Гэтсби помог мне надеть маску, прежде чем облачиться точно в такую же самостоятельно, и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся в компании официанта и мужчины, в котором я без труда узнала создателя изящного карточного домика.
В качестве игры решено было выбрать блек-джек. Гэтсби утверждал, что играет впервые, и вместе со мной внимательно слушал правила, которые нам озвучивал мужчина в золотистом жилете, пока официант убирал со стола посуду.
Везение новичка на Гераскина, похоже, не распространялось, потому что четыре из пяти партий выиграла я.
– Не хотите почтить своим присутствием остальных гостей? – спросила я, когда игра была окончена.
– Только в вашей компании.
У меня желания продолжать вечер среди шума вечеринки не было, а оставаться дольше наедине с Евгением казалось непозволительным. Оттого я поблагодарила за чудесный вечер и объявила о своем намерении покинуть особняк.
Гэтсби хотел было проводить меня до выхода, но привлекать к себе излишнее внимание присутствующих, а оно было бы неизбежным, желания не возникло. Любая дама в компании самого хозяина вызвала бы повышенный интерес.
Я покинула темную комнату и вновь попала в зал, где присутствующие, весело хохоча, кидали кости. Теперь каждый стол был занят.
– Ставлю особняк, – заявил низкорослый толстяк и в подтверждение поднял вверх фишку с соответствующим изображением, зажав ее между пухлых пальцев.
– Три автомобиля, – пыталась перебить его ставку красотка в красном.
Лестница была пуста: приглашенные давно распределились по особняку. Я вздохнула с облегчением, не хотелось вновь встречать моего нового знакомого. Оставалось надеяться, что он нашел себе новую компаньонку для игры в покер.
Внизу у бара о чем-то болтали три девицы в компании брюнета с длинными волосами, стянутыми в тугой хвост. Он стоял ко мне спиной, так что лица я не видела. Говорили лишь дамы, их спутник молчал, изредка кивая. Его силуэт и даже поворот головы вызвали во мне тревогу. Ничего утверждать я не могла и проверять, разумеется, не стала, но брюнет был очень похож на Ланса.
У выхода мне помогли одеться, и я, стараясь не оборачиваться, покинула особняк. Все тот же черный «Мерседес» доставил меня до дома, и вскоре я оказалась в постели.
День выдался чрезвычайно насыщенным, я была уверена, что быстро засну, но не тут-то было. Все впечатления от яркого праздника перебило одно. Кажется, на вечеринке был сам Ланс. Пришел туда развлечься или искал меня? Просто так к Гэтсби не попасть, значит, должен был разжиться приглашением. Учитывая, что в особняке собирались самые неожиданные посетители, ничего удивительного не было в том, что Ланселот мог присутствовать в списке постоянных гостей.
Я пыталась вспомнить огни фейерверка и сосредоточиться на них; звук крутящейся рулетки и шарика, попадающего в сектор; карточный домик: хрупкий и невероятный; неизменно приятный разговор с хозяином дома. Но все меркло перед образом давнего приятеля. Злясь на себя, я натянула одеяло на голову и принялась считать овец. Овцы перед глазами рисовались почему-то исключительно черные.
Утром я проснулась разбитой: сказывался недосып. Кроме того, я видела сны – тревожные, мрачные. Но картинки растворились в свете утра, и подробностей я не помнила. Сочтя это избавлением, я отправилась в кухню.
Чтобы как-то отвлечь себя от непрошеных мыслей, я начала планировать завтрашний день. В понедельник следовало выйти на работу. Только куда? Что еще я могу сделать в этом городе, чтобы узнать что-то о Ефременко? Опрашивать сотрудников вокзала? Только вряд ли они шастают по примыкающим улицам.
Немного поразмышляв, я решила направиться к переулку, в который свернула Аннушка в злополучную пятницу. Насколько я помнила, ничем примечательным он не отличался. Несколько жилых домов и старая аптека, давно признанная аварийной. Но все же следовало проверить.
Я доехала на автобусе до городского вокзала и прежде всего решила повторить путь Анны к переулку от выхода из здания. Не знаю, на что я рассчитывала, но ничего примечательного, лавируя среди припаркованных автомобилей, я не увидела.
Свернув у старой аптеки, которая стояла на углу, я оказалась в переулке. Здесь я насчитала девять жилых домов. На цокольном этаже одного из них располагалась незатейливая вывеска: «Машинное масло». Возле крохотного магазинчика не было ни одной камеры. И все же я решила попытать удачу.
Продавец неохотно поднялся из-за прилавка, услышав звон колокольчика на двери, предупреждающего о приходе посетителей.
– Чем могу помочь?
Я показала удостоверение и осведомилась, кто работал здесь в интересующий меня день. К счастью, сотрудник в магазине был один, и именно с ним я сейчас разговаривала. На этом мое везение закончилось. Мужчина оказался некурящим, на улицу не выходил, а к нему Ефременко не заглядывала. В помещении не было ни одного окна, а потому никого из проходивших по переулку в тот день он видеть не мог.
Вновь оказавшись на улице возле вывески, я с сожалением констатировала: «Не здесь наша Аннушка разлила масло». И тут в окне первого этажа дома напротив я заметила неприметную табличку «Психологические консультации» и стрелку, призывающую свернуть за угол. Очевидно, вход располагался со двора.
Услуги психологов мне были не нужны, но я прекрасно помнила род деятельности Александры Крюковой, и надписью заинтересовалась.
В голове у меня не было ни одной идеи, зачем Анне являться сюда, даже если заведение на первом этаже и окажется филиалом психологического центра жены Даниила Альбертовича. Устроить поджог? Или насолить каким-нибудь еще способом? Но за что? Что сделала ей Крюкова помимо того, что встретила будущего мужа в школе, еще до рождения самой Ефременко?
Конечно, спокойствие и рассудительность, которые я отметила у Александры, вполне могли быть обманчивыми. Что скрывается за этой оболочкой, какие секреты хранит женщина, ведомо только ей одной. Способна ли Крюкова на какие-то выпады в сторону любовницы мужа? А главное, могла ли ее убить?
Я свернула за угол дома и направилась к первому подъезду. Возле него висела точно такая же табличка, но на этот раз стрелка указывала на входную дверь. Домофона не было, а ржавый кодовый замок, по всей видимости, давно не работал.
Консультации проводили в обычной квартире на первом этаже. На потертой двери был приклеен лист бумаги с номером телефона. Звонок отсутствовал. Я дернула ручку, но квартира оказалась заперта. Ничего удивительного в этом не было: если здесь принимали клиентов, звонки в дверь и случайные прохожие существенно отвлекали бы от процесса. Вряд ли настолько скромное заведение могло похвастать администратором или еще кем-то, кто мог бы взять на себя функции по встрече клиентов.
Записав номер телефона и немного поразмыслив, стоит ли ждать появления кого