— Верно, сержант, верно. Мистер Л’пайр любезно ознакомил меня с моими правами. Судя по всему, мне полагаются всевозможные компенсации — по крайней мере, я могу их требовать. У вас очень интересная галактическая культура, сержант. Многие, многие земляне с восторгом бы с ней познакомились. Однако я готов избавить вас от неприятностей, которые вызовет подобная огласка. Уверен, что два разумных индивидуума вроде нас с вами смогут договориться.
Когда я обвинил Л’пайра в разглашении галактической тайны, он распустил цитоплазму, пожав амебоидными плечами.
— Я ничего не сказал ему на Земле, сержант. Какую бы информацию ни получил этот землянин — а я признаю, что эта информация вредоносна и противозаконна, — ответственность за нее лежит исключительно на вашей штаб-квартире. Кроме того, будучи несправедливо обвиненным в мерзком, немыслимом преступлении, я, естественным образом, имел право подготовиться к защите, обсудив дело с единственным свидетелем. Я мог бы пойти дальше и указать, что, поскольку мы с мистером Блетчем в некотором смысле являемся сообвиняемыми, нет законного запрета на объединение наших юридических знаний.
Вернувшись в офис, я ввел капрала Па-Чи-Лю в курс дела.
— Настоящее болото! — пожаловался он. — Чем больше дергаешься, чтобы выбраться, тем глубже увязаешь! А этот землянин! Охраняющие его плутонцы едва не свихнулись. Он спрашивает обо всем — что это, а это, а как это работает. Еще ему недостаточно жарко, воздух пахнет неправильно, еда невкусная. У него щекочет в горле, он желает полоскание, ему нужно…
— Дайте ему все, что он хочет, но в пределах разумного, — сказал я. — Если это существо умрет в камере, нам с тобой в лучшем случае светит увеселительная поездка в Черную дыру Лебедя. Что же до остального, капрал, я согласен с гтетской экстрадиционной группой. Преступление должно было быть совершено.
Звездный капрал Па-Чи-Лю уставился на меня.
— Вы… имеете в виду…
— Я имею в виду, что если преступление было совершено, значит, арест Л’пайра законен, а следовательно, его можно отправить обратно на Гтет. Мы больше никогда о нем не услышим и заодно избавимся от размахивающих псевдоподиями гтетанских мошенников. У нас останется лишь одна проблема — Осборн Блетч. Как только Л’пайр отбудет и землянин окажется в нашем распоряжении, мы с ним разберемся — тем или иным способом. Но самое важное, капрал Па-Чи-Лю, состоит в том, что Л’пайр должен был совершить преступление — некое преступление — во время пребывания на Земле. Переселяйтесь в юридическую библиотеку.
Вскоре после этого Па-Чи-Лю отправился на Землю.
А теперь прошу, Хой, воздержись от морализаторства! Мы оба прекрасно знаем, что внешние патрульные офисы и раньше этим занимались. Мне это нравится не больше, чем тебе, но ситуация была чрезвычайной. Кроме того, Л’пайр, этот амебоидный закоренелый преступник, давно заслуживал наказания. Можно даже сказать, что с этической точки зрения я был совершенно прав.
Как я уже говорил, Па-Чи-Лю вернулся на Землю, теперь в роли помощника редактора. Он устроился на работу в издательство, которое выпустило учебник биологии. Исходные фотографии так и лежали в бумагах этого заведения. Тщательно выбрав человека и отпустив немало многозначительных комментариев, звездный капрал в конце концов вдохновил одного из технических редакторов изучить фотографии и проанализировать материал, на котором они были напечатаны.
Этим материалом был фартух, синтетический текстиль, весьма популярный на Гтете. Человечество могло изобрести его не раньше чем через три столетия.
В мгновение ока почти каждая американская женщина обзавелась бельем из фартуха, новой ткани года. А поскольку основная ответственность за этот противозаконный технологический скачок лежала на Л’пайре, мы наконец-то его прижали!
Он отнесся к этому весьма философски, Хой.
— Конец моей долгой дороги, сержант. Поздравляю. Преступления не окупаются. Нарушитель всегда проигрывает, а правоохранители — выигрывают.
Я с легкой душой занялся экстрадиционными формами. Конечно, оставался Блетч, но он был обычным человеком. И я, успев к тому времени ввязаться во множество сомнительных делишек, не собирался с ним церемониться. Можно с тем же успехом получить выговор за скрик в качестве лаунта!
Но вернувшись, чтобы отвести гтетанца к его амебоидным собратьям, я едва не провалился под поверхность Плутона! Там, где раньше был один Л’пайр, теперь сидело двое! Конечно, это были более мелкие Л’пайры — каждый в половину оригинала, — но тем не менее Л’пайры.
Он успел поделиться!
Как? При помощи полоскания, которое потребовал землянин. Это с самого начала была идея Л’пайра, его последняя страховка. Получив полоскание, землянин тайком передал его Л’пайру, а тот спрятал раствор в камере на крайний случай.
Это полоскание, Хой, представляло собой соленую воду! Солевой раствор!
Вот в какой ситуации я оказался. Гтетанцы сообщили, что их законы учитывали такое развитие событий, но что мне проку в их законах.
— Было совершено преступление, была распространена порнография, — твердил делегат. — Мы требуем выдачи преступника. Обоих!
— В соответствии с Галактическими статутами шесть миллионов девять тысяч триста семьдесят один — шесть миллионов сто шесть тысяч пятьсот четырнадцать, — бубнил Осборн Блетч, — я требую немедленного освобождения, компенсации в размере двух миллиардов галактических мегавар, полного письменного…
И:
— Возможно, наш родитель, Л’пайр, и совершал различные преступления, — лепетали юные амебоиды в соседней с Осборном Блетчем камере, — но какое отношение к этому имеем мы? Л’пайр искупил вину, погибнув при родах. Мы очень молоды и совершенно невинны. Конечно же, в старой доброй галактике не принято наказывать маленьких детей за грехи родителей!
Как бы поступил ты?
Я отправил все это месиво в патрульную штаб-квартиру — гтетанскую экстрадиционную группу с их клубком юридических цитат, Осборна Блетча с его зонтом, учебник биологии, оригинальные порнографические фотографии и — последними, но не из последних — двух наивных юных амебоидов. Можешь звать их Л’пайр — Штрих и Л’пайр — Два Штриха. Когда они прибудут, делай с ними что угодно, только мне не говори!
И если ты найдешь решение с помощью более древних и мудрых штабных умов — и найдешь его прежде, чем у Старика лопнет глоцистоморфа, — мы с Па-Чи-Лю будем вечно тебе благодарны.
Если нет — что ж, мы стоим во внешнем патрульном офисе 1001625 с собранными вещами. У Черной дыры Лебедя есть свои преимущества.
Лично я, Хой, считаю, что корень всех этих неприятностей кроется в существах, которые настаивают на странных, зрелищных методах размножения, вместо того чтобы выбрать разумное, благопристойное спорообразование!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Итак, я написал чертовски запутанный рассказ о семиполом организме — и задумался, насколько запутанным может получиться рассказ об однополом организме.
А потому написал его.
Кроме того, я хотел посмотреть, что можно сделать с порнографией у однополых организмов.
Но по правде говоря, было кое-что еще. Через много