Ор их не утихал, только отдалился.
— Там натопчут, помою, тут топчут, — вздохнула техничка. — Когда же всё это кончится и всем выдадут белые носки?
В коридоре остались только участковый с Эльвирой да обслуживающий персонал со шваброй. И техничка переключила внимание на них.
— И тапочки? — ухмыльнулся участковый.
— Какие тапочки, малахольный? — нахмурилась уборщица. — Вы чего тут стоите? Марш отсюда! Повадились тут бардак мне разводить. Уколы не пугают, так я вам клизму попрошу назначить.
Она вновь погрозила шваброй.
Петрович, будучи под сильным впечатлением от размера клизмы, даже не нашёл, чем возразить. Абсолютно растерянный, он взял под руку Эльвиру и повёл в палату, пока процедуру не начали.
— А теперь рассказывайте, что видели. Всё по порядку, — с места в карьер взял участковый, едва они остались наедине.
Он хотел покончить с допросом как можно скорее, пока не заразился безумием. Судя по всему, оно передавалось здесь по воздуху. Воздушно-капельным путём.
— А вы, собственно, кто? — поинтересовалась Эльвира.
— Участковый Афанасий Петрович. Капитан, — тут же расставил всё по полочкам он. — При исполнении, предупреждаю. Так что котлет мне не предлагайте. И до Парижа мне гулять времени нет.
— Да нет у меня никаких котлет. Даже загранпаспорт не заводила, — припомнила опрашиваемая. — Чего вам от меня надо?
— Я по поводу странных жильцов по улице Садовой. Вы были у них?
— А участковых кладут в какую палату? — на всякий случай поинтересовалась Эльвира, по старой привычке налаживая полезные связи.
Петровичу пришлось показать удостоверение. Старушка долго всматривалась в фото, читала, шевеля тонкими губами, затем отдала, пожав плечами.
— Всё хорошо, — кивнула она. — Тут тьмы нету. Нету же?
— Нету, — подтвердил Петрович. — Светло, как днём.
— А девочки есть? — на всякий случай уточнила Эльвира.
— А вот про девочек я и хотел узнать.
Участковый вблизи смог разглядеть, что никакая она не старуха. Не молодая, конечно, но совсем не старая. Просто волосы седые, и круги под глазами, как будто не спала несколько суток.
Взгляд ещё презрительный, как будто ненавидит весь белый свет. Иногда он меняется тихим ужасом. Но его ещё успеть заметить надо.
— Про девочек не знаете, — ответила она и кивнула на удостоверение. — И про палату у вас здесь ничего не написано. Странный вы.
— Я не пациент, видите? Форма на мне, — доказал свою правоту участковый. — Давайте поскорее перейдём к делу.
— Ах да… форма и содержание, — старушка театрально приложила ладонь ко лбу. — Мне так тяжело это вспоминать. Они хотели оставить меня во тьме. В абсолютной тьме, блуждать в небытие.
Она вдруг начала говорить нараспев:
— Во тьме-е-е-е.
Петрович решил, что напрасно пришёл. Эта Полмира… Эльвира, то есть, явно не в себе. И стоит убраться отсюда подобру-поздорову, пока самого пациентом не сделали. И пока вот тако-о-ой укол не поставили.
Кто их знает, на что способны люди в белых халатах? Тем более, что галлюцинации самого участкового с показаниями свидетеля не совпадали. Значит, и делать тут нечего.
Дело закрыто в связи с отсутствием улик, так сказать.
— Вы чего тут распелись? — уборщица, вновь оказавшись в опасной близости, в ещё не помытом уголке, пошла на обоих со шваброй. — А ну по палатам живо!
Эльвира сразу побежала прочь по коридору. А в кармане участкового вдруг зазвонил спасительный телефон.
Он уже сунул руку в карман, как Эльвира уже у двери палаты вдруг прокричала:
— Ах, это адское дитя. Она ведь вынула свои глаза! Она ведь хотела ввергнуть меня во тьму. Ужасная девочка! Ужасная, я вам говорю!
Телефон под одеждой настойчиво трезвонил. Петрович замешкался, шаря по карманам. От одного упоминания девочки со вставными глазками закололо сердце.
Неужели не привиделось? Неужели было всё?
Пальцы на автомате нажали кнопку ответа на телефоне и приложили экран к уху.
— Петрович! — раздался в трубке знакомый голос начальника. — Где бродишь? Тут такое на стройке случилось. В твоём, между прочем, районе.
— На Садовой? — с ужасом спросил Петрович у Вольфа Михалыча.
— Так ты в курсе, а мне звонить приходится? — негодовал шеф. — Экскаватор угнали на участке. И вообще, тут словно тайфун по стройке прошёл. Уверен, дело непростое. Выезжай на Садовую свою любимую. Срочно. Если что, то на природную стихию всё спишем. Но это на самый крайний случай. Понял?
— Еду, — кивнул участковый, но скорее для себя. — Только в квартирку одну загляну. Кое-что проверить надо.
— В ухо себе загляни. А если не получится, на стройку бегом! Ты меня понял?
— Так точно!
Глава 22
Специалист — звучит гордо
Листы сценария вечернего выпуска новостей разлетались по кабинету верхнего этажа телебашни Остаткино. Агата Карловна отшвыривала один вариант за другим, постоянно повторяя:
— Не то, не то, не то… 666 этажей сценаристов и прочих бесполезных личностей, а они ничего путного придумать не могут! — воскликнула банши и когда волосы её встали дыбом и потянулись к прислуге, добавила грозно. — Что, пугать уже нечем? Страх у людей весь кончился? Даже до самого донышка не добраться? А вы попробуйте! Глубже покопайте.
Двое лысых близнецов из той самой прислуги бегали рядом. Один собирал листы с пола, а второй протягивал новые. И так по нескольку кругов.
— Кто из нас демоны на практике, я или эти сценаристы? — негодовала Агата Карловна. — Уволить всех умственно усталых немедленно. И набрать перспективно-неполноценных.
— Но все кандидаты морально истощены, — заявил левый близнец.
— Колите им что ли гормоны лошадиной силы, — предложила банши и верховный предиктор Остаткино по совместительству. — Пусть носятся поживее! В рекламах же брехать стараются. И ничего, никаких побочных эффектов. Даже хвосты не растут. Так что с передачами? Куда делся навык? Новых берите, если старые пыль в глаза пускать разучились!
— Как же новых? — спросил правый близнец. — Где их взять?
Отличить близнецов не было никакой возможности, поэтому банши определяла их по направлению, относительно того, как они от неё стояли. А что меняются порой, сами виноваты.