— А я могу задать свой?
— Какой именно? — растерялась я. Меня смущал не только вопрос, но и взгляд. Неожиданно цепкий и пронзительный.
— Тебе не кажется, что будет честным, если не только ты будешь задавать вопросы, но и я, — невинно улыбнулся Рейган. Хотя ничего невинного в выражении его лица я не заметила. Скорее, там был голый расчет.
— Об этом мы не договаривались, — напомнила я и не удержалась: — Но, возможно, ты и прав. Мне скрывать нечего. Так о чем ты хотел узнать?
— Как давно вы с Алексом Вермондом вместе?
Чашка дрогнула в моих руках, и я едва не расплескала горячий чай. Я осторожно поставила ее на низкий столик и, подняв глаза, сдержанно поинтересовалась:
— Причем тут Алекс?
— Ну ты спросила про Алфею, почему я не могу спросить про твоего бывшего жениха, — парировал князь.
— Он не бывший, — возмутилась я.
— Пока мы женаты — бывший. Так как давно вы вместе?
— С третьего курса академии, — сухо ответила я. — Доволен?
— Это была любовь с первого взгляда?
— А вот это личное.
— Мы муж и жена, Фрэн, — мягко улыбнулся Рейган. — Разве у нас могут быть личные тайны друг от друга? Особенно после того, как мы произнесли клятву друг другу.
— Мы фальшивые муж и жена, так что это не считается.
Но Рейган не отступал.
— Тебе так сложно ответить? Или, может, твои чувства не так…
— Хватит! — резко перебила я. — Нет, это не была любовь с первого взгляда. Мы больше года доводили друг друга, издевались, проклинали, подстраивали самые различные неприятности. А потом на третьем курсе оказались в одной команде. Из-за наших разногласий мы едва не завалили зачет. Я так сильно рассердилась, что готова была проклясть его светом, а он… он просто схватил меня и поцеловал. С тех пор мы вместе. Все? Твое любопытство удовлетворено?
Он нехотя кивнул.
— Практически. Твоя очередь задавать вопросы, Фрэн.
Я вздрогнула и недоверчиво покосилась на князя.
— Почему ты так меня называешь?
— Твое имя слишком длинное. Так быстрее. Разве не под именем Фрэн Дейл ты училась в Даркорийской академии темных искусств?
— Кстати, академия и Свободные земли! — воскликнула я. Воспоминания о любимой академии всколыхнули другие и подсказали мне, какой вопрос задать следующим. — Что ты делал в Свободных землях? Почему тебя искали ищейки? И как тебе удается менять цвет магии с нейтрального на светлый?
— Надо же, сколько вопросов, — пробормотал Рейган, откидываясь на спинку дивана. — Давай по порядку. Что я делал в Сводных землях. Искал способ остановить червоточину. В империи очень мало по-настоящему сильных темных магов. А если есть, то мой интерес к ним скрыть не удастся, поэтому я и отправился за перевал. Но действовал слишком… напористо и быстро, чем вызвал интерес ищеек.
— И все? — разочарованно протянула я.
— Да. Я ничего не крал, никого не убивал. Просто задавал слишком много вопросов, которые многим не понравились. А по поводу цвета маги. Я нейтральный маг, цвет моей силы фиолетовый. Но я не могу явиться с ним в империю, это вызвало бы вопросы. Кроме того, у вас считается, что нейтральные маги очень слабые.
— Но это не так? — догадалась я.
— Не так, — огласился он. — Мы способны использовать и светлую, и темную магию, поэтому сильнее, чем те и другие. Раньше нейтральным магов было мало, но с каждым годом их становиться все больше, а темных все меньше. Мы, можно сказать, следующая ступень развития.
Я лишь покачала головой.
— Прости, что не восторгаюсь, но ты же понимаешь, что вам доступно не все.
— Теперь понимаю. Ты видишь то, чего не видим мы, — спокойно признал Рейган.
— Ты упоминал, что темных магов мало, но ведь они есть. Почему никто ничего не сказал раньше? Почему вы не спросили?
Рейган вздохнул.
— В этом-то и проблема. После того, как темных стало меньше, большинство твоих… сородичей ушло.
— К-куда? За ворота? — не поняла я.
— Нет. Они здесь, в Запределье, но живут обособленно, в собственной общине, никто не впускают и никого не выпускают. Считают, что только благодаря своей сплоченности и обособленности сохраняют свой вид.
— А как же… — я запнулась, пытаясь вспомнить того темного, который так нравился Беатрис, — как же Ханс Верфолд?
— Я сказал, что большинство, но не все. Те, кто остался… их дар не такой сильный. Они не видят. Чувствуют, но не видят. Кроме того, — Рейган вздохнул, — мы совершили ошибку.
— Интересно какую?
— Когда червоточина впервые появилась… народ стал обвинять темных магов.
Я понимающе кивнула.
— Эпоха Раскола коснулась и вас.
— Частично. Мы не воевали, не преследовали…
— Вы просто обвинили темных магов в происходящем, — горько произнесла я.
— А как следовало вести себя? — тут же принялся оправдываться Рейган. — Эта тьма. Исконная тьма! Она калечит, уничтожает, изменяет и убивает. Конечно, все подумали на темных магов.
— Началась охота?
— Нет. Они просто закрылись и отказались идти на контакт. Совсем. Остались лишь единицы.
— Которым до сих пор мало кто верит, — прошептала я, вспомнив, как встречали Верфолда на балу, как ему не доверяли, несмотря на все заслуги.
— Франческа, я знаю, что мы поступили неправильно. И я готов принести любые извинения, выплатить компенсацию, помочь, — устало ответил Рейган. — Просто скажи, что надо сделать. Запределье погибает. И чем дальше, тем хуже. Мы не справляемся. Ты… ты наша последняя надежда.
Поскольку прекрасно представляла, насколько сложно ему было все это сказать, признание я оценила и приняла.
— Хорошо. Расскажи мне о червоточине. Когда она появилось и как? Что она вообще из себя представляет?
Глава 3
— Точной даты появления червоточины нет, — начал Рейган, уставясь в пространство перед собой. Взяв со стола десертную ложку, он принялся вертеть ее в руках. То назад положит, то опять возьмет. Словно это помогало ему сосредоточиться. — Наши предки прозевали первые. Не поняли, что это такое, не приняли всерьез. Посчитали случайностью или ошибкой. А когда опомнились, было уже поздно.
Немного помедлив, он устремил на меня тяжелый взгляд, который словно пронзил душу насквозь.
— Сначала