– Вы заражены. – Куликова передернуло от прямого взгляда жуткой маски болезни.
– Она бредит. – Боец повернулся к Роману. – Скоро начнутся судороги. Потом смерть.
– Это ее? – Роман кивнул на паспорт, который боец продолжал держать в руках.
– Да. – Тот небрежно кинул документ на стол.
Куликов подошел и, взяв в руки тоненькую книжечку с гербом государства, раскрыл на третьей странице. С фотографии на него смотрело очень красивое лицо. Болезнь убила даже упоминание о сходстве, забрав молодость кожи, цвет волос, лишив глаза жизненной искры и блеска.
«Вот он, случай, когда фотография в паспорте лучше живого человека», – пронеслась в голове мысль. Девушка действительно от рождения имела природную, естественную красоту, не созданную искусственным путем в салоне или клинике ножами пластических хирургов. И как же жаль, что этот прекрасный цветок доживает свои последние часы.
– Павлова Ольга. – Куликов зачем-то вслух прочитал имя и фамилию девушки. Отчество было залито чем-то темным. – Ей надо помочь.
– Поэтому мы и здесь. Действуй.
– Мы должны ей помочь не как ОБЗ.
– А как?
– Есть же шанс! Вдруг у нее не чума, а какое-нибудь другое инфекционное заболевание? Болезней же полно! Мы можем доставить ее на нашей технике в часть. У нас есть комплект жизнеобеспечения. С палаткой, печкой и спальными мешками!
– Непривычно, да? – равнодушно бросил боец. – Когда видишь смерть не через прицел автомата или смотровую щель танка, а на расстоянии вытянутой руки. Сразу хочется снова быть более человечным.
– Мы должны ее спасти.
– Спасай.
– А что я могу сделать?
– Не знаю. Ты же хочешь ей помочь. Значит, у тебя имеются какие-то мысли.
– Я не знаю… но…
– И я не знаю. У нее инфекционно-токсический шок. Спутанность сознания, тахикардия, централизация ОЦК…
– Это что?
– Объем циркулирующей крови.
– Ты врач, что ли? – Куликов удивленно посмотрел на собеседника.
– Да.
– И ты можешь вот так спокойно стоять и смотреть?!
– А что ты хочешь, чтобы я сделал? – без каких-либо эмоций ответил Доктор.
– Но ты же давал клятву Гиппократа!
– Я ее не давал. – Превосходивший Романа в ширине плеч и в росте, как минимум, на голову боец бесшумно подошел к нему вплотную, и Куликова обжег полыхнувший ненавистью взгляд голубых глаз. – Девчонке нужна инфузионная терапия. Ей нужны антибиотики. Ничего этого ни у меня, ни у тебя нет. И хрен знает, где все это сейчас есть. На чем ты предлагаешь ее доставить в районный центр? На БМО? Вы все такие простые, как сто грамм подушечек! Ни один врач не может оказать специализированную помощь без наличия необходимых лекарственных препаратов. Без них он такой же человек, как все остальные.
– Но у тебя же есть знания!
– Есть, – кивнул Доктор. – И я прекрасно знаю, что микроб внедрился в организм. Был захвачен фагоцитами, вернее, нейтрофилами. Какай-то процент был разрушен, что послужило выходом в кровяное русло продуцируемого бактериями токсина, действующего на клетки крови, тканей, эндотелия сосудов и активизируя новые системы защиты организма. Могу продолжать дальше, но ответь мне: как эти знания помогут ей?
– Ты так спокойно об этом говоришь?
– Я видел слишком много смертей еще до начала Катастрофы. Я уже устал нервничать и переживать.
– Но ты же не можешь бросить ее вот так! – начал опять Куликов. – Это преступление – оставлять ее тут без помощи!
– Если она тебе так понравилась, то бери ее сам и вези на базу. Договаривайся с экипажем какого-нибудь БМО, чтобы они устроили в десантном отсеке изолятор. Если она переживет транспортировку, подашь рапорт начальнику части и запросишь дорогостоящий вертолет для перевозки никому не известной деревенской девчонки в медицинское учреждение города. А я пойду.
– Куда?
– Отсюда. Здесь больше делать нечего.
– Мы тоже отсюда сейчас уйдем. Зачистка почти окончена.
– Я не про населенный пункт. – Доктор направился к выходу. – Уходим. Сейчас будут работать «факиры». – И, посмотрев на стоящего возле кровати Куликова, добавил: – Мне самому сделать?
Возле здания глухо гудели БМО. Верхние этажи зачищаемого дома временами дышали вырывающимися из окон клубами огня. Зачистка второго этажа заканчивалась.
Вышедший из здания Куликов начал искать глазами Доктора, но того нигде не было видно. Зато неподалеку он увидел неразлучную парочку: Грот снова стоял возле его Тамары. И хотя сейчас во время проведения операции они не ворковали, сам факт…
Настроение, испорченное пропавшим куда-то живодером и мизантропом, испортилось окончательно. Но та равнодушная скотина, которой непонятно как и кто вручил диплом врача, в одном все-таки оказалась права: по-видимому, ОБЗ не для него. Сможет ли он стать таким же черствым и жестоким, как этот коновал? Ему же убить человека или оставить погибать – раз плюнуть!
Роман подошел ближе к неразлучной парочке и встал рядом с Гротом, украдкой пытаясь разглядеть скрытое за обзорным стеклом шлемосферы красивое лицо девушки.
Из дома вышел лейтенант, отдавая приказ находящимся в здании «факирам» зачистить первый этаж и подвальное помещение.
– Крайнее здание не зачищено. – Лейтенант повернулся к Роману и стоявшему рядом «факиру», игнорируя присутствие Тамары: – Грот, Куль, проверьте его.
Двухэтажная бетонная коробка одиноко стояла в стороне. В зияющий чернотой дверной проем, лишенный даже намека на дверную коробку, полетели гранаты. Стены задрожали. Грот, вскинув автомат, первым юркнул в клубы пыли и вылетевшего наружу мусора. За ним устремился Куликов.
И в следующую секунду раздался еще один взрыв.
– Что произошло? – Куликов приподнялся с кровати медблока на локтях, но тут же откинулся назад. – Голова побаливает. Кружится. И какая-то слабость дикая. – Роман натянул одеяло до подбородка. – И ухо одно не слышит, – добавил он, осторожно поворачивая голову на бок.
– Ничего не помнишь? – За грязным стеклом изолированного инфекционного бокса стоял Сыч. Молодой, щуплый парень, с которым Куликов познакомился еще в учебке.
– Помню, что очнулся в БМО, когда сюда подъезжали.
– Тебя контузило. – Сыч нажал кнопку переговорного устройства, и из внешнего динамика, вмонтированного в изголовье больничной койки, раздался его голос. – Несильно, правда. Разрыв перепонки и сотрясение мозга. Короче, все нормально будет. Тебе повезло, что немного отстал, когда впереди идущий задел растяжку. Лейтенант тебя вытащил, быстро вколол шприц-тюбик и передал «факирам», чтобы те отнесли в БМО.
– А Грот?
– Двухсотый. Эпицентр пришелся как раз на него, а следом еще рванул ранцевый огнемет. Осколком, видимо, пробило. Если он и был жив после взрыва гранаты, то потом сгорел заживо. А ты в рубашке родился, Куль. – Сыч на секунду застыл, а потом начал судорожно осматривать углы помещения. Помимо блуждающего, дикого взгляда, отчетливо бросалось в глаза еще одно произошедшее с Сычом изменение.