– Похоже на то, – признал Макс.
– Ты согласен?
– В общем-то, да.
– Тогда что с тобою не так? Почему у тебя такое странное выражение лица?
– О, ты, наверное, прав. Я этого не отрицаю. Только…
– Ну? Ну?
– Только это кажется слишком простым, вот и все. Окровавленный палец. Нам словно преподнесли улику на блюдечке. Отпечатки пальцев там, где их трудно не заметить.
Наступила тишина. Двигатели «Эдвардика» пульсировали и клокотали где-то глубоко внизу. Коммандер Мэтьюз позволил себе безрадостно улыбнуться.
– Не бери в голову, мой мальчик, – посоветовал он. – Ты у нас один такой в семье – вечно носишься со всякими бредовыми идеями.
– Да.
– А теперь взгляни на все в реальном свете. Я видел подобное раньше. Я знаю. В эту самую минуту сумасшедший ублюдок, вероятно, дрожит и потеет под одеялом в своей каюте, гадая, зачем такое сотворил и оставил ли какие-нибудь улики. Улики! – Его лицо потемнело. – Не то чтобы случившееся само по себе недостаточно скверно. И надо же этому было приключиться именно теперь, когда я тревожился о… других вещах. Отлично, теперь ничего не поделаешь. У нас на борту маньяк.
– Согласен. У нас на борту маньяк, все верно.
– Именно так. А теперь послушай, Макс. Я не допущу, чтобы об этом болтали, – спокойно продолжил капитан. – Нет смысла всех тревожить. Мы поймаем того, кто нам нужен, и это не составит труда. Мы снимем отпечатки пальцев у каждого на борту нашего лайнера. Предлог для этого придумать достаточно легко, не выдавая сути дела. Затем мы посадим психа под замок и не выпустим, пока не доберемся до Англии.
– Звучит разумно. Ты знаешь что-нибудь об отпечатках пальцев? Как их идентифицировать и все такое?
Похоже, уверенность капитана на миг поколебалась.
– Нет, но, думаю, старший стюард знает. Да, я почти уверен! Грисуолд разбирается во всем. Хотя подожди! – Он задумался. – Разве этот парень… Как там его… Лэтроп? Лэтроп вроде говорил мне, что он в некотором роде дока по части отпечатков пальцев…
– Полагаю, так оно и было. Во всяком случае, он уверял в этом всех нас.
– Хорошая идея, – пробормотал капитан, выразительно кивая. – Мы воспользуемся его услугами, вот что! Он полицейский и умеет держать язык за зубами.
– Он юрист. Но в данном случае это, вероятно, не имеет значения.
Коммандер не слушал.
– Надеюсь, вы с ним будете держать рот на замке?
– Да. Скольких людей ты собираешься посвятить в тайну?
Капитан снова задумался.
– Чем меньше, те лучше. Старшего стюарда, конечно. И фотографа – потому что нам понадобятся снимки отпечатков пальцев. И доктора…
– Ты имеешь в виду доктора Арчера?
– Доктора Арчера? Нет, судового врача. Разве я, черт возьми, упомянул о докторе Арчере? Зачем ему говорить?
– Дело в том, – ответил Макс, – что прошлой ночью кто-то метал нож в рисунок женского лица за дверью доктора Арчера. – И он повторил рассказанную ему историю. – Я не пытаюсь давить на тебя, Фрэнк, – продолжил Макс, в то время как капитан стоял, уперев кулаки в бока и мрачно изогнув уголки рта. – Я знаю, у тебя и так слишком много забот…
– Чепуха. Это всего лишь моя работа.
– Твоя версия с сексуальным маньяком звучит не очень убедительно. И тебя самого это беспокоит. Что это за тайна, на которую ты намекал мне прошлой ночью? Какие подозрения у тебя есть относительно одного из пассажиров? Признайся, ведь что-то есть. Более того, кто наш девятый пассажир? Я готов поклясться, что на борту девять пассажиров, и тебе это известно, но по какой-то причине ты скрываешь одного из них.
Коммандер Мэтьюз не ответил. Он только сделал презрительный жест.
– Видишь ли, Фрэнк, то, что эту женщину убили именно теперь, не может быть совпадением, и ее смерть трудно считать ни с чем не связанным инцидентом. Наконец, эти отпечатки пальцев вызывают у меня подозрение.
– Но черт возьми, они у нас есть. Они настоящие. Почему они вызывают у тебя подозрение?
