– Да, спасибо ей огромное передайте. Как и обещала, больше мне не писали.
Я нахмурилась и посмотрела на товарища. Он так и сидел ошарашенный, не сводя взгляда с хозяйки. Решив, что терять нам нечего, я открыла карты.
– Алия Вагизовна, мы бы с удовольствием поблагодарили Анну, но дело в том, что она погибла.
– Как? – изумилась женщина.
– Страшно, – зачем-то уточнил Субботкин, за что получил тычок в бок.
– Большое несчастье произошло с нашей коллегой, – мягко пояснила я. – И обычно в таких случаях мы возвращаемся к недавним расследованиям…
– А что, – перебила женщина, – вас часто убивают?
Мы переглянулись.
– Да живы пока, – ответил Субботкин.
Алия нервно рассмеялась, а я вернулась к интересующей нас теме:
– Признаться, вы нас сейчас несколько удивили. В системе значится, что дело не было раскрыто, потому что вы забрали заявление.
– Забрала, – кивнула женщина.
Она была в растерянности и еще очень напугана. Мне снова пришлось брать ответственность за исход нашего общения на себя.
– Вы сделали это после того, как следователь нашла отправителя?
– Да, она сама сказала, что нужно написать бумагу… Образец дала.
– И с тех пор ни одного сообщения вы не получали? – уточнила я.
– Ни единого.
– И кто же был автором посланий?
– Да я и не интересовалась. Зачем? Анна Петровна заверила, что вопрос решен, и не обманула.
Такого поворота ни я, ни Субботкин не ожидали. Воронцова была озадачена примерно в той же степени.
– Что-то не так? – осторожно поинтересовалась она.
– Признаться, одно противоречит другому. Дело либо расследуется и закрывается, либо потерпевший забирает заявление, а в вашем случае произошло и то, и другое.
Я не поняла, зачем Виктор решил посвятить хозяйку в эти подробности. Алия и так чувствовала себя виноватой.
– Не переживайте, – вмешалась я. – Сообщения вам поступать больше не будут в любом случае.
Никакой гарантии у меня, разумеется, не было. Просто нарастающее чувство жалости к вдове, понуро сидящей в своей чистенькой кухне, заставляло найти хоть какие-то слова поддержки.
Виктор же в это время подбирал совсем другие слова.
– Алия Вагизовна, кем вам приходится Воронцова Алиса Владимировна?
Женщина свела брови у переносицы и прикрыла глаза.
– Алиса Владимировна? – повторила она себе под нос. – Не слышала о такой.
– Вы уверены?
– Вполне, – подтвердила она. – Я вообще Алис не знаю. Ни одной.
– У вашего мужа сестры не было? – не сдавался Виктор.
– Он единственный ребенок в семье.
– А отчество его не подскажете?
– Андреевич.
Пришла пора прощаться. Субботкин оставил свои контакты, попросив связаться с нами, если Алия что-то вспомнит. Желательно Алису, само собой. Надежды на это у меня, признаться, не было. Женщине хотелось верить.
Вернувшись в машину, Виктор завел мотор, но с места не тронулся. Какое-то время мы сидели молча возле дома Воронцовой. На подоконнике одной из комнат я заметила серого кота, который намывал упитанную морду лапой.
– Что скажешь? – повернувшись ко мне, спросил Виктор.
– Скажу, что у нас ни один следователь не отказался бы от лишнего раскрытого дела в своей копилке, пусть и пустякового.
– За нашими такого тоже не водилось.
– Выходит, Ефременко стала в этом смысле первооткрывательницей.
– Может, и правда какая-то ошибка вышла? – неуверенно промычал он, сам не веря в то, что произнес.
– Алия заявление действительно забрала, что сама только что нам подтвердила, но и угрозы прекратились, словно дело было закрыто, а злодей наказан.
– Совпадение?
– Странное, не находишь?
– Удивительное, – согласился Виктор.
– Анна сама заверила Воронцову, что сообщения приходить больше не будут и та может быть спокойна. Выходит, что-то она все-таки предприняла.
– Но полноценное расследование в протоколах не отразила… Почему?
– Я бы сформулировала иначе: зачем?
– У меня нет ответа. Никакой логике это не поддается.
– Судя по тому, что мне удалось о Ефременко узнать, своей выгоды она не готова была упускать ни в одном вопросе. Значит, там был какой-то интерес с ее стороны.
– Хорошая статистика – вот главный интерес для следователя.
– А для человека?
– Личное? – неуверенно предположил Субботкин. – Шкурное?
– Пожалуй, – согласилась я.
Мы снова замолчали. Я пыталась представить себя на месте Ефременко. Вот мне попадает в руки дело Воронцовой. Я пробиваю отправителя, мне быстро удается вычислить его личность. И что происходит дальше? Я встречаюсь с ним, чтобы пожурить и попросить впредь не трогать женщину, которой, очевидно, в жизни и так досталось? Одна воспитывает троих, похоронила мужа, трудится не на самой простой работе. Такой вариант был бы допустим. Но как будто Анна Петровна не особенно заботилась о морали. Взять во внимание хотя бы ее связь с женатым Крюковым. Да и при подобном развитии событий жалость она должна была испытывать скорее к злодею, ведь именно он избежал наказания ценой очередного успешного расследования в портфолио Ефременко.
– Ты номер отправителя проверял?
– Да, – вздохнул Виктор. – Глухо.
– Что ты имеешь в виду?
– Зарегистрирован на почившего пятнадцать лет назад пенсионера.
– И звали его?
– Не помню, – признался Субботкин. – Но пересечений не было. Фамилия незнакомая.
– Да уж, многовато было бы однофамильцев.
– Думаешь, убитую Алису Алия действительно не знает?
– Я ей поверила, – призналась я.
– Я тоже. – Виктор провел ладонями по лицу и опустил их на руль.
Полагая, что две Воронцовы могут быть как-то связаны, он, должно быть, не подозревал, что откроет ящик Пандоры. Вместо того чтобы что-то прояснить, Алия подкинула нам еще больше вопросов.
В этой ситуации я не завидовала ни себе, ни Субботкину. Настроение следовало как-то поднять. Доступных для этого способов было не так много.
– Кофе хочешь?
– Есть хочу, – признался Субботкин. – По дороге сюда шашлычную проезжали, – вспомнил он.
– Надо подкрепиться, – с воодушевлением согласилась я.
Большой поклонницей подобной кухни я не была, но из имеющихся средств к поднятию боевого духа мясо на шампуре было, пожалуй, прекрасным орудием.
– Что с разрешением по Транспортной? – поинтересовалась я, когда Виктор, покончив с обедом, вытер рот салфеткой.
– Получено, – не без гордости ответил он. – Даже ключ обещали.
– Не понадобится, – заверила я. – Поехали!
– Что, прямо сейчас?
– Ну да, а чего тянуть? Или у тебя по расписанию после обеда сон значится?
– Покой нам только снится, – мечтательно провозгласил Субботкин.
С тех пор как я оказалась на Транспортной улице впервые, здесь ничего не изменилось: тоска, разруха и ни души вокруг.
– Малоприятное местечко, – констатировал Виктор, хлопнув дверью автомобиля. – Даже тачку оставлять страшно.
– Можешь подождать меня здесь, – предложила я, подмигнув.
– Ну уж нет!
– Если это тебя приободрит, то в прошлый раз с твоей машиной тут ничего не случилось. Она спокойно дождалась меня там, где я ее