Возникла пауза, в которую стали готовить к оседловке фестралов.
— Это что такое? — изумлённо спросил Дин, когда первых фестралов за сбрую вывели на стартовую решётку. — Левитирующие попоны? А какой смысл?
— О, мистер Томас, — неожиданно ответил ему Дамблдор. Все ребята тут же мигом обернулись и покраснели — оказывается, директор сидел бок-о-бок с мистером Дожем, не менее старым волшебником, и ещё несколькими столь же умудрёнными магами. — Это лишь значит, что вы счастливы в неведении. Я не покривлю душой, если скажу, что и я, и другие гости сегодняшнего юбилея хотели бы тоже не видеть фестралов.
— Проще говоря, Альбус пытается вам сказать, — прервала его сварливо крайне пожилая женщина, выглядевшая в полтора раза старше Дамблдора, — что фестралов видят те, кто видел смерть другого человека. Понимаете, да?
— Ого…
— Вот вам и ого, молодой человек! — хмуро припечатала она. — Надо в школе учить уроки, а не заниматься ерундой!
— Ну же, Батильда, — примирительно заговорил Дамблдор, но Тео уже не слушал его — прозвучал гонг, и конкурсанты, включая внука юбиляра и нескольких ещё смутно знакомых лиц, взмыли в воздух. Защёлкали колдокамеры репортёров, снимающих наиболее эффектные кадры, а вереница наездников, ничуть не медленнее гиппогрифов, продолжила соревнование.
Три круга выявили, что победителем оказался молодцеватый мистер Уизли, рыжеволосый и подтянутый, — как ни странно, это был не кто-то из тех Уизли, о ком слышал Тео. Биллиус, которому похлопала даже нелюдимая старуха Блэк в дальнем углу трибуны, поклонился и получил из рук юбиляра венок и скидочный купон в «Т&Т» на добрую сотню галлеонов.
Четвёртый заезд дня был длиннее — пятилетние фестралы бежали пять кругов — и скучнее. Под палящим солнцем и ребята, и гости, многие из которых были уже немолоды, устали, и как только заезд закончился, многие стали прощаться с уставшим вручать награды Элджероном.
— Наверное, нам тоже стоит идти, — пробормотал Арчи, которому явно напекло солнцем. — Только как?
— О, не беспокойтесь, я прослежу за ребятами, леди Августа, — это снова заговорил Дамблдор. — Пара минут, и я вернусь.
Победителем оказался человек с труднопроизносимой фамилией («Поляки!» — фыркнул Дож. — «Ничем не лучше индусов, как ни гляди»), которому достался небольшой серебряный кубок, который он горделиво поднял вверх под вспышки колдокамер.
Наконец, объявили банкет — и старт гонки, которые должны были начаться одновременно. Многие квиддичисты, что были на трибуне, тут же отправились за мётлами, а один из гостей, видимо, связанный с индустрией мётел, стал рекламировать гостям «Нимбус-2001», самую новую модель.
— Мистер Нимбус, — одёрнула его Макгонагалл, оказавшаяся невесть как рядом, когда мужчина ринулся рекламировать её компании Тео и ещё нескольким школьникам со старших курсов, подтянувшихся к этому разговору, — прекратите заниматься ажиотациями! Всё равно ваши мётлы не сертифицированы для школы!
— Мадам Макгонагалл, — не остался в долгу мистер Нимбус, — не вы ли пробивали у Бэгмена сертификацию прежней модели прошлой осенью?
Невилл поманил ребят за собой, и все четверо благоразумно покинули место препираний.
Вскоре они спустились вниз с трибуны по той же лесенке, где уже стоял беседовавший о чём-то с Августой Лонгботтом Дамблдор.
— …к сожалению, Николас уже уничтожил единственный экземпляр, как я не уговаривал его.
— Это показывает ваше отношение к нашей проблеме, Дамблдор, — ровным голосом отвечала ему Августа.
— Нет никаких гарантий, что это средство избавило бы их от страданий, а не продлило их на ещё одну жизнь, — возражал директор.
Невилл поник. Тео захотелось его как-то подбодрить.
— Спасибо за приглашение, Невилл! Это было очень классное мероприятие.
— Да! — поддержал Дин. — Только мороженного не хватило, а то мы зажарились! Арчи так и вовсе едва не растёкся.
Тот что-то пропыхтел.
— Спасибо, что пришли, ребята, — растроганно ответил Невилл, когда они спустились, наконец, вниз. — Я… мне, честно, очень приятно. И… — он взглянул твердо в глаза Теодору. — Теодор. Я не сказал этого тогда… спасибо тебе, что не выдал Гермиону. Ей и так несладко было на факультете, и Уизли было совершенно ни к чему знать правду.
Невилл протянул ему руку, и Теодор с удовлетворением её пожал.
Наконец, Дамблдор обратил внимание на компанию.
— Ну что же, друзья, — подмигнул он троим приятелям. — Отправимся же в Лондон?
Он протянул вперёд кусок верёвки, за который ребята взялись. Тео видел, как светятся чары Дамблдора — по-своему отличающиеся от того, как был зачарован предыдущий портал. Более чёткие, более стройные, более… докончить мысль ему не удалось — знакомое ощущение повело его вверх, но без какой-либо боли или дискомфорта — и опустило на землю.
Они оказались на специальной аппарационной площадке у самого банка.
— Ну что, мальчики, как вам понравилось сегодняшнее представление? — спросил с прищуром директор.
Ребята вразнобой поблагодарили его за помощь с переносом и заверили, что им понравилось. Директор предложил сопроводить их до кафе Фортескью — за мороженным, которое, как он заверил, было нужно каждому после такой жары, и по пути расспросил каждого, что он думает о профессоре Квиррелле.
— Увы, мне придётся вас покинуть, — улыбнулся в бороду директор, которому на каждом шагу приходилось останавливаться и приветствовать, благодарить или перебрасываться словами с магами, колдунами и волшебниками, чародеями и заклинателями, каждые из которых бежали по своим делам. — Квиррелл более не профессор в Хогвартсе, как вы, думаю, все в курсе, а мне посоветовали кандидатуру на следующий год в Министерстве. Думаю, вы все удивитесь, узнав, кто это!
Попрощавшись с директором, ребята завершили насыщенный день мороженным. Действительно, оно было нужно каждому из них.
Глава 16
12 июля 1992. Сильверстоун, Великобритания.
— Вот, вот это круто! — приговаривал Дин, затаскивая за собой Теодора всё выше на трибуну. Гран-при Формулы Один в Великобритании собрало в одном месте столько людей, сколько Тео никогда в жизни в одном месте не видел.
— Это что, — спросил он, глядя на толпу, прежде, чем подняться на трибуну, — магглы всего мира съехались на эту твою формулу?
— А? Не, это меньше, чем на матчи Премьер-Лиги ходит, — пренебрежительно махнул рукой Томас тогда.
Сейчас, глядя с высоты не одного десятка футов на огромные трибуны под ним, заполненные сотнями людей, Теодор вдруг столкнулся с вопросом, который его очень некстати взволновал.
Сколько в Британии магглов?
И сколько! В Британии! Магов?!
Наконец, Дин добрался до мест, указанных в билетах, и сел вместе с Тео. Ветер непривычно ощущался — утром Тео попросил отца подстричь его с помощью чар. В итоге у Тео оставалась копна волос на верхней части головы, а по бокам, за висками, было почти под корень выбрито. Сам он не оценил