– Не уверена, – пожала плечами Норма, задумчиво покачивая вином в кружке. Ее обычно бледные щеки чуть тронул румянец. – Думаю, они полагают, что живые в деревне привлекут их снова. Духи захотят завершить начатое, чтобы здесь не осталось никого.
– Ах-хах, – нервно хохотнул Илай, мигом пожалев, что спросил. – Это мы удачно заглянули.
Но шутки никто не оценил. В каком-то оцепенении все потягивали напиток, оказавшийся, ко всему прочему, вяжущим, и вслушивались в заходящийся вой лешего. И чего тому не спалось?
В случае нападения Настасья Фетисовна просила не высовываться вперед и позволить капурнам совершить их обряды. Казалось бы, так даже проще, не придется ничего делать. Да и что геммы могли бы сделать тем, кого даже не смогут коснуться ни рукой, ни оружием. А эти гробокопы казались уверенными в своих способностях.
Но страх все равно сворачивался гигантским степным полозом, готовясь нанести удар.
– Так и будем сидеть до утра? – сварливо осведомилась Диана, выплеснув последние капли вина в костер.
Ответить Илай не успел.
Вой раздался теперь совсем близко, у подножия холмов. Может, все же волк?
– УА-А-А-А!.. – донес до них ветер. – И-А-И-И-И!
Нет, это никакой не волк, и даже не леший. Не сговариваясь, геммы повскакивали с бревна и стали всматриваться в темень.
Вдали показался белый силуэт. Он быстро приближался.
– СИЛА, ПРИДИ-И-И! – голосило нечто.
– Не похоже на призрака-душителя, – заметил Лестер.
– А это и не дух, – скривился Октав.
– Это человек, – ахнула Норма.
– Да это же голый мужик! – заключила Диана победно.
И это было первое из сказанного младшей за последние сутки, с чем Илай не мог поспорить.
Постепенно до него доходил абсурд происходящего: глубокая зима, ночь, мороз, полная деревня трупов и угроза нападения духов. И тут этот – бежит, размахивая хозяйством и радостно голося. Безумец, не иначе.
– Насмерть же замерзнет! – Илай ужаснулся перспективе разжиться новым бездыханным телом. – Лес, хватай его!
Уговаривать брата не пришлось – хмыкнув, он сорвался с места, радуясь возможности немного размяться.
Мужик тем временем уверенно направлялся через снежное поле в сторону ущелья. Лестер настиг его в считаные мгновения. Он попытался схватить голого, но внезапно тот подскочил ввысь и перемахнул через яшмового гемма, будто играя в чехарду. Лес круто развернулся и снова не смог его ухватить. Мужик заметался по полю зайцем, хохоча, Лес – за ним, но каждый его выпад угождал в пустоту. Незнакомец скакал, выматывая гемма, не то что не уступая тому в скорости, но даже превосходя. А ведь на вид самый обычный – немолодой, лысоватый, щуплый.
– Он одержимый, что ли? – нахмурилась Диана, а Норма и вовсе прикрыла лицо руками, густо покраснев.
– Я НЕУЯЗВИ-И-ИМ! – вторил ее мыслям голый мужик. – ЭТО МОЯ НОЧЬ!
На вопли из длинного дома подтянулись капурны. Кто-то из них, судя по заспанным физиономиям, умудрился урвать пару часов отдыха, но большинство были сосредоточены.
– Что тут у вас? – спросила, ежась, Настасья Фетисовна, подходя последней.
– Да вот. – Илай не знал, как объяснить лучше, потому указал рукой. Капурна прищурилась, но ее зрение сильно уступало способностям геммов, поэтому он все же решил пояснить: – Там в поле бегает мужчина. Ловок не по годам и кричит про свою неуязвимость.
Настасья неэлегантно крякнула:
– Надо же, какая оказия, – но через миг переменилась в лице: – Геммы, назад! Аколиты, в круг!
На этот раз ее подопечные не стали ни ныть, ни упираться и быстро окружили костер с геммами и загородившую их грудью Аукс-Еловскую. Илай не сразу сообразил, что произошло, но один взгляд в сторону ущелья все расставил по местам: оттуда в сторону поля и деревни потянулись фосфорно светящиеся капли, отдаленно похожие на мерников, но гораздо крупнее и с выраженными передними конечностями, – призраки-душители вырвались из своей колыбели в поисках новых жертв.
«Лес, назад! – скомандовал брату Илай. – Уходи оттуда!»
– СИЛА ИДЕТ КО МНЕ! – в очередной раз заорал голый мужик и… начал подниматься в воздух. Как был, с задом, сияющим в лунном свете, и босыми ногами, он взлетел, раскинув руки в приглашающем жесте. Лес, не будь дурак, подпрыгнул и вцепился тому в щиколотку, поднимаясь следом, но безумец этого даже не заметил.
