мне о том, чего мне не хватало больше всего на свете. И с того момента я больше не могла от тебя отгородиться. – Своим голосом я ласкала его сердце, я не хотела снова убегать. – Я влюблялась в тебя, – прошептала я, – медленно, но неумолимо, забыв про другие чувства. Я никуда не уйду, Мейсон…
Я стояла, прижавшись к его спине, вбирая в себя тепло его тела. Было непонятно, удалось ли мне рассказать, насколько я к нему привязана, но через бесконечно долгую минуту Мейсон обернулся.
Я посмотрела на него у подножия лестницы, и мне показалось, будто я снова влюбилась. Эмоции взяли надо мной верх, и я закрыла глаза, давая почувствовать ему свою уязвимость.
– Ты научишься быть терпеливым? – спросила я. – Будешь мне доверять? Мне всегда будет нужно личное пространство и время. Когда я захочу побыть одна, ты поймешь меня и останешься рядом?
Мейсон смотрел на меня очень внимательно, будто хотел запечатлеть в памяти черты моего лица.
Он мог бы сказать «да», прошептать так же, как это делал его взгляд. Он мог бы ответить: «Всегда и во всем». Однако он решил меня поцеловать.
Он сделал это потому, что, даже если мы никогда не умели обращаться со словами, теперь мы жили друг в друге.
И пусть в мире больше не было родного мне сердца, сердцебиение, которое объединяло нас с Мейсоном, звучало гармоничной музыкой – яркой, как огонь, нежной, как снег, только нашей и ничьей больше.
Я обняла Мейсона, позволяя ему поднять меня на руки. Обвила его ногами, давая понять, что всецело и полностью принадлежу ему. Мейсон прижал меня к себе так крепко, что я не могла дышать, и я знала, что он тоже принадлежит мне без остатка.
Я теряла голову от его губ, его аромата, от взрывной страсти, которая воспламеняла нас каждый раз, когда мы были вместе. Мне хотелось продолжать проникать в его мысли, гореть в его груди, лепить его душу, создавая шедевр. Я хотела, чтобы он больше никогда меня не отпускал, потому что единственное, чего я хотела, это войти в его сердце.
– Я хочу остаться с тобой, – шептала я, словно молитву. – Больше не отпускай меня. Не отпускай меня, Мейсон!
Я почувствовала, как часто забилось его сердце, когда он наклонился, чтобы снова поцеловать меня. Жгучий поцелуй опалил меня, как пламя, и я сжала ноги, чувствуя, как его пах вжимается в мои бедра.
Я едва дышала под его прикосновениями, но в следующий момент его футболка упала на пол – я сняла ее, не заметив как. Я ласково провела руками по его горячей груди, обвилась вокруг нее всем своим существом, едва замечая, что мы поднимаемся по лестнице. Прежде чем я успела это осознать, мы дошли до его комнаты, и моя футболка слетела на пол.
Я дрожала, дыша в унисон с ним. Мейсон мягко прикусил мою нижнюю губу, усиливая ощущения, сотрясавшие мою душу. Он целовал и сосал ее, пока его пальцы нащупывали и расстегивали застежку бюстгальтера.
Меня охватило смятение. Надо сказать ему, чтобы он не торопился, выбрал темп помедленнее, потому что руки и ноги меня не слушались, в горле пульсировало, тело бросало то в жар, то в холод. Но я не могла. Я хотела прикоснуться к нему, пьянеть от его дыхания, дрожать в его объятиях.
Хотела по-настоящему почувствовать его.
Мейсон снял лямки и бросил бюстгальтер на пол, пробежав пальцами вдоль моих позвонков до шеи. Его пальцы обжигали меня, а шероховатые ладони как будто царапали кожу, вызывая потрясающие ощущения.
Интересно, не показалась ли я ему слишком худой и жесткой на ощупь? Может, он предпочитает более пышных девушек? А если ему не понравится мое тело?
Неуверенность съедала меня заживо, но Мейсон запустил руку в мои волосы и поцеловал в изгиб шеи, как будто сходил с ума.
Меня будто ударило током. Я задержала дыхание и окунулась в его шелковистый, чувственный аромат, чувствуя, что он опьянен мною так же, как и я им.
«Я влюбляюсь в тебя» – вспомнились его слова, и душа возликовала, захотелось плакать от счастья.
Он хотел меня не потому, что я была идеальной. Он хотел меня такую, какая я есть, потому что я искала звезды на небе и у меня улыбка, которая сияет немногим.
Да, я гордая, упрямая и молчаливая, но я единственная девушка, которая вошла в его сердце.
И когда он прижал меня к себе, положив руки на мои лопатки, как на белые крылья, я поняла, что принадлежу ему всей душой.
«Я люблю тебя, – мысленно сказала я, зарываясь пальцами в его волосы. – Я любила тебя еще до того, как поняла, что это значит».
Я поцеловала его грудь слева, повыше соска, там, где было сердце, и Мейсон вздрогнул. Мне нравились реакции его тела, нравилось чувствовать, как оно мне отвечает: порывисто, чувственно и правдиво.
Я оказалась на кровати, Мейсон возвышался надо мной. Я тяжело дышала, когда он скользнул между моих ног и прижал меня к матрасу, страстно целуя.
Его грудь прижалась к моим обнаженным грудям, и я боялась потерять сознание от этого пугающего и возбуждающего ощущения. Было чудесно, но и страшно.
Мейсон расстегнул мои шорты, приподнял меня и стянул их, затем проделал то же самое со своими джинсами. Я замерла при виде его тела, которое предстало передо мной. Горло сжалось, сердце ухнуло вниз при виде захватывающего зрелища.
Я напряглась, когда его взгляд скользнул по мне сверху вниз и остановился на трусиках. Я внезапно почувствовал себя незащищенной, хрупкой, несовершенной. Впервые мне захотелось, чтобы он на меня не смотрел.
– Я…
Не в силах выдержать его жгучий взгляд, я лихорадочно нащупывала простыню. Мейсон понял мои намерения, перехватил мою руку, и я поймала себя на том, что дерусь, как дура, за кусок ткани,