— Правый, берите, где хотите. Да хоть из дурки, хоть с вокзала вместе с массовкой на «поляну волшебства». Левый, старую партию выпустите из студии в конце недели. Весь музей уже пожрали. Саранча, а не люди. И чего их на огурцы тянет?
Она села в кресло, положив ноги на правого, что как раз собирал на полу раскиданные листы.
Поправив квадратные очки со стеклянными завитушками, которые заменяли банши брови вместо нарисованных, она вчиталась в очередную распечатку сценариев.
Но ни одна из заметок не тянула на сенсацию. Угнетали даже темы: «выборы одного человека путем переливания бюджета из пустого в порожнее», «пожизненное за кражу капусты в поле пенсионеру», «похищенного инопланетянами в преддверии выплаты ипотеки», «оправдательный приговор сержанта-миллиардера с домашним арестом на личном острое», «новые и старые враги со вкусом лимона на кулинарной передаче».
В гневе она снова закричала на всю студию:
— Вы чего из меня душу тяните? Нет души! Не старайтесь. Где мой главный мучитель умов? Позвать Побрея!
С тем заявлением она снова разбросала листы.
Всё не то. Рейтинги канала стремительно падали. Хоть самой берись за организацию беспорядков в городе, чтобы темы для передач были.
— Вот раньше были времена, — она убрала ноги с близнеца и встав, заходила по студии. — То несанкционированный оборотень деревню разорит. То самую красивую ведьму для костра всем селом выбирают. А вы думали откуда «мисс мира» пошла? Да с костров и сошла, когда огонь не взял.
— Суровые времена были, — добавил Правый.
— Да, было времечко. Вампиры немецкие, оборотни шотландские. Сплетни, склоки, а ты своди-разводи все споры, пока инквизиция не нагрянет. А как наколдуют — не разгрести. Земля иной раз разверзнется, нахлынет поток нелегальных эмигрантов из адских чертогов. Бегай потом со всеми, устраивай вальпургиевы ночи. Веселись. Потом, конечно, к утру отойдёшь. Погреешься на костре и отпустят по реке вниз в мешке с камнем плыть в своё удовольствие. Очнёшься, у Владыки прощения попросишь и всё — бодренькая. Помолодевшая, — банши вздохнула, утерев ностальгическую слезу. — А сейчас чего? Стыд один! Ни одной конфетки у ребёнка как следует забрать не могут. У меня тут родня рядом переехала, а я их навестить не могу. Некогда с таким стыдом и позором!
— А это в какой передаче было? — спросил Левый.
— На каком канале? — добавил Правый. — Конкуренты со Второго Подвального подсуетились? Они же у нас черновики по помойкам собирают, когда дворник отгонять не успевает.
— Как вы меня все достали, мрачноделы пустяковые, — вздохнула взбаламученная старуха в строгом тёмном костюме. — Ни крови тебе на завтрак, ни интриг на обед, ни трагедий на ужин. Не делать же сенсацию из того, как ученик средней школы явился на урок с гусем и на радостях директор спятил? А?
— Почему это? — не понял Левый.
— Потому что они в школах все сумасшедшие, — ответила банши. — Другие за те зарплаты не работают. Над ними же черти в аду последние смеются. А у нас тут серьёзная программа, а не юмористическая. Первый Подпольный это вам не Второй Подвальный!
Агата в задумчивости почесала торчащие к верху локоны, тяжело вздохнула и нажала кнопку вызова секретарши:
— Так где мой верховный демон?
— Уже поднимается, — пропищала та в ответ и добавила тише. — Вам в кофе слёзы завистников лить?
— Не хочу я кофе! И так на взводе. Побрея давай!
Первый специалист по поиску сенсаций Побрей Врунов всё предпочитал делать быстро. Едва получив сигнал по транслятору, он бежал по лестнице на самый верх Остаткинской башни, чтобы не стать к ближайшему разбору полётов частью её останков.
Быть уволенным, как предыдущий ведущий, которого скинули с верха башни без золотого парашюта, он не хотел. Заснимут ещё видео, и на второстепенный канал комментировать видеоролики посадят. Незавидная судьба для профессионала. Впрочем, им со смехопилорамой к аду ближе. Они вниз прорастают, пока Остаткино до неба тянется.
— Заложили уже в бюджет новые этажи? — спросила в то же время Агата у помощников.
— В первую очередь, — кивнул Правый.
— Уже на подписи, — добавил Левый.
Агата Карловна по-прежнему сидела в кресле и глазела в монитор, на котором отображался график стремительно падающего как подъёмный кран на стройке рейтинга. Близнецы бегали вокруг неё с кофе, бумагами и причитаниями, как истинные однояйцевые двойники, часто повторяя действия друг друга. Например, врезаясь друг в друга и роняя вещи.
Пользы от них было мало, но Агате они нужны были скорее для психологической разгрузки. Ударишь одного — другой шатается. Продуктивно.
Не обращая на них внимания, специалист по грязному белью и полупостиранным вещам, прошёл по студии и протянул верховному предиктору Первого Подпольного канала толстую папку.
— Новый материал, — заявил он, восстанавливая дыхание и утирая пот украдкой.
Только-только ему сообщили о погроме на стройплощадке. Везде были свои осведомители. «Глаза и уши от народа».
Благодаря им Побрей всегда умудрялся оказаться в центре событий, даже если их приходилось создавать на месте. А едва прознав, спешил сообщить начальнице о происшествии, чтобы немедленно выехать со съемочной группой к месту погрома, скандала, разборки, расследования и прочей кутерьмы.
— Как же вы вовремя, Побрей, к нам заглянули! — радостно прогнусавила начальница, вчитываясь в монитор, и даже не глядя на папку специалиста.
Раскидывая очередные листы, она напрочь позабыла, что сама вызвала журналиста.
— Вся надежда у меня лишь на вас. Только поглядите, — она развернула монитор. — Это ж никуда не годится!
— Это просто немыслимо, Агата Карловна, — склонив голову и прислонив руку к щеке, повторил телеведущий, даже не пытаясь разглядеть текст на мониторе.
В мыслях он подумывал купить хотя бы простой парашют и приучить себя постоянно носить его, а заодно пройти курсы по экстренному парашютированию с башен.
Всё лучше, чем вдаваться в подробности ситуаций, из которых со свойственным ему талантом, ещё предстояло сделать сенсацию. Простой народ называл это «раздуть из мухи слона». Он же называл короче «сенсацизировать».
— Мы должны немедленно привлечь зрителей к экранам, — начальница вперила в него долгим взором пылающих огнём глаз.
Близнецы иногда спорили, откуда и кто ей только такие линзы поставляет, но так и не пришли к однозначным выводам.
— Чтобы глаз не могли от нас оторвать. Нужно что-то такое, как про жонглирование котятами на масленицу. Помните это жуткое