Когда стал дипломатом, влюбился в архитектуру Италии, даже перевел трактат Палладио. А вернулся и получил от Екатерины II свой первый заказ на строительство храма. Не сказать, что в XVIII веке это было типично.
С той поры Львов строил в Москве и в Петербурге, в Торжке и на Валдае.
Его церкви-ротонды прямо обращены к итальянскому Ренессансу. Один из шедевров, валдайская Церковь святой Екатерины, – чудесный парафраз Темпьетто Браманте.
Именно Львов повлиял на сложение классической русской усадьбы. Усадебное строительство всколыхнулось после манифеста 1762 года «О вольности дворянства», когда дворянам разрешили не служить, а жить в имении и заниматься хозяйством. Львов застал этот процесс в самом начале.
Настоящий палладианец он с размахом создавал свои ансамбли: дома с колоннами, беседки, погреба-пирамиды, мостики и павильоны, рассеянные в просторных пейзажных парках.
В том числе и Николаю Львову мы обязаны появлением поэзии «дворянских гнезд», «вишневых садов» и русской усадебной культуры.
Главный дом усадьбы Знаменское-Раек, архитектор – Николай Львов, Тверская обл., 1743 – 1787
Церковь Святой Екатерины, архитектор – Николай Львов, Валдай, 1786 – 1794
Готика в эпоху классицизма
Интересно, как мыслит человек, который в одно и то же время строит очень строгое и сдержанное здание Большого Эрмитажа и нарядную, кружевную Чесменскую церковь?
Эти два памятника создал архитектор Юрий Фельтен. Есть между этими ними что-то общее? Нет.
Чесменская церковь, построенная в пригороде Петербурга, как прекрасный цветок, распустилась среди строгих колонн классицизма. Она даже в плане представляет собой четырехлистник, а украшают ее вертикальные тяги, пинакли и стрельчатые арочки. Готика, да и только. Точнее, псевдоготика.
Конечно, Фельтен не был одинок. В Москве Василий Баженов строил Царицыно с «готическими» деталями декора. А Матвей Казаков шел похожим путем, когда создавал Петровский путевой дворец.
С начала 1770-х годов псевдоготика в России развивалась параллельно с классицизмом. Причем они не противостояли друг другу, а мирно соседствовали. Не только один и тот же архитектор смотрел в разные стороны, но и заказчики пересекались.
Вероятно, в архитектуре классицизма с ее идеальными правилами, словно в пресном блюде, не хватало пряности. И потому внезапно появился интерес к «готике» – чудесной и загадочной.
Оказывается, в каждую эпоху, даже самую строгую, есть потребность в маленьком своеволии, которое так хочется допустить.
Церковь Рождества Иоанна Предтечи (Чесменская), архитектор – Юрий Фельтен, Санкт-Петербург, 1777 – 1780
Фигурный мост в Царицыно, архитектор – Василий Баженов, Матвей Казаков, Москва, 1776 – 1796
Французский ампир. 1804–1815 гг
Классицизм – популярный стиль, от строгих колонн никуда не денешься. Он просуществовал до середины XIX века. Последняя его фаза получила название ампир.
Слово ампир происходит от французского empire (империя). Стиль появился во Франции при Наполеоне I. Первые постройки его эпохи были посвящены военным победам, что напрямую отразилось на образе зданий. Это памятники монументальные и величественные. Наполеон строил империю и ориентировался на пышный императорский Рим.
Именно в это время в Париже строится Церковь Мадлен. На образец – древнеримский храм Мезон Карре в Ниме – указал сам Наполеон. Только это уже не скромный по размерам псевдопериптер, а гигантский периптер с 20-метровыми коринфскими колоннами.
Сооружаются триумфальные арки и триумфальные колонны, прямо подражающие римским. Арка на площади Каррузель напоминает знаменитую арку Септимия Севера, а прообразом Вандомской колонны стала колонна императора Траяна.
Походы Наполеона в Египет рождают моду на египетские мотивы. А после его побед на фасадах появляется военная атрибутика (оружие, доспехи, летящие Славы), которая эффектно выделяется на фоне гладких и суровых стен.
Появился ампир во Франции, но войну Наполеон проиграл. Так что свое развитие стиль получил прежде всего в России.
Церковь Мадлен (Церковь святой Марии Магдалины) архитектор – Пьер-Александр Виньон, Париж, 1806 – 1842
Арка на площади Каррузель архитектор – Шарль Персье и Пьер Фонтен, Париж, 1806 – 1808
Русский ампир. (Первая треть XIX века)
Первые здания в стиле ампир в России относятся еще к началу XIX века. Но активное строительство начинается после войны 1812 года. Москва отстраивается после пожара, а Петербург получает новый статус. Теперь это столица победившего государства.
В архитектуре появляется пафос, здания становятся более массивными и величественными. Их гладкие стены разбиваются окнами, которые иногда вообще не имеют наличников. Строгие фасады украшаются лепниной с военной символикой. А в качестве крупного пластического акцента обычно используется скульптура.
Разумеется, в эпоху ампира любят колонны, чаще дорические. Причем архитекторам нравятся тяжелые пропорции эпохи греческой архаики. Это придает дополнительную мощь зданию.
Изменяется и соотношение типов зданий. Дворец и храм окончательно отступают перед зданиями общественного или практического назначения: строятся театры, министерства, ведомства, казармы.
Но главное – архитектор начинает мыслить не отдельными объектами, а ансамблями. Он, как дирижер, сочиняет симфонию из нескольких зданий, сразу продумывая улицы и площади. Именно в это время формируются самые знаменитые архитектурные комплексы Москвы и Петербурга.
Пространственный размах, торжественность, монументальность – эти черты определяют русский ампир.
Биржа, архитектор – Жан-Франсуа Тома де Томон, Санкт-Петербург, 1805 – 1816
Ансамбль Стрелки Васильевского острова, архитектор – Жан-Франсуа Тома де Томон, Санкт-Петербург, 1805 – 1816
Пространство. Казанский собор
Где вообще собор? Когда мы идем по Невскому, храма для нас как бы не существует. Мы видим только колоннаду.
Это была непростая задача для архитектора Воронихина. Что делать, если у него в распоряжении участок, где на севере – Невский проспект, а церковь должна быть ориентирована с запада на восток? Как в таком случае создать главный фасад?
И тогда Воронихин разворачивает собор боком к Невскому и маскирует все это полукольцом колонн в духе колоннады Собора святого Петра в Риме. Так перед храмом образуется площадь.
«На площадь выбежав, свободен
Стал колоннады полукруг, —
И распластался храм Господень,
Как легкий крестовик-паук», – написал Мандельштам[14].
Но Воронихин на этом не остановился. Асимметричная композиция с колоннадой ему не нравилась. Он спроектировал еще одну с другой стороны (ее реализовать не удалось). А с запада поставил полукруглую ограду, очертив еще одну площадь перед входом в храм. По сути,