Гуэль терпеливо ждал, Гауди творил.
Эта работа была для Гауди полем экспериментов. Параболическая арка, нервюры, криволинейные очертания форм. Получилось сложное, похожее на лес со стволами деревьев, органическое пространство.
Чтобы представить себе конструкцию, он сделал цепную модель с грузиками. Придумал свою систему расчетов. С первого взгляда непонятно, а в зеркальном отражении – уже все готово. В цепях Гауди уже смоделировал нагрузки и конструктивную схему, то есть, по сути, весь силовой каркас здания.
А ведь как далеко еще было до 3D моделирования.
Подвесная цепная модель Гауди
Храм в Колонии Гуэль, рисунок Гауди
Почерк Гауди
Модерн многолик. С одной стороны, это явление, захватившее мир, с другой – постройки, которые сильно отличаются друг от друга в разных странах.
И здесь, наверное, самым ярким примером будет каталонский модерн, главным героем которого стал Гауди.
У Гауди свой почерк и своя логика творческого развития. У него можно найти и отголоски готики, и мавританские влияния, и взрывы испанского барокко, и каталонские мотивы – отсюда, кажется, прямая дорога к эклектике.
Тем не менее разница большая. То, что делает Гауди, – не просто смешение стилей, это новое понимание пластики, объема и пространства. Он никогда ничего не повторяет, а всегда трансформирует то, что берет за основу. Его воображение безгранично.
Знаменитые постройки Гауди в Барселоне, Каса Батльо и Каса Мила, не втискиваются в общеевропейские рамки стиля. Конечно, пластика фасадов, разнообразие фактур, окон, балконов и декоративных элементов сближает их с модерном.
Но стиль Гауди настолько индивидуален, что повторить его невозможно: ни в деталях, ни в целом. Его формы скульптурны: это какая-то оплывающая, словно движущаяся масса.
Конечно, все архитекторы «прекрасной эпохи» пристально всматривались в природу. Но такого чувства органики и живого дыхания стен, пожалуй, не удалось достичь никому.
Каса Мила, Барселона, архитектор – Антонио Гауди, 1906 – 1910
Каса Батльо, Барселона, архитектор – Антонио Гауди,1904 – 1906
Россия. Особняки-шедевры. Особняк Миндовского
Когда видишь этот особняк на Поварской, то представляешь его владельца богатым щеголем. Кому еще может прийти в голову построить такой дом?
Асимметричный фасад, изогнутая кровля, тройное окно, балкон, словно увитый цветами. А два выступающих эркера венчают роскошные женские маски («маскароны»).
Этот блестящий пример стиля ар-нуво мог заказать только какой-нибудь франтоватый богач, уже покатавшийся по Европе и знающий толк в моде.
Но особняк в 1904 году построили не по заказу, а на продажу. Была такая практика в Москве начала прошлого века – возводить стильные особняки «под ключ». Девелоперы не поскупились, и архитектор Лев Кекушев сотворил наимоднейшую красоту с зимним садом, эркерами и лепниной.
Денег особняк стоил немерено и ждал покупателя 5 лет. А приобрел его купец Иван Миндовский – крупный текстильный фабрикант. Ему к тому времени стукнуло 73, и был он суровым мужиком с окладистой бородой, которого за глаза называли «жмот».
Но на этот раз Миндовский отличился, всем показал, что не лаптем щи хлебает. Теперь он открывал изящные ворота в виде бабочки, любовался витражами и медленно спускался по парадной лестнице.
Миндовского считают прототипом Лопахина из «Вишневого сада». И так же, как Лопахин, он мог бы с гордостью сказать: «Я купил!»
Особняк Миндовского, архитектор – Лев Кекушев, Москва, 1903 – 1904
Ранний русский модерн. Особняк Кекушевой
Все было обычно: известный московский архитектор полюбил, женился и задумался о собственном доме.
Дом Льва Кекушева на Остоженке выглядит как маленький замок. У него толстые стены, тяжелое крыльцо, глубокие арочные окна. Есть даже башенка. Кекушев словно слепил дом руками, как скульптуру. А на крыше поставил фигуру льва, свой фирменный знак. Все-таки его звали Лев.
Кекушев был тогда одним из самых блестящих мастеров московского модерна. Заметно, что этот стиль открыл в нем самом какие-то новые возможности. Архитектор был пленен его декоративностью, пластикой. Асимметрия, игра формами объемов и окон, сочетания разнообразных фактур, чудесные растительные рельефы, неожиданные детали вроде висящей без опоры колонки на углу – по особняку Кекушева можно изучать ранний русский модерн.
В это время Кекушев был успешен, невероятно востребован и настолько увлечен делом, что работал с утра до ночи. Это или что-то другое послужило причиной, но семья распалась, последовали развод и раздел имущества. Особняк отошел супруге.
А у Кекушева наступил спад. Такой же сильный, как и его взлет. Что-то в нем надломилось. Он потерял интерес к работе, начал пить, попал в психиатрическую лечебницу, где и скончался.
А особняк навсегда остался памятью о его яркой, но печально ушедшей любви.
Особняк Кекушевой на Остоженке, архитектор – Лев Кекушев, Москва, 1903
Триумф модерна. Особняк Рябушинского
Открыть дверь парадного входа и, не заходя в гостиную, подняться по мраморной лестнице-волне на второй этаж. Переодеться к вечеру: хрустящая рубашка, запонки, жилет. Бросить взгляд на изгиб лестницы-волны: «Молодец, Шехтель!» И выйти к гостям.
Так или приблизительно так вспоминал свой дом Степан Рябушинский, когда после революции жил в Милане.
Он был предпринимателем в третьем поколении. Рябушинских знали, особенно молодых: все 8 братьев – богачи и любители искусства. Степан, когда задумал дом, обратился к самому известному в Москве архитектору Францу Шехтелю.
Шехтель, который после парижской выставки 1900-го года строил только в новом стиле, решил не вписывать комнаты в коробку дома, а наоборот, пойти «изнутри наружу». Вначале обозначил нужные помещения, а потом все это «одел» в стены. Дом получился асимметричным и красивым с каждого фасада.
Центром Шехтель сделал лестницу, которая волной сбегала со второго этажа и выбрасывала вверх лампу-медузу. Все, вплоть до ручки двери, придумал сам: и витражи, и росписи, и лепнину с улитками на потолке, и камин-бабочку.
Теперь, в Милане, для Степана Павловича все это было в прошлом. Впрочем, немного утешало то, что, если бы не он, мог бы и