– Да что он творит?! – Илай схватился за голову. – Кто он такой?!
– Мистерик, – процедил Октав сквозь стиснутые зубы. В его пальцах снова оказался монокль. – Арестовать его!
– Как, по-твоему, мы это сделаем? – тут же огрызнулась Диана. Казалось, она ищет любого повода для ссоры. – Он улетает, дубина!
– Ни шагу вперед, – рявкнула на них капурна, обрывая всякие препирательства. – Не двигаться, пока мы не закончим!
Аколиты выставили вперед сцепленные руки и забормотали формулу изгнания. Настасья Фетисовна, вторя их голосам, формировала в ладонях нечто, напоминающее ком света. Пока не крупнее яблока, но он неуклонно разрастался.
Тем временем мужик и Лес уже поднялись на высоту в три сажени. Брат изо всех сил дергал ногами, пытаясь вывести мистерика из равновесия или транса, чтобы спустить его на землю, но тому было все нипочем. Норма сбросила охватившее ее оцепенение только лишь затем, чтобы больно вцепиться Илаю в плечо.
– Что теперь будет?! Ах, нет!
В тот же момент призраки роем устремились в сторону мистерика и повисшего на нем Леса. Норма изо всех сил стиснула пальцы и порывисто отвернулась, случайно уткнувшись при этом лицом в Октава. Тот, к его чести, не отшатнулся.
– Не дрейфь, смотри! – крикнула младшая. – Они втягиваются!
И правда: будто головастики в ил, духи просачивались в тело мистерика, полностью исчезая в нем. Леса они при этом словно не замечали, хоть тот и орал как резаный.
Духов становилось все больше, они свивались потоком, кружа по спирали и подтягиваясь все ближе к распятому в воздухе мужику, а тот радостно хохотал, принимая каждого.
Тут капурны завершили свою формулу, шар в руках Аукс-Еловской достиг размеров крупной тыквы и сорвался с ее пальцев под возглас: «Не ходить мертвым среди живых! Изыдите!» Было ли это частью формулы или просто пафосным восклицанием, сказать сложно, но шар стремительно понесся по воздуху в самую гущу призраков и там взорвался, разнося вокруг волну слепящего чистого света, от которого заполыхало само небо и согнулись хлипкие березы. Геммы, не сговариваясь, встали на колено и заслонили глаза рукавами, а когда смогли их наконец открыть, увидели странную картину: одержимый мистерик без чувств навзничь опускался с высоты, а Лес уже стоял внизу, очевидно заранее спрыгнув, и готовился поймать того на вытянутые руки, будто девицу с балкона.
Призраки исчезли, видимо впечатлившись капурновским изгнанием.
Первым очнулся Октав:
– Что вы стоите? Взять его! – Подумав секунду, он добавил: – И… прикройте ему уже срам!
– Мы его забираем, – повторил Октав непререкаемым тоном.
Ноздри у Настасья Фетисовны побелели, казалось, еще чуть-чуть, и она вцепится агенту Инквизиции в волосы. Вон, даже пальцы согнулись пару раз, как бы предвкушая.
– Не понимаю, чему вас учили? Несгибаемости ума? – Голос капурны звенел ехидством, как у совсем юной девушки. Впрочем, она и правда была довольно молода, не старше того же Михаэля, только седые волосы сбивали с толку. – Вы ведь до этого начали рассуждать здраво: сообразили, что он мистерик. Что случилось потом? Когнитивные способности отказали?
Что такое «когнитивные способности», Норме оставалось только догадываться по ситуации, но едкую подковырку она решила запомнить на будущее. Звучало хорошо и еще лучше проняло Октава – тот посерел лицом и стиснул челюсти до выступивших желваков.
– Не будем ссориться, – в образовавшуюся паузу тут же влез Илай. – Помнится, вы, уважаемая Настасья Фетисовна, обещали поделиться с нами выводами по поводу данного инцидента. Под «инцидентом» я подразумеваю все произошедшее в Мухонке. Так что такого вы поняли?
Закрутил так закрутил. Но миротворческая речь возымела эффект: капурна резко выдохнула, отбросила серебристую волну со лба и прикрыла глаза.
– Хорошо, давайте рассуждать вместе. Кого вы видите перед собой? – Она повела рукой в сторону отловленного мужчины.
Тот еще не вполне пришел в себя, только стонал и причмокивал губами – его усадили перед растопленной печью на лавку, завернули в какие-то одеяла и отпаивали горячим питьем с ложки аколиты. Последние напряженно следили за спором с агентом Инквизиции и только