– Не знаю.
– Чушь! – отрезал коммандер.
– Ладно. Может быть.
– Хорошо, а почему еще, ты полагаешь, ее убили? Ты же таскался с ней, несмотря на мой совет. Почему, как думаешь, ее убили?
– Понятия не имею.
– Ладно. Давай просто продолжим и поймаем убийцу. Теперь послушай. Я хочу, чтобы ты направился к мистеру Лэтропу и попросил его немедленно прийти сюда. Чем скорее мы начнем, тем лучше. Тем временем я поговорю со стюардом. Возможно, он видел, как кто-то входил или выходил. Кроме того, было бы неплохо потолковать со стюардессой, которая обслуживала миссис Зия-Бей. Не то чтобы эти расспросы так уж необходимы, коль скоро у нас есть отпечатки пальцев. Но мне интересно…
Его взгляд упал на койку в правой части каюты. На покрывале лежали открытая белая сумочка Эстель Зия-Бей и ее меховая шубка. Внимание Макса снова притянули два замеченных раньше крошечных пятнышка крови на той части покрывала, которая свисала с койки. Казалось странным, что кровь брызнула так далеко.
– Возможно, ее ограбили, – задумчиво заключил коммандер Мэтьюз.
– Мне это тоже пришло на ум, – отозвался Макс.
– Почему?
– Весь этот вечер она нянчилась с сумочкой, как с младенцем. – Макс умолк. В его сознании всплыли другие яркие картины. – Если подумать, я никогда не видел ее без сумочки, белой, черной или из змеиной кожи. Она никогда не выпускала сумочку из рук, за исключением тех случаев, когда держала на коленях. И в каждом случае сумочка была как будто битком набита.
Оба подошли к койке. Коммандер поднял открытую сумочку и вытряхнул ее содержимое на покрывало. Из раздутого сумочного нутра высыпался целый каскад мелких предметов: еще одна губная помада, пудреница, маленькая связка ключей, несколько банкнот и монет, расческа и альбом с марками. Однако внимание их привлекла другая вещь, довольно больших размеров, с глухим стуком упавшая на покрывало среди прочего. Макс уставился на старшего брата, который странно охнул, как от удара в живот. Теперь они увидели, что таскала с собой Эстель Зия-Бей, из-за чего на боку ее сумочки вздувался неприглядный желвак.
Это был флакон с чернилами.
Глава шестая
Выполняя просьбу брата, Макс поднялся наверх, чтобы найти Лэтропа и отвести его в каюту миссис Зия-Бей.
Он задержался в каюте В-37 ровно столько, сколько требовалось, чтобы убедиться: ни флакон, ни его содержимое не заключают в себе никакого подвоха. Это была вполне заурядная бутылочка иссиня-черных чернил известной американской марки, какие можно купить где угодно за десять-пятнадцать центов. Бутылочка была полна, и, похоже, ее ни разу не открывали. Братья Мэтьюз даже вылили на пробу немного чернил в умывальник, чтобы взглянуть на них.
Было уже двадцать пять минут одиннадцатого, ветер и волнение в море значительно стихли; и хотя «Эдвардик» все еще качало, это была медленная, едва уловимая качка, не производившая особого шума. Впрочем, воцарившаяся тишина теперь угнетала не меньше, чем шумное бесчинство стихий всего полчаса назад.
Так или иначе, она позволила Максу быстро найти Лэтропа, который, сидя в полном одиночестве в салоне, наигрывал что-то на рояле и распевал для собственного удовольствия.
И даже тут склонный к рисовке Лэтроп был верен себе. Игру он сопровождал картинными, размашистыми жестами, заставлявшими выглядывать из рукавов его смокинга крахмальные манжеты.
О, лунный свет сегодня вечером над Уобашем,
Из полей доносится дыхание свежескошенного сена…[6]
Тут Лэтроп прервался, все еще перебирая клавиши пианино, и обратился к Максу.
– Присаживайтесь! – предложил он. – И разрешите недавний спор между мной и Хупером. Французские офицеры всегда носят головной убор в помещении? Детективы носят, я знаю. Иногда и евреи. Но почему французские офицеры? У меня есть теория насчет этого парня Бенуа. На самом деле он призрак. Он…
Сквозь ветви платанов мерцают огоньки свечей
На берегах Уобаша, далеко отсюда… —
заключил Лэтроп, прерывая сам себя.
Его сильный голос