Алексей кивнул, отламывая кусок лепёшки. Она пахла дымом и тмином, напоминая ему о походных хлебцах с Земли. Ветер, пробираясь сквозь ущелье, завывал, словно голодный зверь. Где-то выше послышался шелест — то ли камешек сорвался в пропасть, то ли дайры следили за незваными гостями.
— А для чего вы ходите к дому Айша? — спросил Воронцов, уже зная ответ, но желая услышать оправдание из уст ширта. Ветер донёс сюда запах гари, будто сама гора напоминала о тысячах сожжённых жертв.
— Мы приносим ему дары, — Вол разломил лепёшку, и крошки упали на камень, словно ритуальное подношение. — Чтобы он не обрушил на нас свою ярость. Козлов, зерно, овощи… а иногда… — его пальцы сжали колбасу так, что брызнул жир.
— Гилзале, — продолжил Воронцов, впиваясь взглядом в собеседника. — Это и ежу понятно. Рабов всегда резали во имя богов. Но где вы их берёте? — он кивнул в сторону долины. — Судя по тому, как пялились на меня ваши сородичи, гилзале здесь редкость.
Ширт медленно вытер руки о плащ, оставляя сальные пятна.
— Их приводят с перевала. Караваны… откупаются, — голос звучал ровно, будто он говорил о доставке дров. — Бродяги, преступники, пленные из племён Зертума. Иногда — те, кого не жалко. Их держат в тайных пещерах в ожидании ритуала, не приводя в селение.
Алексей представил их: измождённые фигуры в оковах, бредущие по тропе под кнутами. Гилзале. Не люди — расходный материал. Одних бросали в жерло вулкана, других резали на алтаре, третьих, как этот овощ, делили на части. Всё как обычно. Бессмысленные жертвы во имя несуществующих богов.
— Пойдём? — спросил Воронцов, когда в нависшем молчании они закончили трапезу.
— Да, нужно спешить, — Вол поднялся, смахнув крошки с колен. — Солнце уже коснулось головы Эстера. Скоро день пойдёт на убыль.
Он бросил взгляд на вершину, где лучи окрашивали снега в золотистый цвет, после чего начал путь. Алексей последовал за ним, поправляя мешок с провизией.
Глава 22
Дорога в ущелье оказалась невероятно тяжёлой. Тропа была усеяна валунами, будто гигантская рука рассыпала их в гневе. Обломки скал, принесённые тающими ледниками, лежали, словно надгробия забытых героев. Горные ручьи, шириной в несколько метров, бурлили ледяной водой, которая вырывалась из-за камней.
Им приходилось перелезать через валуны, пригибаться под низко нависающими скалами и перепрыгивать через потоки, которые, казалось, только и ждали момента, чтобы сбить с ног. Всё это — в постоянном темпе, чтобы успеть до темноты.
— И рабов вы тоже водите по этому направлению? — у Воронцова не поворачивался язык назвать это дорогой или даже путём. Он перепрыгнул через очередной ручей. Вода брызнула на сапоги, оставляя ледяные узоры.
— Нет, — Вол, не оборачиваясь, карабкался на следующий валун. — Они идут другой дорогой, в обход. Там безопаснее, но дольше, не меньше трёх дней пути, — он остановился, переводя дыхание, и указал на узкую тропу, вьющуюся вверх. — Это короткий путь. О нём мало кто знает. Тяжёлый, но подходит тем, кому нужно к дому Айша как можно быстрее.
Неожиданно из расщелины выпрыгнул двуногий хищный ящер. Воронцов среагировал быстрее, чем Вол. Его ладонь тут же сжалась на рукояти магического скипетра. Оружие высвободилось из креплений.
Дайр вблизи оказался ещё страшнее, чем через объектив разведывательного дрона. Его чешуя напоминала мокрый камень, а из пасти, усеянной сотней острых зубов, капала слюна, оставляя на камнях едкие пятна. Тварь издала злобный рык и извергнула из пасти дыхание, пропитанное гнилью.
— Нам конец, — прошептал Вол, но его слова заглушил гул магии.
Алексей произнёс заклинание, и с навершия скипетра сорвалась голубая молния. Она ударила в монстра, охватив его тело электрическими разрядами. Хищник взвыл, извиваясь, будто поджариваемая змея, но его рёв слился с десятком ответных криков его сородичей, которые стягивались к этому месту.
— Бежим! — закричал Вол, но было уже поздно.
С обоих склонов ущелья на них неслась дюжина ящеров. Их когти высекали искры из камней, а хвосты, словно плети, хлестали по воздуху. Камни с грохотом падали вниз, подпрыгивая и разбиваясь о скалы, создавая ужасную какофонию.
Алексей отступил, прижавшись к скале. Его пальцы сжали скипетр так, что костяшки побелели.
— Вол, держись ближе! — крикнул он, но ширт уже метнулся в сторону, пытаясь укрыться за валуном.
Номарх выбрал ближайшую цель. Скипетр в его руке снова вспыхнул голубым разрядом. Шаровая молния, будто ракета с самонаведением, устремилась к дайру, разрезая холодный воздух. Ящер дёрнулся в сторону, цепляясь когтями за отвесную стену, но магический шар преследовал его с неумолимой точностью. Когда молния настигла цель, прозвучал взрыв. Плоть хищника разбросало на несколько метров, а капли крови, словно раскалённая сталь, шипели на камнях.
Несколько дайров замерли, оглушённые грохотом и видом погибшего собрата. Вол, прижавшись к скале, дрожал. Его пальцы судорожно сжимали лук — стрелы казались жалкой игрушкой против этой стаи.
— Замрите, твари, бакулюм вам в тапки! — прорычал Алексей, ожидая, пока перезаряжается скипетр.
Новая молния вырвалась из навершия, метнувшись к троице ящеров. Два дайра взвыли и превратились в груду обгоревшей плоти, но остальные, ослеплённые яростью, продолжили атаку. Их когти высекали искры из гранита, а щелканье зубов напоминало лязг капканов.
— Их слишком много! Готовься к рукопашной! — крикнул Воронцов, отступая к узкому выступу.
Пять дайров окружили их, сужая кольцо.
Вол выпустил две стрелы в ближайшего ящера. Короткие стрелы вонзились в глазницы, но череп, толстый, как броня, защитил крошечный мозг. Тварь взревела, ослеплённая, и забилась среди скал, но её рёв лишь подстёгивал остальных.
— Пятерых убил, один вне игры. Держись, Вол! — Алексей оскалился, вращая скипетр. Его голос звучал спокойно, будто это были учения, а не схватка насмерть. Но Вол видел: рука номарха дрожит от напряжения.
Ширт пригнулся, избегая удара хвоста. Он упал на колени, закрывая голову руками, но прежде чем когти зверя впились в его спину, воздух вспыхнул голубым светом.
Алексей встал над ним, скипетр в крови, лицо — маска ярости.
— Вставай! — его рык вернул Волу надежду на выживание. — Умирать будем потом!
Спиной к спине, двое бойцов — тирс и гилзале — приготовились продать свои жизни как можно дороже.
Воронцов не боялся. Нейросеть подавила страх в зародыше, оставив лишь ледяную аналитику. Каждое движение было